* * *
- Ну как тебе моя Андреевка? - спросил Андрей, шагая по узкой песчаной тропинке вдоль путей. Он даже не отдал себе отчета в том, что назвал поселок "моя Андреевка".
- Тихо здесь и немного печально, - ответила Мария, покусывая зеленый стебелек.
- Печально? - удивился Андрей. - Скорее - торжественно.
- Я завидую: вы все такие дружные, каждый год тут собираетесь вместе, а я почти не знаю своих родственников. Приезжают откуда-то, ночуют у нас, набивают сумки и чемоданы покупками и уезжают. Не все имена даже помню. А мы к ним вообще не ездим. У нас дача в Репине.
Рельсы серебристо блестели впереди, фонарь светофора просвечивал насквозь, и не понять было, какого он цвета. Над лесом плыли облака, солнце клонилось к закату, окрест колыхалась прозрачная предвечерняя тишина. С зеленых низин по обе стороны откоса плыли запахи цветущих трав, из бора доносилось приглушенное кукование кукушки. Нет-нет в промежутках вскрикивала птица. Голос у нее звучный, басистый. "Бум-там! Бум-там!" - возвещала птица. Иногда из-под ног выскакивал маленький камень и звонко цокал по рельсу. И этот тонкий мелодичный звон будил в душе Андрея далекие воспоминания о том, как он здесь зимой чуть не заблудился в бору. Его там в сумерках разыскали Лариса Абросимова и Иван Александров, ее дружок… Интересно, поженились они или нет? Вряд ли, Лариса, говорят, уехала в Москву, к отцу… Они ведь тоже нынче должны были приехать в Андреевку, но почему-то не приехали. Павел Дмитриевич стал большим человеком - заместителем министра народного образования республики. С отцом они часто встречаются, когда тот ездит в Москву. Зимой Павел Дмитриевич приезжал в Ленинград, ночевал у них. Кажется, тогда он говорил, что Лариса закончила МГУ и вышла замуж… А вот за кого - Андрей постеснялся спросить. В Андреевке он после возвращения из армии не был, так что никаких местных новостей не знает.
Народу в доме собралось много - приехали из самых разных городов России. У всех свои новости. Мельком видел старика Семена Яковлевича, он пришел с палочкой. Лысый, лишь на висках седые клочки, а говорили, у него в молодости была пышная шевелюра. А тетя Варя пережила своих младших сестер - Тоню и Алену. Сначала умерла от сердечной недостаточности жена Дерюгина - Алена Андреевна, а через несколько лет бабушка Андрея - Антонина Андреевна. Андрей на похоронах не был. И бабушка и тетя в его воспоминаниях представали живыми, заботливыми. Для себя он сделал вывод, что так оно, пожалуй, и лучше - помнить близких людей не в гробу, а живыми, веселыми. И старался на похоронах не бывать, хотя и понимал, что это не по-родственному. Близко со смертью ему еще не приходилось соприкасаться в своей жизни. И вот авария на шоссе. Жив ли будет этот автомобилист? Они с Марией довезли его до ближайшей больницы, потом Андрей объяснялся с инспектором ГАИ…
- Я все думаю о том человеке… - сказала Мария. - Как ты думаешь, выживет ли он?
- Выкарабкается, - ответил он. - Врач сказал, что раны опасные, но жить будет.
- У чего такое белое лицо было, - вспоминала Мария. - Вот говорят - в лице ни кровинки… Я думала, это фраза, а на самом деле так бывает… Его жене сообщили?
- Если он женат…
- Все нормальные люди бывают женаты, - очень серьезно произнесла девушка.
- А мы с тобой нормальные? - с улыбкой посмотрел на нее Андрей.
- Ты на что намекаешь? - помолчав, спросила она.
- Мы ведь еще не женаты…
- Андрей, уж не скрываешь ли ты от меня - человек этот умер?
- Жив, жив он, - убежденно сказал Андрей.
Он и сам не мог понять, почему не рассказал Марии про то, что отдал двести граммов своей крови неизвестному автомобилисту. Потребовалось срочное переливание крови, и в маленькой поселковой больнице не оказалось нужной группы, а у Андрея как раз такая в паспорте записана. Отдала свою кровь и медсестра. Врач порекомендовал ему после переливания крови не ехать в этот день на грузовике, но разве мог он пропустить семейное торжество в Андреевке? Да и грузовик ждали в Климове…
- Ты что-то от меня скрываешь? - пытливо заглядывала ему в глаза Мария.
- Пока у меня нет от тебя никаких тайн, - улыбнулся он, решив попозже все же рассказать ей о случае в сельской больнице.
- Хорошо, чтобы у нас никогда не было тайн друг от друга, - вздохнула девушка.
- Аминь, - обнял ее за плечи Андрей.
За светофором они повернули и пошли обратно в поселок. Кукушка замолчала, зато над головами засновали ласточки, а выше над ними носились стрижи. От деревьев на откосы упали длинные неровные тени, пчелы перелетали через насыпь, спеша в ульи с последним взятком. Бесшумно мельтешили в солнечных лучах большие сиреневые стрекозы. Мария с наслаждением вдыхала чистый лесной воздух, светлые глаза ее были такого же цвета, как вода в Лысухе, на губах - задумчивая улыбка. Андрей сбоку смотрел на нее и тоже улыбался: девушка нравилась ему, только поэтому он и решился взять ее с собой в Андреевку. Он знал, что отец ничего не скажет, - Вадима Федоровича вряд ли чем удивишь, а вот Дерюгин и Федор Федорович - овдовев, они вдвоем теперь жили каждое лето в доме - обязательно привяжутся: кто она и откуда? В доме и так не повернуться… Андрей первым делом договорился с Супроновичами, что Мария переночует у них. Ей отвели маленькую комнату наверху, но Мария попросилась на душистый сеновал…
У Марии овальное лицо с маленьким пухлым ртом, длинные черные ресницы, которые не нужно удлинять, белая высокая шея. Пожалуй, самое красивое в ней - это глаза. Огромные, очень выразительные, чистые. Человек с такими глазами не может солгать, обмануть. Не очень-то уж большой был у Андрея Абросимова жизненный опыт в его двадцать четыре года, но в Марии он почему-то был уверен, как в себе самом. Встретились они в университете на литературном вечере, где Андрей читал свои стихи. Он еще со сцены заметил глазастую девушку с длинными каштановыми волосами. Так часто бывает, когда выступаешь с трибуны, - выберешь кого-нибудь в зале и смотришь только на него. Андрей смотрел на девушку, а она на него… Потом, когда они ближе познакомились, оказалось, что она тоже сочиняет стихи, только стесняется их читать перед другими. Андрею она их почитала. Он честно высказал ей свое мнение: стихи слабые, подражательные - что-то от Марины Цветаевой и что-то от Анны Ахматовой. Тут, он думал, и закончится их знакомство, но девушка мужественно восприняла критику. Он ожидал, что уж сейчас-то она, в свою очередь, на него обрушится, но Мария сказала, что читала стихи Андрея в газете "Смена", в университетской многотиражке - они ей очень нравятся. В тот самый вечер Андрей еще раз огорошил Марию, заявив ей, что больше никогда писать стихи не будет. Поэтов в стране пруд пруди, все пишут грамотно, но почему-то книги некоторых кипами лежат на полках в книжных магазинах и их не покупают. А он, Андрей, не хочет множить ряды средних поэтов, уж лучше всерьез займется журналистикой и прозой… К тому времени у него были написаны шесть рассказов. Два он опубликовал, еще будучи в армии: один - в журнале "Пограничник", второй - в "Сельской молодежи", хотя рассказ был о городе. Восемь журналов завернули рукописи обратно, а вот два напечатали… И никто из знакомых даже не подозревал, что автор - Андрей. Сейчас ему и самому себе трудно объяснить, почему он взял фамилию прадеда - Абросимов. Только ли потому, что с детства восхищался его силой, подвигом? Потому что из книги отца по-настоящему узнал о своем прадеде? Или потому, что подсознательна чувствовал - и сам будет писать и печататься, а подписываться фамилией Казаков показалось неудобно: все сразу сообразят, что он сын известного писателя Вадима Казакова…
- …Ты меня слышишь? - дошли до него слова Марии. Ее голос журчал рядом, будто лесной хрустальный ручеек. Это только здесь, в Андреевке, воспоминания так обступают его, что даже не понял, о чем Мария толкует!..
- Я не слышу тебя, - с улыбкой признался он. - Прости.
- Я спросила тебя, почему ты Абросимов, а твой родной отец - Казаков.
Значит, все-таки уловил смысл ее вопроса… Только ответил не ей, а себе самому…
- Два писателя с одинаковой фамилией…
- Ты собираешься стать писателем?
- Пока я, Маша, всего-навсего шофер Климовской заготконторы "Рога и копыта".
- Тебе покоя не дают лавры Остапа Бендера? - подковырнула она.
- Остап Бендер - мой шеф, - улыбнулся Андрей. - А я на подхвате.
- Это и будет началом твоего писательского пути? - серьезно спросила она.
- Кто знает, где начало, а где конец?
- Лермонтов в твоем возрасте был известным в России поэтом, - поддела Мария.
- Я ведь собираюсь прозу писать, - ответил Андрей. - Настоящий прозаик - это мудрый старый ворон, который триста лет живет и творит до глубокой старости…
- Насчет шофера ты пошутил? - спросила Мария.
- На два месяца завербовался в заготконтору, - сказал Андрей. - Понимаешь, им нужен шофер как раз на этот самый "газон", на котором мы сюда лихо прикатили. Такая выпала мне возможность поездить по району, побывать в самых отдаленных деревнях… Мог я отказаться? И знаешь, кто будет у меня начальником? Околыч!
- Я такой фамилии никогда не слышала…
- Я даже не знаю, фамилия ли это, - продолжал Андрей. - Просто его все зовут Околычем. Колоритнейшая личность: огромный, толстый, как цистерна, и сразу берет быка за рога. Знаешь, что он мне сказал? "Андрюша, зарплата - это чепуха! Ты каждый день будешь получать в клюв по червонцу, только во всем, милай, слушайся меня и поменьше суй нос туда, куда тебя не спрашивают. Усек?" Я ответил: "Да, усек". Представляешь, за два месяца я заработаю кроме зарплаты шестьсот рублей!
- Не из своего же кармана он будет тебе по десять рублей в этот… клюв давать?