"Ночь ли, день ли воскресный, находится ли врач в очередном отпуске или болеет, – ничто не освобождает его от обязанности явиться немедленно в отделение, если это необходимо для спасения пациента. Этот строго заведенный порядок профессор и сам выполняет без малейшего ропота. Какой бы ни был церковный праздник, – вспоминает доктор Левитанус, – какую бы службу ни служил он в церкви, но если дежурный присылает шофера с запиской о том, что нужна профессорская консультация, Войно тут же поручает литургию другому священнику и незамедлительно выезжает к своим больным".
Его невестка Мария Кузьминична рассказывала, как в Ташкенте доктор Федермессер однажды, докладывая о смерти больного с абсцессом, добавила: "Он все равно был обречен". И тут разразилась буря. Величественный и невозмутимый Войно-Ясенецкий буквально взревел: "Вы не имели никакого права останавливать борьбу за жизнь больного!.. Даже думать о неудаче не имели права! Только делать все, что нужно!"
Сам он без раздумья брался оперировать пациентов, которые, по общему мнению, были обречены, – и иногда удавалось спасти еще одну жизнь.
Случаи гибели больных после операции, неизбежные для каждого хирурга, будущий святитель переживал чрезвычайно тяжело. Акушер-гинеколог Антонина Алексеевна Шорохова, работавшая в Ташкенте в дореволюционные годы с В.Ф. Войно-Ясенецким, вспоминала: "Валентин Феликсович болел душой за каждую свою неудачу. Однажды, задержавшись на работе, когда все врачи уже покинули больницу, я зашла зачем-то в предоперационную хирургического отделения. Внезапно из открытой двери операционном до меня донесся "загробный" голос: "Вот хирург, который не знает смертей. А у меня сегодня второй…" Я обернулась на голос и увидела Валентина Феликсовича, который пристально и грустно глядел на меня. Поразила его угнетенная поза: он стоял, согнувшись и упираясь руками в край операционного стола. На столе лежал больной, умерший во время операции…"
Он был человеком чрезвычайно требовательным к себе. Минна Григорьевна Нежанская, медсестра Ташкентской городской больницы, сказала встречавшемуся с ней М.А. Поповскому: "В делах, требовавших нравственного решения, Валентин Феликсович вел себя так, будто вокруг никого не было. Он всегда стоял перед своей совестью один. И суд, которым он судил себя, был строже любого трибунала".
Почему же коллеги иногда считали профессора жестким человеком? Валентин Феликсович, великолепный диагност, нередко говорил неизлечимому больному, сколько дней ему осталось жить. В тяжелых случаях владыка Лука не скрывал от своих хирургических больных возможность неблагоприятного исхода. Как православный христианин, намного опередив развитие биоэтики, он утверждал всегда, что больной должен знать об этом, чтобы достойно подготовиться к смерти, исповедоваться, принять причастие. В то же время он советовал молодым коллегам: "Приступая к операции, надо иметь в виду… человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле…"
Иногда суровый прогноз не сбывался. М.А. Поповский записал рассказ печника из селения Большая
Мурта в Красноярском крае Ивана Яковлевича Автушко, у которого на четвертый день войны случилось прободение язвы. Печник сам прошел три километра до больницы и с болями лег на крыльце, не решаясь рано утром беспокоить главного врача. В восемь часов вышел из рощи старик с белой бородой (Автушко так и не узнал, кто это был, называл доктора "старик-старичок" и вспоминал, что он утром всегда в роще молился, поставив иконку на пень). Хирург осмотрел его и сказал, "как филин буркнул": "Такого одного из тысячи удается спасти. Ты погиб". Но все же стал оперировать, сделав спинномозговую анестезию, потому что печник вспоминал, что все видел: как живот резал, как кишки вынимал… "Спасибо этому старику, спас он меня. Жизнь он мне установил. Хотел я его подкормить маленько. Старик этот здесь голодовал". Автушко всю жизнь жалел, что не купил "старику-старичку" десяток яиц, чтобы подкормить его.
Врач благословенный
Владыка Лука несомненно сознавал, что дар его от Бога. Еще в самом начале своей деятельности, до принятия сана, он потребовал повесить в операционной икону и отказывался оперировать, когда ее убрали.
Все трудные, виртуозно исполненные операции, закончившиеся успешно, невозможно объяснить только врачебным искусством хирурга.
А в последние годы, в крымский период, многие случаи, когда он исцелял пациентов без операции, никакими рациональными причинами не объяснить. Его внучатый племянник Николай Николаевич Сидоркин, живший с владыкой в Крыму с 1946 по 1961 год, рассказал: "Мамочка заболела, у нее нашли опухоль груди, сказали, что саркома. И мама очень готовилась к концу, но приехала к нам. Дедушка осмотрел ее, прощупал и сказал, что ничего там нет. И в самом деле, оказалось, что ничего. Потом она говорила: "Как хорошо – жить! Счастье уже просто дышать"".
Последние четыре года жизни святитель мог видеть уже только внутренним взором
Когда святитель Лука уже плохо видел и не мог оперировать, неизлечимые больные часто просили его хотя бы присутствовать на операции. Одного из них он спросил: "Веришь ли ты в Бога?" – "Верю, Владыка, но в Церковь не хожу". – "Молись, благословляю тебя и отстраняю от операции. Пятнадцать лет не будешь иметь никакой болезни". В последние годы он исцелял одним благословением, так одной женщине сказал: "Вот вам лекарство: во имя Отца и Сына и Святаго Духа!"
И сегодня святитель Лука продолжает исцелять больных.
Еще до его канонизации, в 1991 году, в Симферополе Жанна Рубеновна Похильченко, беженка из
Баку, находившаяся в тяжелом положении, пришла на могилу святителя помолиться о здоровье своей дочери, болевшей желтухой (болезнью Боткина), прося о помощи и заступничестве. Вскоре девочка выздоровела, а проблемы разрешились по молитвам святителя Луки.
Галина Криворучко с больной дочерью Ириной, у которой был не проходящий нарыв на копчике, участвовала в перенесении мощей и молилась святителю, чтобы он сам прооперировал дочь. Когда на следующий день они вернулись в Феодосию домой, то обнаружили, что нарыв вскрыт и прочищен, а лечащий врач был удивлен, не обнаружив даже его следов на прежнем месте.
В 1998 году уроженку Симферополя Надежду Семеновну Ревякину с очень сложным переломом ноги положили в больницу, назначили операцию. Женщина очень боялась операции и молилась святителю Луке. Вечером накануне операции она почувствовала осторожные движения на месте, где выпирала кость, и сказала соседям, что с ногой что-то происходит. Ночью она проснулась от того, что самопроизвольно дернулась нога. Утром ей сделали рентген, и доктор сказал, что операцию можно не делать.
12-летний мальчик из Греции получил при падении с дерева множество переломов, врачи сказали, что нужно несколько операций. Его родители молились святителю Луке перед иконой с частицей мощей, и позже рентген показал, что переломы исчезли.
В Греции очень чтят святителя Луку, ему посвящено более тридцати храмов. Во многих храмах Греции каждую неделю совершается молебен святителю Луке. Дни его памяти отмечают с особой торжественностью при стечении огромного количества верующих. Каждый год в течение лета многие греческие приходы организуют паломнические поездки в Крым, а в день памяти святого, 11 июня, около 200–300 паломников прибывают спецрейсом из Греции в Симферополь. Серебряная рака в Троицком соборе Симферополя – дар христиан Греции, она была изготовлена и доставлена самолетом в Крым в 2001 году специально к торжествам по случаю 40-летия со дня преставления святителя Луки. В монастыре Преображения Господня Сагмата трудами и заботами архиепископа Нектария созданы часовня и музей святителя Луки. В этой небольшой часовне, построенной в 2004 году, хранятся митра и другие предметы его облачения, личные хирургические инструменты, документы. Архиепископ Нектарий уже много лет записывает рассказы паломников о чудесной помощи святого разным людям, где бы они ни жили – в Греции, России, в других странах Европы, в Турции.
По словам архиепископа Нектария, в 2003 году в одну из городских больниц Афин с признаками сильнейшего отравления была доставлена мусульманская семья: муж, жена и маленький ребенок. Их привезли слишком поздно – яд уже проник глубоко, так что смерть была неизбежна. Так получилось, что у греческого врача, человека горячей веры и почитателя святителя Луки, была при себе частица мощей архиепископа-хирурга, он долго молился, пока больные не почувствовали себя значительно лучше.
Широко известен случай с юным пианистом Назаром Стадниченко, который чуть не лишился пальцев на руке. Мама Назара молилась святому Луке об исцелении сына, и у мальчика выросли новые фаланги пальцев, он снова смог играть.
У мужа правнучки святителя Луки Татьяны Войно-Ясенецкой Сергея несколько лет назад после тяжелой формы туберкулеза полностью восстановилось легкое. Татьяна рассказывала также о чудесном спасении мальчика, случайно выпившего большую дозу отравляющего вещества. 10 миллилитров – это смерть, а мальчик выпил более 100 миллилитров. Татьяна, врач-реаниматолог, боролась за жизнь своего пациента и горячо просила прадедушку помочь ей спасти его. Мальчик выжил.
При пострижении в монашество Валентин Феликсович принял имя евангелиста и апостола Луки, одного из самых верных спутников апостола Павла. В Послании к Колоссянам апостол Павел называет его "врачом возлюбленным". Таким врачом, возлюбленным Самим Господом, был и остается святитель Лука. Он сам сознавал, какими дарами наделил его Господь и в одном письме так же назвал себя: "Пишет Вам Лука, врач возлюбленный".
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...