Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834 1836 годах - Г. Шпэт

Иеромонах Аникита, в миру князь Сергий Александрович Ширинский-Шихматов, – знаменательный человек в истории Русского Афона. Пробыв на Святой Горе совсем немного, он как-то просто и естественно объединил разрозненных прежде русских иноков, ввел их в русский Пантелеимонов монастырь, населенный до этого одними греками, основал церковь во имя русского святителя Митрофана Воронежского, сначала в Пантелеимоновом монастыре, а затем в скиту пророка Илии, так что с тех пор святой Митрофан стал небесным покровителем афонитов. Можно сказать, что с посещения им Афона началось возрождение русского монашества на Святой Горе.

Содержание:

• К читателю 1

• Введение 1

• Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834–1836 годах 2

• Приложения 27

  • Письмо иеромонаха Аникиты о положении Церкви Греческого королевства (в 1837 году) 27

  • Подробности о смерти иеромонаха Аникиты - со слов диакона Парфения, находившегося при Русской миссии в Афинах и присутствовавшего при его кончине 31

  • О жизни и трудах иеромонаха Аникиты, в мире князя Сергия Александровича Шихматова 31

• Примечания 39

Путешествие иеромонаха Аникиты по святым местам Востока в 1834–1836 годах

К читателю

Есть люди, которые обладают удивительным даром направлять историю в нужное русло. Кажется, ничего важного не сделал человек, только оказался в нужное время и в нужном месте, а последствия от этого удачного совпадения огромные.

Что сделал русский инок иеромонах Аникита Ширинский – Шихматов для Афона? Просто посетил его по дороге в Святую Землю, обошел монастыри, и греки, на которых произвел впечатление его титул ("князь!"), отнеслись к нему с большим почтением. Пантелеимонов монастырь, или Руссик, как его тогда называли, в это время находился в критическом состоянии. Протат Святой Горы даже обращался к Константинопольскому Патриарху с просьбой, дабы навсегда вычеркнуть эту историческую русскую обитель из списка афонских монастырей и землю его разделить между другими греческими монастырями. При этом афонские власти позабыли об узаконенной еще в 1626 году неизменности количества монастырей, которое должно равняться двадцати, и ни при каких обстоятельствах число это не может быть нарушено. Видимо, дела русского монастыря были настолько плохи, что для этого случая считалось возможным сделать такое исключение. И вот, греческие монахи Пантелеимонова монастыря, доведенные до крайности долгами и нищетой, обращаются к князю, возможно преувеличивая его роль в делах государства Российского, с просьбой войти с русским братством в монастырь и способствовать его возрождению. Тогда иеромонах Аникита призвал братию, составившуюся в основном из малороссов Ильинского скита, привел их в монастырь, дал деньги на строительство храма во имя новопрославленного святителя Митрофана Воронежского, сам отбыл во Святую Землю. По возращении на Афон он нашел начатое им дело в совершенно расстроенном состоянии: русские не смогли ужиться с греками, и, помолившись, отслужив литургию, крестным ходом смиренный князь-инок вывел русских из монастыря обратно в Ильинский скит. Отслужив там сорокоуст, отправился он в Афины к месту своего назначения – в посольскую церковь – и более при жизни не видел Афона; только его останки, согласно воле усопшего, привезли в Ильинский скит и захоронили там. Вот и все. Но вскоре русские пришли в Пантелеимонов монастырь снова, чтобы остаться там навсегда. И эта маленькая история стала прологом к возрождению русского монашества на Афоне, и ни один историк, пишущий о русском афонском монашестве, не может не упомянуть об иеромонахе Аниките и его роли в возвращении русских монахов в Пантелеимонов монастырь.

Сам же иеромонах Аникита прошел удивительный жизненный путь: служил на флоте и при этом был действительным членом Императорской академии наук, состоял членом общества "Беседы любителей русского слова". По характеру своих религиозных убеждений он был близок к А.С. Шишкову, сильное влияние оказал на него архимандрит Юрьевского монастыря Фотий (Спасский). Князь Сергий писал исторические произведения и духовные стихи, изложил несколько псалмов в стихотворной форме, пытался очистить русский язык от иностранных слов и обогатить его путем заимствований из церковно-славянского языка. Это было время, когда светская культура стала отдаляться от православия, и о. Аникита своим творчеством пытался вернуть ее в лоно православной традиции, поставить православие во главу угла формирующегося национального сознания. Закономерен был его монашеский постриг и его горячее стремление в Святую Землю и на Афон. Стать в те годы прекрасно образованному человеку, аристократу простым иеромонахом означало бросить вызов светскому обществу, считавшему, что монашество – удел простого мужика, который идет в чернецы чаще всего, чтобы избавится от крепостной зависимости. Писать книги о православии – это одно, но стать монахом в расцвете сил и карьеры! В глазах аристократии это было больше чем чудачество – почти безумие. Но о. Аникиту не беспокоило мнение современного ему высшего общества.

Может показаться, что его монашеская жизнь была не очень успешна. В 1830 году он принимает постриг, а уже в 1837-м умирает по пути на Афон. Святая Гора – это то место, куда так стремилась его душа. Но только его останки достигают Афона. В 1874 году посетивший скит Ильинский генерал Н.В. Елагин засвидетельствовал, что в С.-Петербурге бывшего князя почитают как подвижника и предложил открыть его захоронение. Когда останки были извлечены, очевидцы ощутили благоухание. Останки о. Аникиты были положены в храме открыто. Так о. Аникита стал неканонизированным святым. Короток путь его в монашестве, а уж по Афону – особенно, но можно сказать, что он стал первым из тех, кто в XIX веке возродил не только Пантелеимонов монастырь, но и все русское иночество на Афоне.

П. Троицкий

Введение

Предлагаемые вниманию читателей путевые записки о. иеромонаха Аникиты по времени своего написания относятся к середине тридцатых годов текущего столетия – годов, особенно известных обилием путешествий на Восток русских просвещенных и благочестивых людей. Одновременно с о. Аникитой в 1834–1835 годах, хотя и совершенно отдельно от него, совершал свое путешествие по Востоку и Египту известный ученый и благочестивый министр народного просвещения А. Норов. Описание своего путешествия по Востоку Норов обнародовал в печати в пяти частях. В обширном описании Норова играет видную роль исторический и научный интерес. Здесь можно читать целые подробные эпизоды из истории виденных путешественником городов, лиц, событий. Описание А. Норова содержит в себе научный материал, почерпнутый из Священного Писания Ветхого и Нового Завета, из "Истории" Иосифа Флафия, из древних церковных и гражданских историков, писателей Западной и Восточной Церквей и пр.

Другой русский путешественник, заявивший себя двумя путешествиями на Восток, которые также попадают на тридцатые годы (в 1830 и 1839 годах), был А.Н. Муравьев. Свои путешествия Муравьев описал в двух книгах и издал их под названием "Письма с Востока". "Письма с Востока" написаны довольно живым увлекательным языком, по местам дышат религиозным воодушевлением; в них мало можно встретить сырого научного материала, иногда только обременяющего читателя. Описания, делаемые автором, виденных им мест, городов отличаются картинностью и рельефностью своего изображения: причем описания эти касаются более подробностей современного положения Востока и сравнительно меньше углубляются в область седой древности. Такой характер "Писем с Востока" делает их доступными для всякого читателя, и эти письма отличаются популярностью.

Совершенно иной характер имеют путевые записки о. Аникиты. Благочестивый князь Сергий Александрович Ширинский-Шихматов, еще состоя на службе в Морском корпусе (в 1804–1827), мечтал о путешествии по святым местам. Получивши в 1820 году продолжительный отпуск для поправления своего крайне расстроенного здоровья, князь Сергий предпринял среди глубокой зимы путешествие по святым местам русским и посетил новгородские и московские монастыри и святыни. Краткое описание этого путешествия князя Сергия сохранилось между его бумагами.