Этим оружием в Западной Белоруссии были вооружены подразделения националистов.
- Мало у нас стволов по рукам ходит? Вы, Александр Петрович, - неисправимый скептик.
- Я практик и реалист. А глушитель?
- Сейчас и не такое за полсотни сделают. Я бы на вашем месте не так увлекался. Как вы считаете, Олег Сергеевич?
Наумов молчал. Он не слышал, что говорят. Одна мысль неотступно билась в нем: неужели это все так просто?
- Сытин! Созвонись с отделением, - сказал Олег, - пусть пришлют людей к Ладоньщикову. Оружие?
- Со мной. - Сытин хлопнул себя по боку.
- Едем.
- Ну, - сказал он шоферу, - жми.
Яростно взревела сирена, и машина, рванув с места, понеслась по узким улочкам дачного поселка.
Теперь Олег не думал о скорости. Он восстанавливал в памяти дома Новодевичьего проезда, прикидывая, в каком из них живет Ладоньщиков. Если повернуть с Савиновской набережной, то они окажутся слева. Справа парк, пруды, монастырь. Слева маленькое кафе, булочная, магазин "Молоко". Один из домов ремонтируют. Часть улицы перегородили вагончики-бытовки.
- Олег Сергеевич, - спросил шофер, - никак нашли?
- Не знаю.
- Хорошо бы найти, - он чуть тронул руль, и машина перестроилась в свободный ряд, - такого никогда не было. Утром убили, к вечеру нашли.
- Всякое было.
Олег смотрел в окно, видел, как надвигается на него Москва. Дома неслись навстречу стремительно и неотвратимо. Начался проспект Маршала Гречко, потом на лобовое стекло легла тень Триумфальной арки.
На Савиновской набережной Олег сказал шоферу:
- Выключи сирену.
Шофер недовольно вздохнул и выключил спецсигнал.
- Слава богу, - усмехнулся Наумов, - будто примус выключили.
Шофер недовольно молчал. Он, как и все водители милиции, обожал сирены, мигалки, усилители.
На тротуаре у дома шесть стоял капитан милиции лет сорока и молодой парнишка в штатском.
Увидев подъехавшую машину, они подошли.
- Майор Наумов, - представился Олег.
- Капитан Борохов, участковый инспектор, а это оперуполномоченный Сизухин. Что это, товарищ майор, кляузами Ладоньщикова уже областное управление занимается?
- Какими кляузами?
- Так он, товарищ майор, - вмешался в разговор Сизухин, - во все инстанции на отца пишет.
- Отец его, - степенно продолжал Борохов, - известный полярный летчик. Заслуженный человек.
- А при чем тут Ладоньщиков? - спросил Наумов.
- Да вот какое дело, - усмехнулся Борохов, - Ладоньщиков - майор в отставке, в КБ работал, но пьет сильно, его и попросили. Так ему денег не хватает, он у отца требует долю наследства. Часть дачи, часть машины.
- У живого?…
- Конечно.
- А сколько у него пенсия?
- Девятнадцать бутылок коньяка.
- То есть?
- Такой он отсчет ведет. Совсем человеческое достоинство потерял. Так зачем он вам-то?
- В убийстве он замешан.
- Нет. Конечно, всякое бывает, особенно с пьяницами, но нет. Не тот человек. Для того чтобы убить, нужно хоть какой-то характер иметь, а у него вместо души - пар.
Наумов удивленно посмотрел на участкового. До чего точно сказал.
Вместо души - пар.
- Знаете, капитан, иногда пар разрывает котел на части.
- Не знаю.
- У него машина есть?
- Никогда не видел, да и не слышал даже.
- Ну что ж, пошли к Ладоньщикову.
Вячеслав Иванович Ладоньщиков жил на четвертом этаже. Из-за дверей светлого дерева доносилась музыка.
Наумов позвонил.
- Сейчас, сейчас, - донеслось из глубины квартиры.
Дверь распахнулась. Музыка заполнила прихожую. На пороге стоял невысокий человек… Круглолицый, нездорово красный. Редкие светлые волосы делил аккуратный пробор. Кругленький живот выпирал из-под пояса тренировочного костюма.
Он смотрел на Наумова светлыми прозрачно-выцветшими глазами.
- Вам кого?
- Вы гражданин Ладоньщиков?
- Да.
- Вячеслав Иванович?
- Да.
- Я из ГАИ.
- Ну и что?
- Машина "Вольво" госномер ММЗ-00-09 принадлежит вам?
- Какая еще машина? - мучительно вспоминал Ладоньщиков.
Олег и участковый вошли в прихожую.
- Вы бы хоть закусывали, гражданин Ладоньщиков, - вздохнул участковый.
- Не сметь оскорблять передового члена общества, я орденоносец, инженер, военный пенсионер.
- Мы вас не оскорбляем, - жестко сказал Олег, - мы спрашиваем. Машина госномер ММЗ-00-09 ваша?
- А вам какое дело?
- На вашей машине совершено дорожно-транспортное происшествие…
- Этой машиной пользуется мой друг.
- Фамилия?
- Слава его зовут.
- Вы что же, фамилии друга не знаете?
- А вам какое дело?
Ладоньщиков повернулся и пошел в ванну.
Раздался шум воды. Через несколько минут он вышел, отряхивая кисти рук.
Наумов с недоумением посмотрел на него. Зачем этот человек пошел мыть руки? Немотивированность слов и поступков Ладоньщикова говорили, что он не просто пьяница, а давно и тяжело душевно болен, и причина его болезни, конечно, алкоголь.
- Может, вы нас в комнату пригласите? - спросил участковый.
- Заходите, - хозяин повернулся и быстро засеменил к дверям.
Неплохая была комната у гражданина Ладоньщикова. Большая, солнечная, с балконом. И вид из окна открывался прекрасный на Новодевичий монастырь.
- Так что же, гражданин Ладоньщиков, как фамилия вашего друга?
- Славой его зовут. - Лицо Ладоньщикова напряглось. Он пытался в глубине своего пропитого мозга выискать фамилию друга Славы. Пытался и не мог.
Он снова выскочил из комнаты, и снова полилась вода. И снова он вышел, бережно неся перед собой вымытые руки.
Наумов понял, что говорить с ним бесполезно. Глупо и бессмысленно оперировать нравственными категориями перед человеком, долго и беспощадно разрушавшим себя алкоголем.
- А где живет Слава, вы знаете?
- Конечно, - ответил Ладоньщиков.
- Где же?
- В кооперативном доме Союза журналистов на Бутырском валу.
Наумову был знаком этот дом. У магазина "Овощи - фрукты" надо въехать под арку, и там дом с прекрасной стоянкой для машин.
- Спасибо и на этом, - сказал он.
- А кто вы такие? - напористо спросил Ладоньщиков. - Зачем приходили?
Я буду жаловаться!
- Вы лучше руки пойдите помойте. - Олег вышел из комнаты.
На лестнице он сказал участковому:
- Его лечить надо. Причем срочно, явное психическое расстройство.
- Да как же его в больницу отправишь! - вздохнул участковый. - Пьет дома. Жалоб никаких, пенсия двести рублей…
- А я бы таким не платил, - мрачно сказал Леня Сытин. - Исключение из правила надо делать. Ишь, здоровый, краснорожий, трескает водку.
- Он только коньяк пьет, - заметил участковый.
- Тем более. У него пенсия больше, чем у меня оклад.
- Ну, это не нам решать. - Наумов закурил. - Едем искать Славу.
Когда они вышли на улицу, мимо проскочил Ладоньщиков с двумя сетками, полными пустых бутылок. Он двигался своей быстрой, семенящей походкой, глядя перед собой, не замечая никого вокруг.
- Вот, - вздохнул участковый, - подался в магазин.
Наумов хорошо знал этот дом на Бутырском валу. Там жил его давнишний товарищ Сеня Шорохов. Восемь лет назад Сеня писал очерк о милиции и заметное место в нем отвел Олегу Наумову. С тех пор они подружились. Олег частенько после работы заезжал к Сене. Ему нравилась холостяцкая безалаберность веселых сборищ. Нравились Сенины друзья. К сожалению, два года назад Сеня уехал работать корреспондентом в одну из африканских стран, и теперь они встречались только во время его отпуска.
Машина повернула под арку, проехала мимо дома и остановилась у магазина "Хозтовары", приткнувшегося в глубине двора.
Олег вышел из машины и увидел щенка. Маленький, грязно-белый, с рыжими повисшими, как лопушки, ушами, он сидел в двух шагах от него и смотрел на Наумова темными, почти черными глазами.
- Ты чего, дружище? - спросил Олег.
И щенок, услыша, встал и доверчиво заковылял к нему.
Наумов присел и погладил собаку, щенок лизнул руку и прижался к ноге.
- Маленький совсем, - вздохнул за спиной шофер. - Пропадет. А он к вам прибился, товарищ майор.
- А что, - с той легкостью, когда должен делать не ты, а другой, сказал Леня Сытин, - вы его возьмите себе. Вам веселей будет.
Щенок свернулся клубком у ноги и блаженно прищурил глаза.
- Голодный, небось, - шофер полез в машину, - у меня бутерброд есть.
Олег положил руку за спину щенка, почувствовав шелковистое тепло его маленького тела. Ах, как он хотел иметь в детстве собаку, да покойная мать не любила животных!
И вот у его ног доверчиво лежит теплый комочек жизни. Лежит успокоившийся, понявший, что после мытарств обрел друзей и защиту.
- Леша, ты покорми его и возьми в машину, а потом ко мне домой завезем.
- Сделаем, - радостно крикнул шофер.
- Пошли, Сытин.
Стоянка была перед самым домом. Аккуратная, зарешеченная, чистая. Но "Вольво" на ней не оказалось. Олег внимательно осмотрел размеченные белой краской квадраты.
- Вот они, - усмехнулся он.
На одном сияли свежие цифры - 00-09.
Рядом с решеткой играли пацаны. Олег подошел к ним и спросил:
- Ребята, а где "Мерседес"?
- Не "Мерседес", а "Вольво", - солидно ответил паренек лет тринадцати, - "Вольво" - универсал.
- Ну да, правильно, ее хозяин живет в первом подъезде.
- Не в первом, а в третьем, в 165-й квартире.