- Не хотите ли чаю, Ваше Величество? - спросил главный евнух Сым откуда-то из дверей.
- Я вдоволь напился своей собственной мочи, - был ответ императора
- Желаем Вашему Величеству доброй ночи!
Шаги евнухов затихли в отдалении. Меня начал волновать вопрос: а знает ли Его Величество о том, что я нахожусь совсем рядом с ним, в его постели? Мне не хотелось, чтобы мое появление стало для него сюрпризом. Может быть, надо подать о себе знак? Каким-нибудь звуком обнаружить свое присутствие?
Между тем Его Величество стащил с ног туфли, отбросил в сторону пояс, так что зазвенели все подвешенные к нему бусинки и колокольчики, и остался в белой рубашке. Черная косичка завивалась вокруг его шеи, как змейка. Не переодевшись в ночную сорочку, он лег.
Он повернул голову, и наши взгляды встретились.
На его лице не обнаружилось ни малейших признаков ни удивления, ни интереса. Девушка в постели для него, видно, все равно что лишняя подушка. Вблизи он был еще красивее, чем в воспоминаниях о нашей первой встрече, - большие раскосые глаза, выбритый подбородок, прямой маньчжурский нос и изящно, лодочкой, очерченные губы. Я в жизни не видела мужчину с такими правильными чертами лица и с такой нежной кожей.
Мы продолжали разглядывать друг друга, и я чувствовала, как в моих жилах пульсирует кровь.
- Желаю Вашему Величеству долгих лет жизни, и пусть ваши потомки исчисляются сотнями, - запинаясь, произнесла я, согласно проведенному со мной инструктажу, заранее подготовленную фразу.
- Еще один попугай! - Император отвернулся и потер лицо обеими руками. - Попугай, выдрессированный тем же самым евнухом.. Вы мне все до смерти надоели.
- Ваше Величество!..
- Не смей до меня дотрагиваться!
Что я могла сделать? Все мои надежды рушились еще до того, как у меня появился шанс начать. У меня потекли слезы. Я лежала, боясь пошевельнуться.
Мужчина, лежащий рядом со мной, был погружен в собственные мысли, и я чувствовала, что его переполняют раздражение и тоска.
Я решила оставить надежду завоевать его внимание. Чего можно добиться одним шахматным ходом, если игра заранее проиграна? Последние дни перед свиданием я по ночам занималась разучиванием "танца с веером". Кроме того, я брала у Ань Дэхая уроки игры на кине и могла уже сносно аккомпанировать себе во время исполнения нескольких песен. Мое пение нельзя было назвать соловьиным, однако голос я получила от природы приятный и нежный. Этот голос всегда вселял в меня большую уверенность. Если бы не родители, я бы наверняка выбрала стезю оперной певицы. Однажды актер, выступавший в нашем доме, когда мне было около десяти лет, сказал, что если приложить усилия, то из меня может выйти толк.
Что же я скажу теперь своему отцу? Как часто он повторял: "Чтобы добыть тигрят, человек должен войти в пещеру с тигром". И вот я уже вошла в пещеру с тигром, но тигрят здесь нет! Я вспомнила еще одну историю, которую он мне рассказывал. Речь шла об обезьянах, которые пытались поймать в воде отражение луны. Они собрались на большом дереве и, схватившись за лапы и хвосты, образовали длинную цепочку. Нижняя обезьяна попыталась зачерпнуть отражение луны корзиной. Сам по себе план был очень хитроумным, однако вердикт отца был неумолим: есть вещи, которые просто невозможно исполнить, и в таком случае лучше сразу проявить мудрость и признать ограниченность своих возможностей.
Неужели все для меня кончено? Лежащая под щекой подушка затвердела и захолодела Пускать мысли в этом направлении казалось мне невыносимым. Внутри меня зазвучала ария: "Как река, текущая в гору, как петух, отрастивший зубы..."
Меня разбудило прикосновение к плечу.
- Как ты посмела заснуть, когда Его Величество бодрствует?!
Я села и некоторое время не могла сообразить, где нахожусь.
- Куда ты улетала? - Мужчина рядом со мной усмехался. - В Сучжоу или Ханчжоу?
Я была совершенно убита своим поведением.
- Умоляю вас, простите меня, Ваш Величество, но я была сама не своя! Я ни в коей мере не желала вас оскорбить. Просто я устала и заснула по оплошности!
- Все это не отговорки!
Я ущипнула себя за ягодицу, пытаясь заставить работать мозги.
- Отчего ты могла устать? - Император Сянь Фэн продолжал ухмыляться. - Разве, кроме вышивания, ты чем-нибудь занимаешься?
Я промолчала, но колесики в моем мозгу усиленно вертелись.
- Отвечай на вопрос! - Император встал с постели и начал расхаживать по комнате. - Если ты занималась вышиванием, то расскажи мне об этом. Я хочу отвлечься.
Я понимала, что разговоры о вышивании совершенно не интересуют Его Величество. Что бы я теперь ни сказала, мне все равно не избежать неприятностей. Он был словно разгорающийся пожар. А сказать ему, что я пришла сюда совокупляться, а не болтать о всякой чепухе, у меня язык не поворачивался.
Его Величество в упор смотрел на меня.
Сообразив, что я голая, я потянулась к стулу, чтобы подхватить лежащую на нем рубашку. Император толкнул стул ногой, и моя рубашка полетела на пол.
- Разве тебе не нравится хоть немного побыть без платья?
Его слова меня поразили. Теперь он напоминал мне знакомых деревенских мальчишек, которые всегда немного смахивали на молодых драчливых петушков.
- А вот мне нравится, - ответил Сын Неба на собственный вопрос. - Хоть на минуту можно почувствовать себя счастливым!
Меня разбирало любопытство, и я решила рискнуть.
- Ваше Величество, не могли бы вы мне позволить задать вам вопрос?
- Да, можешь просить что угодно, кроме моего семени.
Я поняла, что он имеет в виду, и почувствовала себя уязвленной. И тут я же потеряла интерес к дальнейшей беседе.
- Ну, что же ты, рабыня? Я ведь дал тебе свое разрешение.
Но голос меня не слушался. Берега моего сердца захлестнула волна отчаяния. Я вспомнила о том, чего мне стоило добиться этого единственного свидания, и явственно услышала, как тикают часы и голос главного евнуха Сыма произносит:
- Ваше время истекло, госпожа Ехонала!
Я попыталась взять себя в руки и смириться с проигрышем, но душа моя не желала смириться. Каждый нерв моего тела восставал против очевидного, и мне хотелось тут же продемонстрировать все, чему меня научили за последние дни.
- Пожалуй, я пошлю за кем-нибудь тебе на смену, - склонился надо мной Его Величество. От него пахло апельсиновой коркой. - У меня сейчас такое настроение, когда мне хочется, чтобы меня развлекали. - Я чувствовала на своей щеке его дыхание. Казалось, ему нравилось держать меня в напряжении. - Мне нужен попугай. Ко-ко! Ко-ко! Пой или убирайся вон! Ко-ко!
От чувства безнадежности я закоченела еще больше и по-прежнему не могла найти нужных слов.
- Главный евнух Сым ждет за дверью, - продолжал Его Величество. - Я его сейчас позову, и он тебя унесет. - Он сделал движение по направлению к двери.
И тут я позволила своей природе развернуться на полную мощь. Безнадежность воспламенила мои бойцовские качества, и внезапно весь мой страх куда-то исчез. Перед моим мысленным взором возникла веревочная петля, свешивающаяся с перекладины императорского дворца. Она раскачивалась и плясала, словно лунная богиня. О радости по поводу неожиданно вернувшегося самообладания я едва не вскрикнула. Я решительно встала с постели и натянула на себя приготовленную для меня сорочку.
- Желаю вам доброй ночи, Ваше Величество! - сказала я и направилась к двери.
Будь я старше или хотя бы опытнее, я бы наверняка такого себе не позволила. Однако я была молода, и кровь во мне кипела и клокотала. Ситуация довела меня едва ли не до умопомрачения. Сознание того, что за мое поведение я буду подвергнута суровому наказанию, только подзадоривало меня еще сильнее: мне хотелось отыграть свой последний акт по-своему.
- Стой! - остановил меня из-за спины возглас императора. - Ты только что нанесла оскорбление Сыну Неба!
Я повернулась и увидела на его лице усмешку.
- Если вы желаете меня наказать, - сказала я, стоя в гордой позе, - то прошу вас исполнить мое последнее желание: будьте милосердны и покончите со мной как можно быстрее.
Говоря это, я завязывала шнурки своей рубашки. А чего еще мне было ждать? Переселившись в Запретный город, я перестала быть обычным человеком. Интересно, какой будет реакция Большой Сестрицы Фэнн, когда она узнает, что я обращалась к Сыну Неба, как к простому смертному? Представив себе ее лицо, я улыбнулась. Вот уж кто-кто, а она начнет плести истории о "легендарной Орхидее" до тех пор, пока у нее типун на языке не вскочит.
Едва ли не с вызовом я сказала Его Величеству, что готова к тому, чтобы за мной пришли евнухи.
Сянь Фэн даже не пошевельнулся. Казалось, эта ситуация его удивила. Но его чувства больше не имели для меня никакого значения. Все надежды на вожделенный успех улетучились окончательно. Душа моя была совершенно свободна.
- Знаешь, ты меня заинтересовала, - сказал император, и по его губам проскользнула насмешливая улыбка. Очевидно, таков был императорский стиль утонченного мучительства. - Скажи, что ты раскаиваешься в содеянном. - Он подошел ко мне едва ли не вплотную. И взгляд его не показался мне суровым. - Впрочем, - сказал он, - теперь уже поздно выражать сожаление. Все мольбы бесполезны. У меня нет настроения быть милосердным. Ни на йоту. Всякое милосердие во мне давно иссякло.
Именно за это я тебя и жалею, подумала я. Но невысказанные слова ясно отпечатались в моих глазах. Какое счастье, что я не на месте императора! Он может приказать меня умертвить, но относительно самого себя он такой приказ отдать не может. Что же представляет собой в таком случае его власть? Да он просто заложник самого себя!