- Ну да, поставили спектакль, но только не перед тобой, как ты понимаешь, а перед кустиком…
А для вас, дорогие читатели, тренинг на тему, в сфере которой действовал махариши Евгений, я приведу в соответствующей главе о растениях.
Под таким воздействием я имею в виду способность человека, обычно колдуна или экстрасенса, подчинять своей воле другие живые существа. Причем не только млекопитающих, как наиболее развитый вид животного мира, но и птиц, рептилий и даже… насекомых!
В детстве, в хрущевские времена, я жил в двухэтажном деревянном бараке, построенном еще пленными немцами во время войны. Строение это было добротное, все квартиры двухкомнатные, только, как правило, коммунальные и перенаселенные, где в каждой комнате проживали семьи по четыре-пять человек, а иногда и больше, так что обживали даже кухни. Из-за этой скученности и отсутствия бытовых удобств - в доме не было ни ванных комнат, ни горячей воды - параллельным населением дома были полчища тараканов и клопов. И если с тараканами еще как-то можно было мириться, то от клопов житья не было никакого совершенно.
Для борьбы с этой напастью в барак время от времени наезжала дезинфекционная машина, но толку от этого было немного - через какое-то время насекомые появлялись вновь. В основном, это происходило потому, что не все жильцы оказывались на месте во время дезинфекции, поэтому некоторые помещения оставались необработанными, и оттуда насекомые расползались по всему дому снова и снова же размножались с неимоверной скоростью.
И вот как-то раз к нам из Таращей, что под Белой Церковью в Украине, приехала погостить какая-то дальняя родственница моего отца - тетя Ганя (не помню по отчеству) - дебелая смуглянка средних лет со смоляными волосами и завораживающим взглядом карих, с влажной поволокой, глаз. Мать моя отнеслась к ней не слишком приветливо, но против воли отца не пошла и внешне приняла ее вполне гостеприимно. Спать тете Гане определили место на полу, куда постелили матрас.
Ночью клопы, как обычно, принялись сосать нашу кровушку, но семья моя была уже привычна к их позднему ужину, реагировала вяло, но вот тете Гане маленькие кровососы не дали толком поспать и сильно ее покусали - как поется в песне: "Кто на свеженького?". И тогда днем она поймала одного напитого кровью клопика, достав его из-за ковра на стене. Она посадила его в стакан, который поставила перед собой на стол, и долго сидела перед ним, глядя ласково на клопа и что-то бормоча ему вполне дружески. И длилось все это до тех пор, пока тут же за столом ее не сморил сон - досыпала недосланное. Когда же тетя Ганя проснулась, клопика в стакане уже не было - уполз, но зато в наступившую ночь все спали спокойно, никто из насекомых покушать не явился. Не появились клопы и на вторую ночь, и на третью, и вообще исчезли не только из нашей комнаты, но и изо всей квартиры. Не вернулись они и после того, как тетя Ганя благополучно отбыла назад в славный свой край - Украину.
Что интересно, во всем остальном доме клопы так и не переводились, по крайней мере, в течение тех двух лет, пока мы там еще жили до самого переезда в другой дом.
По детской наивности я не расспрашивал тогда отца ни о его украинской родственнице, ни о том, что это все-таки с ее подачи клопы из нашей квартиры вывелись. И мне было уже за двадцать, когда из Таращей пришла телеграмма о смерти тети Гани, которой к тому времени исполнилось не так уж и много - она не дотянула даже до шестидесяти. Отец собрался вылететь в Украину самолетом на похороны, но мать его не пустила, а я случайно услышал их перебранку и понял, что мать боялась, как бы там отца не околдовали.
После этого я расспросил отца об его родственнице, и он рассказал, что приезжала в тот раз в Новосибирск она по вызову местного партийного бонзы для излечения его дочери от лейкемии. До войны этот высокий партиец был в Таращах председателем сельсовета, и отец шапочно его тоже знал. Врачи больной девушке ничем помочь не могли, но у тети Гани она уже через три дня на поправку пошла. А попутно у нас дома она еще и клопов вывела. Этот рассказ оживил мои воспоминания, и я спросил отца:
- А каким образом тетя Ганя с клопами управилась?
- Да попросту уговорила уйти, вот и все, - ответил тот.
- Как так?
- Ну, побеседовала, попросила добром сваливать из квартиры, иначе пригрозила, мол, весь клоповий род в этом доме изничтожит. Вот и ушли от нас, я ее даже не просил об этом, она сама так сделала.
- Да неужели это возможно? Клопы, они что - особенные, речь человеческую понимают? - воскликнул я изумленно.
- Клопы тут не при чем, все дело в самом человеке. Человек - кладезь непознанного! - ответил отец, задумчиво накручивая со лба на палец каштановые волосы. - Я, сынок, в молодости, еще до встречи с твоей матерью, хороводил с Ганей, но близко не сходился - как-никак она мне троюродной сестрой была. И она тогда уже могла колдовать крепко, у нее и мать, и особенно бабка ворожеи и ведьмы известные на всю округу были. Так эту Ганю не только дворовая скотина или зверь в лесу слушался, но и пчелы и осы повиновались. У моего дядьки, Ивана Непийпиво, пасека была, и одна пчелиная семья вдруг улетела. Он потом в роще этот рой на дубке молодом случайно обнаружил, но как его вернуть? Позвал Ганю, ей тогда лет шестнадцать только было, она что-то там пошептала, дунула-плюнула, и пчелы назад в свои ульи вернулись. Вот так-то!
Воздействие на человека
О воздействии магов и экстрасенсов на обычных людей и друг на друга написано, показано и рассказано немало, в том числе в различных главах этой книги и в предшествующей ей "Азбуке мага". А ниже я приведу собирательный пример того, как это сделал в свое время на моих глазах известный маг Юрий Лонго.
Когда-то давно, в начале девяностых годов, я учился в "Московской школе гипноза" Геннадия Гончарова, тогда же я познакомился и с Юрием Лонго, поскольку с Гончаровым они были друзья, и он часто заходил к нему в эту школу. К концу обучения я сошелся с Лонго, который тогда еще не был особо знаменит, поближе, и после получения сертификата об окончании школы гипноза пригласил его на прощальный ужин в один из ресторанов Москвы.
Мы с Юрой там выпили немного лишнего, и он на спор предложил показать, как он мысленно может запросто заставить любого из здесь присутствующего сделать то, что я захочу. Разумеется, предупредил Лонго, мое желание не должно выходить за рамки допустимого, т. е., чтобы я не возжелал, к примеру, того, дабы кто-нибудь взял да и выбросился тут из окна со второго этажа. Мы ударили по рукам, и я сказал Юрию, что хочу, чтобы меня пригласила на танец одна симпатичная девушка, которая, обнажив белые колени, сидела через пару столиков от нас с каким-то звероподобным амбалом в малиновом пиджаке и в золоте на шее и пальцах, явно из числа каких-то крутых братков.
Признаться, я сам давно хотел пригласить потанцевать эту сероглазую красавицу, да боялся ненужных напрягов с ее ухажером. А вот если пригласит меня она, то тогда при чем здесь я?
Лонго сидел к этой блондинке спиной, и, сменив праздничное выражение лица на постно-официальное, попросил меня поменяться с ним местами.
- Слушай, может, ты ей хочешь подать какие-то тайные знаки, чтобы она подошла сюда? - почти серьезно спросил я его.
- Не блажи, Коля, - усмехнулся Лонго. - Просто я должен хорошо запомнить девчонку… Не сидеть же мне к ней обернувшись? Согласись, это, по крайней мере, неприлично.
Мы пересели. Я стал наблюдать за магом. Некоторое время он смотрел мне за спину с хамским выражением иронического любопытства в черных глазах, но постепенно его взгляд стал серьезен и сосредоточен. Я все еще не исключал возможности какого-то подвоха со стороны Юрия, но тут заметил, как веки у него закрылись, голова свесилась на грудь, губы разомкнулись и обвисли, и вообще весь он как-то обмяк и теперь производил впечатление задремавшего человека, несколько перебравшего с выпивкой.
В какой-то момент я так и подумал и хотел было растормошить его, как в это время меня тронула за плечо та самая блондинка, насчет которой мы с Лонго заключили пари, и обворожительным кивком головы пригласила меня на танцпол. Но еще за мгновение до этого Лонго вдруг встрепенулся, открыл глаза, мельком глянул на нас, облегченно откинулся на спинку кресла и тяжело задышал, словно после внезапно прерванной тяжелой, костоломной работы.
Танец наш, разумеется, был без дальнейшего продолжения, ввиду того, что ухажер ее в малиновом пиджаке сразу же, как только она вернулась к своему столику, увел девушку из ресторана. Я же, по правде сказать, тоже забыл о ней тотчас же и поинтересовался у Юрия, как он заставил девушку поступить так смело да еще и в присутствии своего громилы.
- В этом деле играют роль несколько факторов, - взирая на меня с тонкой улыбкой на лице, проговорил Лонго. - Во-первых, мне нужно хорошо и четко представлять себе человека, на которого я должен воздействовать, - вот почему я попросил тебя поменяться местами. Во-вторых, я как бы вгоняю себя в особый сон, где четко вижу свое желание осуществляющимся, и я там командую, в этом сне.
- Ты способен вот так, просто мгновенно взять да и заснуть? - воскликнул я.
- Ну, может, это не сон… Гончаров говорит, что это я в транс так впадаю. Да какая, собственно, разница? - транс, сон… - выдохнув сигаретный дым, раздраженно заметил Юрий. - Назови это как угодно, суть от этого не меняется. Главное во всем этом деле - сильное желание, которое непреодолимо превращается в уверенность, что все происходит так, как я хочу. И вот в какой-то момент возникает чувство торжества, этакого экстаза удачи, и тогда я открываю глаза и вижу, что мое желание свершилось!