Там он перевел дух и, предвидя неминуемую погоню, набрал про запас побольше воздуха - при спуске он ему еще пригодится.
По первому, пологому, скату крыши Ольн сбежал быстро. А у второго, крутого, он остановился, повернулся спиной к пропасти, присел, затем, опираясь на руки, съехал в водосточный желоб и пошел по краю уходившей почти вертикально вверх оцинкованной кровли.
Мощеный дворик с этой высоты казался совсем крохотным, там виднелись пять мусорных баков, старая метла, похожая сверху на кисточку, и большой ящик для отбросов.
Ольну предстояло спуститься по вбитым в стену железным скобам, а затем таким же способом подняться по стене дома напротив и залезть в одну из ванных, для чего нужно было уцепиться обеими руками за подоконник и подтянуться. Что и говорить, ремесло убийцы не из легких. Ольн полез вниз по ржавым перекладинам.
А полицейские бестолково носились по крыше и грохотали сапогами, следуя разработанной префектурной инструкции об акустических параметрах погони.
II
Дверь была закрыта, потому что папа с мамой ушли; Фантик остался дома один. В шесть лет люди обычно не скучают в квартире, где есть стекла для разбивания, занавески для поджигания, ковры для чернилозаливания и стены, которые можно разукрасить отпечатками пальцев всех цветов радуги, оригинально применив систему Бертильона к так называемым "безвредным" акварельным краскам. В квартире, где к тому же имеется ванна, краны, разные плавучие штучки... да вон еще папина бритва, отличное длинное лезвие - как раз подойдет для резьбы по пробке.
Услышав шум во дворике, куда выходило окно ванной, Фантик распахнул его и хотел выглянуть. В тот же миг две здоровые мужские руки ухватились за подоконник снаружи, а вслед за ними любопытному взору Фантика явилась багровая от натуги физиономия Ольна.
Но Ольн переоценил свои гимнастические таланты - подтянуться с одного разу оказалось ему не под силу. Пришлось повиснуть на вытянутых руках - благо держался он надежно - и передохнуть.
Фантик осторожно занес бритву, которую все еще сжимал в руках, и провел остро отточенным лезвием по побелевшим суставам скрюченных пальцев убийцы. Ну и огромные же ручищи!
Золотое сердце отца Мимиля свинцовым грузом тянуло Ольна к земле, руки его кровоточили. Одно за другим, как струны гитары, лопались сухожилия. Каждое издавало короткий сухой звук. И вот на каменном подоконнике остались лишь десять безжизненных фаланг. Из них еще сочилась кровь. А тело Ольна съехало по кирпичной стенке, ударилось о карниз второго этажа и плюхнулось прямо в мусорный ящик. Извлекать его оттуда не стоило: завтра старьевщики подберут.