Никколо Макиавелли – итальянский философ и писатель. В своем главном произведении "Государь" он обосновал принципы сильной государственной власти, для укрепления которой допускал применение любых средств.
Фридрих Ницше – один из самых известных немецких мыслителей, создавший собственную философскую концепцию ("философия жизни"), которая получила широкое признание и в то же время по сей день вызывает множество споров. Символ философии Ницше – сверхчеловек, которому дозволено все; движущая сила общественного развития – воля к власти.
В книгу, представленную вашему вниманию, вошли знаменитые произведения Н. Макиавелли "Государь" и Ф. Ницше "По ту сторону добра и зла", а также другие их труды, посвященные теме сильной личности.
Содержание:
Никколо Макиавелли - Государь 1
Предисловие. "Люди не стоят того, чтобы их жалеть" 1
Введение 4
Глава I. Скольких видов бывают государства и как они приобретаются 4
Глава II. О наследственном единовластии 4
Глава III. О смешанных государствах 4
Глава IV. Почему царство Дария, завоеванное Александром, не восстало против преемников Александра после его смерти 6
Глава V. Как управлять городами или государствами, которые, до того как были завоеваны, жили по своим законам 6
Глава VI. О новых государствах, приобретаемых собственным оружием или доблестью 7
Глава VII. О новых государствах, приобретаемых чужим оружием или милостью судьбы 7
Глава VIII. О тех, кто приобретает власть злодеяниями 9
Глава IX. О гражданском единовластии 10
Глава X. Как следует измерять силы всех государств 10
Глава XI. О церковных государствах 11
Глава XII. О том, сколько бывает видов войск, и о наемных солдатах 11
Глава XIII. О войсках союзнических, смешанных и собственных 12
Глава XIV. Как государь должен поступать касательно военного дела 13
Глава XV. О том, за что людей, в особенности государей, восхваляют или порицают 13
Глава XVI. О щедрости и бережливости 13
Глава XVII. О жестокости и милосердии и о том, что лучше: внушать любовь или страх 14
Глава XVIII. О том, как государи должны держать слово 14
Глава XIX. О том, каким образом избегать ненависти и презрения 15
Глава XX. О том, полезны ли крепости, и многое другое, что постоянно применяют государи 17
Глава XXI. Как надлежит поступать государю, чтобы его почитали 18
Глава XXII. О советниках государей 18
Глава XXIII. Как избежать льстецов 19
Глава XXIV. Почему государи Италии лишились своих государств 19
Глава XXV. Какова власть судьбы над делами людей и как можно ей противостоять 19
Глава XXVI. Призыв овладеть Италией и освободить ее из рук варваров 20
Фридрих Ницше - По ту сторону добра и зла 21
Предисловие. "Я увидел болезнь и исцеление" 21
Введение 26
Отдел первый: о предрассудках философов 26
Отдел второй: свободный ум 31
Отдел третий: сущность религиозности 36
Отдел четвертый: Афоризмы и интермедии 39
Отдел пятый: к естественной истории морали 42
Отдел шестой: мы, ученые 46
Отдел седьмой: наши добродетели 51
Отдел восьмой: народы и отечества 56
Отдел девятый: что аристократично? 61
С высоких гор. Заключительная песнь 68
Никколо Макиавелли
Государь. По ту сторону добра и зла
Никколо Макиавелли
Государь
Предисловие. "Люди не стоят того, чтобы их жалеть"
(из биографического очерка А.К. Дживелегова "Никколо Макиавелли")
…Момент поступления на службу делит жизнь Макиавелли на две почти равные половины. Вторая известна нам хорошо. Первую мы не знаем совсем, а знаем только то, что служило ей фоном. Бурные были времена и в то же время самые блестящие в истории его родного города. В 1478 году девятилетним мальчуганом Никколо видел, как обезумевший народ гонялся по улицам за членами семьи Пацци и их сторонниками, как висели в окнах Дворца Синьории архиепископ Сальвиати в лиловой рясе, Франческо Пацци совсем голый, с окровавленной ногою и трое Якопо: два Сальвиати, родственники архиепископа, и один Браччолини, сын Поджо. Четвертый Якопо, Пацци, повешенный тоже спустя два дня и похороненный в Сайта Кроче, был удален из церкви и закопан где-то под стенами. Его вырыли из второй могилы, и мальчишки, захлестнув труп за шею веревкою, волокли его по городу, подтащили к собственному его дому, громко крича, чтобы отворили хозяину. Потом бросили в Арно. Маленький Никколо если и не был свидетелем всего этого, то не мог не слышать разговоров. Порукой – необыкновенная даже в "Истории Флоренции" пластичность рассказа о заговоре Пацци.
Подрастая, Никколо наблюдал режим Лоренцо Медичи, необыкновенный блеск культуры и быта: празднества, турниры, процессии, карнавальные шествия с мифологическими фигурами, в устройстве которых соперничали Сандро Боттичелли и Пьеро ди Козимо. Он ходил смотреть в Санта Мариа Новелла только что открытые, сверкавшие свежими красками фрески Гирландайо и слушал около них разговоры о том, как похожи изображенные художником Анджело Полициано, Марсилио Фичино, Кристофоро Ландино. Наблюдательность понемногу становилась острее, и он начинал понимать, что под этим блеском уже кое-где проступают признаки упадка, что торговля и промышленность больше не поднимаются, а идут к уклону, что тирания Лоренцо жестче, чем тирания его деда, что республика крепко зажата в кулак, а свобода существует только в льстивых панегириках, расточаемых Лоренцо гуманистами. И чем лучше понимал это Никколо, тем меньше нравились ему пышные процессии и тем меньше хотелось ему веселиться под звуки карнавальных песен.
Ему было двадцать три года, когда смерть Лоренцо резко покончила с этим обманчивым покоем. При Пьеро Медичи флорентийская тирания, поглупевшая и обнаглевшая, стала быстро катиться к пропасти. Не успело успокоиться ликование, вызванное падением Пьеро, как в город явились французы. Диалог между Карлом VIII и Пьеро Каппони: "Я прикажу ударить в барабаны". – "А мы ударим в колокола" – короткий, как звон скрестившихся клинков, заставил город целые дни трепетать от тревоги и ярости. Но король испугался, и французские барабаны вместо атаки забили отступление. Никколо переживал со всеми эту встряску. И все думал.
Потом пришло царство монаха. Революционные пророчества гремели под куполом Брунеллеско. Конституция переделывалась по указаниям библейских текстов и благочестивых видений. Очистительные костры зловещим заревом освещали городские площади. Вериги и власяница истязали под нарядами тела женщин. Савонарола попал в круг зрения Никколо, когда его дела решительно пошли хуже. И не покорил его, как других. Никколо ни на одну минуту не был увлечен бурным, экстатическим красноречием его проповедей и был даже не прочь смотреть на него как на вульгарного обманщика. Он не мог не видеть костра, на котором сгорел неистовый пророк, и, если стоял не очень далеко, видел и то, как сверху "падал дождь из крови и внутренностей". Когда бросили в Арно прах Савонаролы, Никколо поступил на службу к республике, спешно секуляризировавшейся под успокоенные благословения папы Александра VI.