– В следующий раз, капитан, устал что-то, пальцы болят, – отмахнулся Сомов, ничуть не смутившись. – Ули, я бутерброд у вас украду?
– Бери.
Гоблин схватил два и повернулся ко мне:
– Чё голову мнёшь?
– Опять прикидываю маршрут…
Кстати, Гоблин подобными терзаниями особенно не парится. Вот и сейчас он на высоте:
– Да пофиг. Из двух задниц всегда выбирай большую!
– Это ты про женщин?
– Судьба – тоже женщина.
– А если она китайская?
– Большая китайская задница это уже перебор! – заволновался он.
– Ага, испугался?! – злорадно хмыкнул я. – Китайцы и в Шанхае есть.
– Там они разбавлены, хуже когда монолит… Только не думаю я, что нас в какой-нибудь анклав забросят. Прикинул так: Сотников что-то отжать хочет. Настолько ценное и важное, что всё к чертям засекретил, и нас дёрнул.
– Сообразительный какой! – восхитился Маурер.
– Мозг – мой второй любимый орган! – прочавкал гитарист.
В этом месте по обоим берегах Волги на километры тянутся ступенчатые высокие скалы, на небольших террасах высятся сосны и пихты. Много замкнутых уютных и не очень пляжей, прикрытых крутыми каменными глыбами, почти вертикально уходящими в тёмную речную воду. Здесь большие глубины начинаются у самого берега – отличные рыболовные места, годные под любую снасть. Кое-где можно найти ведущие наверх извилистые узкие зверовые тропки, которые начинаются в неприступных дальних ущельях Южного Хребта, где и спрятаны лёжки местных горных баранов. Мясо у них вкуснейшее, но охотиться на рогатых чрезвычайно сложно, там, где они легко скачут на отвесах, человек восемь раз себе башку расшибёт. Кроме того, на баранов охотятся и хитрющие горные пумы, в засадах поджидающие добычу на спусках стада к водопою. Встреча с этими хищниками уж точно не входит в перечень местных прелестей.
На левобережных русских землях водятся два вида крупных кошек: рыси в тайге и пумы в горах. На правом берегу в прериях гуляют гепарды, а ещё западней, в лесах возле Сены встречаются и леопарды.
Как же я соскучился на родной суровой природе новых русских земель! Как надоела мне вся эта южная экзотика!
Пш-шш…
– "Промзона-Причал" вызывает "Клевер".
– Всегда в канале!
– Не гоните так, катер к вам пошёл, пассажиры до Замка.
– Принял, возьмём.
Вскоре с левого борта к мотоботу на скорости подлетел "Стерегущий", матрос за штурвалом новенький, не знакомы. На борту катера ВМФ были двое, мужчина и женщина. Мы с Гобом сразу пошли ловить конец и принимать на борт пассажиров, порядок не изменился: пока находимся на судне – являемся членами экипажа, у Маурера не забалуешь. Первой на "Клевер" поднялась взволнованная молодая женщина с характерным пузиком – всё ясно, рожать поехали.
– Коля Кузякин! – представился её муж, крепкий смуглый парень лет тридцати. – Это моя жена, Вика. Рассчитывали пока в Промзоне посидеть, дома оно всегда лучше… По срокам вроде ещё рано рожать, с поселковым фельдшером всё утрясли, но вчера пришло срочное РДО из Замка! Зенгер Маргарита Эдуардовна приказала как можно быстрей прибыть в Медцентр на сохранение, доктора что-то там в анализах увидели… Вот Павел Матвеевич меня сразу и погнал. Я планировал дождаться "Конкорда", Пьер Люртон завтра утром из Южного Форта в Замок стартует, а тут вы! Ладно, мужики, пошли мы в каюту, жене лучше лечь, плохо воду переносит… Да! Вот рыбка копчёная, стерлядки. Павел Матвеевич велел передать, говорит, что вам сейчас самый смак будет!
– Кабанов всё ещё работает?- обрадовался я.
– Да что ему сделается! – хмыкнул Николай. – Гоняет рабочий класс еловыми ветками! Я у него мастером по ремонту автомобилей.
Волжских осетров не так-то просто закоптить, настоящие брёвна, а не рыбы. Стерлядь для холодного копчения подходит лучше всего. Кузякин положил пакет, капитан увидел из рубки и тут же распорядился:
– Костя, рыбу на камбуз Ниониле! Павлу Матвеевичу благодарность от лица экипажа "Клевера"!
Пассажиры ушли вниз, следом почти сразу смылся и Гоблин с рыбой – под благовидным предлогом отправился в камбуз к Ниониле прокачивать обеденное меню. Сейчас точно что-нибудь промежуточное выклянчит, сердобольная повариха всегда этого кабана подкармливает, к очередной потенциальной свадьбе готовит, говорит, что бедненькому трёхразового питания мало.
Вотяков по-прежнему спит, как сурок, поболтать не с кем. Юрка не надолго едет в метрополию, ему оборудование скомплектовать надо, и назад. Я ушёл на корму, улёгся поудобней и расслабился, лениво поглядывая на берега.
Кругом следы кипучей жизнедеятельности! Налицо новая загородная мода: здесь и там виднеются крыши крошечных частных домиков – это отъезжие летовки, мини-базы рыбаков и охотников, наших и французских. Некоторые фанаты во время отпуска прямо в них и селятся, живут тут целыми семьями, благо лодки есть уже у многих, и количество их постоянно растёт. Уже и зимовья появились.
Домики невзрачные, разномастные: сделанные из старых тарных ящиков, плетёные, рубленные, примитивные балаганы и крошечные избушки, каких только нет! Возле каждой можно заметить узкий дощатый столик с двумя приколоченными скамьями, вешала для сетей, часто рядом ржавеет мангал. Возле Двух Лошадей, на стрелке Волги и Сены с фарватера видно одновременно семь изб! В выходные тут, чувствую, нехилый тусняк лютует! Процесс отдыха представить несложно: проклятые частные собственники рыбачат, потом слегонца вмазывают самогоночки, и начинают кататься по стойбищам соседей. Красота, конечно, я бы тоже не отказался так отдохнуть…
Через полчаса ко мне подошёл Коля Кузякин.
– Уложил жену, заснула, – с облегчением поведал он. – А мне не спится, волнуюсь, понимаешь.
– Понимаю, сам через это прошёл. Коньячку глотнёшь чутка? Моя пока тоже спит, – предложил я, доставая блестящую флажку.
– А давай!
Сделав по два больших глотка, мы постепенно разговорились. Точнее, больше рассказывал будущий счастливый отец, я больше спрашивал.
– Работы много?
– Хватает, не скучаем. Только вроде разгребешь, график выровняешь, отремонтируешь или восстановишь, потом сдашь единицу комиссии, как новая разруха на яму становится! Тащат и тащат… база ничего, пополняется, две недели назад новый токарный станок ввели в эксплуатацию. Долго возились, фундамент плохо залили, переделывали. В этом квартале пятый тельфер заимели, большой вильчатый погрузчик. Бац! И тут же Дугин нам план по ремонту увеличил! Последние три единицы вообще сверх плана впихали.
– Что притащили?
– Французы завершили экспедицию в верховья Сены, нашли где-то три джипа Dodge WC51 времён Второй Мировой.
– Солидно, чё там! – с ревностью откомментировал я. – Целые хоть?
Будь другом, скажи, что разбитые в хлам!
– Практически целые, хорошая ревизия требуется, не больше, – безжалостно подтвердил он, чем расстроил меня ещё больше. – Игорь Фокин, наш начпогранзаставы, как эти "доджи" увидел, так сон и потерял. И что? У него "газончик" есть бортовой, недвижимый, его бойцы нашли где-то с полгода назад в лесах на западе. Теперь липнет банным листом, чтобы грузовик восстановили, хочет обменять его у франков на один из джипов. И не пошлёшь, живём рядом, одним дружным коллективом…
– Не просто там у вас.
– Так ведь вот же! Крутимся, одним словом. А так – нормально.
– Постой, а как франки их тянули? Там же сплошные мели. Они далеко зашли?
– Далеко, говорят… Тянули на плотах до судоходного участка реки, шестами да лебёдками, а там погрузили на баржу, "Конкорд" уволок.
Зараза, без нас самое сладкое тянут!
Практически все локалки в разведанных территориях найдены и оприходованы, если остались, то на удачу или под чуйку. Сейчас Монгол с Сашкой и Пашкой окучивает непроходимые леса северней Берлина, это последняя неисследованная полоса в зоне обычного доступа, без предварительного заброса. Полоса не так уж и широка, с севера её чешет Альянс, с юга – мы, Монгол торопится, не знаю, увидимся ли?
После долгого и обстоятельного рассказа мастера о положении дел в Промзоне, Реммастерских анклава и состоянии автомобильной и дорожной техники, во время и после которого мне не раз пришлось уточнять детали, Николай перешёл на другую тему:
– Павианы опять объявились!
– Да ты что!
– Проблема, Костя, – вздохнул Кузякин. – Детей пугают. Раньше мы спокойно в лес ходили, теперь с оглядкой. Сейчас стаи, правда, далеко от нас, всего пару раз к посёлку совались, после отпора ушли западнее. Теперь жители Принс-Руперта переживают. Как их истреблять? Перемещаются поверху, ни пумы, ни волки достать их при миграции не могут, да и непросто с обезьянами воевать, такая стая любую волчью в клочья порвёт. Большие банды, агрессивные, сука, ты себе не представляешь!
– Ещё как представляю, братан, – вспомнил я, опять доставая фляжку. – Мы с Промзоны их и вышибали с ребятами, когда объект нашли.
– Так это вы были?! – изумился мастер. – Слушай, никогда не думал, что буду с живой легендой коньячок пить!
Мелочь, а бальзам! Приятно, трахома, услышать такую оценку из уст простого рабочего человека! Лучшая оценка, точно говорю.
– Странно, я думал, что их остатки ушли куда-то…
– Может, они и уходили, да вот вернулись, тут им лафа. Гаруд стало меньше, представляешь! Буквально единицы на скалах сидят! Не знаю почему, но их в этом году на Южный Хребет прилетело существенно меньше. Сами удивляемся! Раньше-то они павианов склёвывали за завтрак, а теперь некому.
Склёвывали… У меня чуть фляжка из рук не выпала!
Сделали доброе дело, называется! Вмешались, умники!