- Это было то, чего я меньше всего от себя ожидал, в моём-то возрасте, - ответил Лонвес. - Но эти плоскоголовые идиоты из Серого совета! - Он с отвращением покачал головой.
- Учёный Троб собирается сотрудничать с Лу, - сказал Понтер, - чтобы выяснить, возможно ли построить квантовый компьютер типа того, что построили мы с Адекором, с помощью оборудования, которое - как это у вас говорится? - которое вы серийно производите.
"Лу" - это доктор Луиза Бенуа, по специальности физик элементарных частиц; неандертальцы не способны произносить фонему "и", хотя их компаньоны добавляют её, когда воспроизводят английский перевод.
Луиза спасла Понтеру жизнь, когда много месяцев назад он впервые появился в этом мире, переброшенный из своей подземной вычислительной камеры в соответствующую точку на этой Земле - прямиком внутрь заполненной тяжёлой водой сферы детектора Нейтринной обсерватории Садбери, в которой работала Луиза.
Когда во время своего первого визита Понтер внезапно заболел, Луиза с ним и Мэри, а также врачом Рубеном Монтего оказалась на карантине и получила возможность подробно расспросить Понтера о неандертальских достижениях в области квантовых вычислений, так что было вполне естественно, что именно ей поручили попытаться воспроизвести эту технологию. И это была весьма приоритетная задача, поскольку достаточно большой квантовый компьютер был ключом к наведению мостов между вселенными.
- И когда же мы познакомимся с доктором Бенуа? - спросил Лонвес.
- Прямо сейчас, - произнёс женский голос с заметным акцентом. Мэри обернулась. Луиза Бенуа - красивая брюнетка двадцати восьми лет, длинноногая, белозубая и с безупречной фигурой - стояла в дверном проёме. - Простите за опоздание. Пробки просто убийственные.
Лонвис слегка склонил свою древнюю голову вбок, очевидно, прислушиваясь к объяснениям, которые давал компаньон по поводу перевода последних трёх слов, но, настолько же очевидно, остался в полном недоумении относительно их смысла.
Луиза вошла в помещение и протянула Лонвесу свою бледную ладонь.
- Здравствуйте, учёный Троб! - сказала она. - Ужасно рада с вами познакомиться.
Понтер склонился к Лонвесу и что-то прошептал ему на ухо. Лоб Лонвеса пошёл волнами - это выглядит достаточно необычно, когда такое делает неандерталец с волосами на бровях, но в исполнении облысевшего столетнего старика это казалось форменным сюрреализмом. Однако он всё же протянул руку и осторожно пожал Луизину ладонь, словно касаясь чего-то неприятного.
Луиза улыбнулась своей фирменной улыбкой, которая, правда, не произвела на Лонвеса особого эффекта.
- Это великая честь для меня, - сказала она и посмотрела на Мэри. - Я не была так взбудоражена с тех пор, как познакомилась с Хокингом!
Стивен Хокинг посещал Нейтринную обсерваторию Садбери - это была непростая операция, если учесть, что детекторная камера располагается в двух километрах под землёй и в 1,2 километра по горизонтали от ближайшего подъёмника.
- Моё время чрезвычайно ценно, - сказал Лонвес. - Приступим к работе?
- Конечно, - согласилась Луиза, всё ещё улыбаясь. - Моя лаборатория дальше по коридору.
Луиза пошла к двери, и Лонвес двинулся следом. Понтер придвинулся ближе к Мэри и по неандертальскому обычаю лизнул ей в лицо, однако Лонвес, не оборачиваясь, произнёс:
- Боддет, за мной.
Понтер расстроенно улыбнулся Мэри, пожал плечами в знак извинения и последовал за Луизой и великим изобретателем, закрыв за собой тяжёлую деревянную дверь.
Мэри подошла к своему столу и принялась наводить порядок в бумагах, которыми он был завален. В свое время она бы… что? Взревновала? Занервничала? Она не была вполне уверена, но наверняка ей было бы не по себе от того, что Понтер проводит время в обществе Луизы Бенуа. Как Мэри случайно узнала, работающие в "Синержди" мужчины Homo sapiens за глаза называли Луизу "Эр-Эль". Мэри в конце концов спросила Фрэнка из группы обработки изображений, что эта аббревиатура значит. Он смутился, но всё же объяснил, что это означало "Роскошная Луиза", и Мэри была вынуждена признать, что это истинная правда.
Но теперь Мэри совсем не беспокоилась насчёт Понтера и Луизы. В конце концов, неандерталец любит её, Мэри, а не фигуристую франко-канадку, а большая грудь и чувственные губы у барастов, похоже, находятся не на первых местах в списке привлекательных женских черт.
В этот момент раздался стук в дверь. Мэри вскинула голову.
- Войдите, - сказала она.
Дверь распахнулась, открыв взгляду Джока Кригера - высокого и худого седовласого мужчину с причёской, которая всегда напоминала Мэри о Рональде Рейгане. И не только ей: тайным прозвищем Джока среди сотрудников, наподобие Луизиного "Эр-Эль", было "Гиппер". Мэри полагала, что каким-то прозвищем они наградили и её, но пока она ни разу его не слышала.
- Здравствуйте, Мэри, - сказал Джок глубоким хриплым голосом. - Есть минутка?
Мэри шумно выдохнула.
- И далеко не одна, - ответила она.
Джок кивнул.
- Как раз об этом я и хотел поговорить. - Он вошёл и уселся на стул. - Вы закончили работу, для которой я вас нанял: нашли метод, позволяющий безошибочно отличить неандертальца от любого из нас. - Так и было - и метод оказался до неприличия прост: у Homo sapiens двадцать три пары хромосом, тогда как у Homo neanderthalensis - двадцать четыре.
Мэри почувствовала, как учащается её пульс. Она знала, что эта работа мечты с её жирным окладом была слишком хороша, чтобы продлиться долго.
- Но, как вы знаете, я не могу вернуться в Йоркский университет - не в этом учебном году. Двое сезонных преподавателей, - один из которых - жуткий отвратительный монстр, - забрали мои курсы.
Джок вскинул руки.
- О, я вовсе не хочу, чтобы вы вернулись в университет. Но я и правда хотел бы, чтобы вы кое-куда съездили. Понтер скоро возвращается домой, не так ли?
Мэри кивнула.
- Сейчас он приехал для того, чтобы принять участие в каких-то встречах в ООН и, конечно, чтобы привезти Лонвеса сюда, в Рочестер.
- Так вот, почему бы вам не отправиться с ним, когда он будет возвращаться? Неандертальцы очень щедро делятся с нами своими знаниями о генетике и биотехнологиях, но ведь всегда есть, чему поучиться. Я бы хотел, чтобы вы остались в их мире подольше - скажем, на месяц, и попытались бы узнать как можно больше об их биотехнологиях.
Мэри ощутила, как её сердце возбуждённо забилось.
- С превеликим удовольствием.
- Очень хорошо. Не знаю, правда, как вы там устроились в плане проживания…
- Я жила у партнёрши партнёра Понтера.
- Партнёрши партнёра… - повторил Джок.
- Ага. Понтер состоит в союзе с мужчиной по имени Адекор - ну, с которым они вместе создали квантовый компьютер. Адекор одновременно состоит в союзе с женщиной по имени Лурт, химиком по специальности. И когда Двое порознь - то есть, когда неандертальские мужчины и женщины живут отдельно - я живу в доме Лурт.
- Ах, - сказал Джок, качнув головой. - А я-то считал, что в "Молодых и дерзких" запутанные семейные отношения.
- О, это-то просто, - улыбнулась Мэри. - Джек Аббот был женат на Никки, урождённой Никки Рид. Это было после того, как она побывала замужем за Виктором Ньюманом - после первых двух раз, но до третьего. Но потом Джек женился на…
Джок замахал руками.
- Хорошо, хорошо!
- Так вот, как я сказала, Лурт, партнёрша партнёра Понтера - химик, а неандертальцы считают генетику отраслью химии - что, если подумать, так и есть. Она сможет свести меня с нужными людьми.
- Отлично. Так что если вы желаете снова побывать на той стороне, то нам пригодилась бы информация, которую вы соберёте.
- Желаю ли я? - сказала Мэри, пытаясь совладать с возбуждением. - Католик ли Папа?
- Был в последний раз, когда я проверял, - ответил Джок, сдержанно улыбнувшись.
Глава 2
И, как вы увидите, сегодня я буду говорить только о нашем будущем - о будущем Homo sapiens. И не только потому, что моя речь - это речь американского президента. Нет, дело не только в этом. Дело в том, что в данном случае наше будущее никак не связано с будущим неандертальцев.
Корнелиус Раскин боялся, что эти ненатурально реалистичные кошмары никогда не прекратятся: проклятый троглодит бросается на него, бросает на пол, увечит. Каждое утро он просыпался весь в поту.
Бо́льшую часть того дня, когда Корнелиус сделал ужасное открытие, он провёл, свернувшись в постели в болезненный клубок и обхватив себя руками. Несколько раз начинал звонить телефон - по крайней мере однажды это наверняка звонил кто-то из университета, чтобы поинтересоваться, где он, чёрт возьми, шляется. Но он в тот момент был совершенно не в состоянии ни с кем разговаривать.
В тот же день вечером он позвонил на факультет генетики и оставил сообщение на голосовой почте Кейсер Ремтуллы. Он всегда ненавидел эту женщину, и ненавидел её ещё больше сейчас, когда с ним сотворили такое. Но он сумел совладать с голосом и сказал, что заболел и несколько дней не сможет выйти на работу.