Рассказ Ульфора избавил Андрея от сомнений по поводу реальности реализации возможных трофеев. Из Гента и Кале корабли Ганзы везли ткани – в основном сукно, железо и соль; из Бостона вывозили много шерсти, а также олово и свинец. "Подаренный" Варуфу остров Оденсхольм мог послужить как временное убежище для захваченных судов, западная часть Финского залива практически никогда не замерзала. Но скрыть перегон судов не удастся, а это грозит осложнением отношений с правлением Ганзейского союза. Так что Берген станет настоящей палочкой-выручалочкой, там можно будет продать как захваченные грузы, так и сами суда. В том, что он в пиратских рейдах будет не одинок, Норманн был абсолютно уверен. Осталось уточнить некоторые нюансы внутриполитического и военного устройства самой Англии, но для этого нужен был Максим со своим компьютером.
– Решил модифицировать классическую русскую баню? – со смешком спросил Норманн, разглядывая непонятное помещение с большим котлом.
– Эх ты, технарь! Это паровой котел!
– Совсем сбрендил! На кой хрен нам паровая машина? Ты еще баллистическую ракету сделай!
– Вообще-то паровая машина давным-давно придумана египтянами, – усмехнулся Максим.
– Ага, с ее помощью они строили свои пирамиды, – съязвил Норманн.
– Первые паровые механизмы использовались жрецами в более прагматических целях.
– Например?
– Они разжигали огонь в чаше перед храмом и начинали молиться. Через некоторое время двери открывались сами собой.
– Вот жулье! – восхитился Норманн.
– Это еще не все, к концу богослужения перегретый пар открывал клапан, и бронзовый идол начинал реветь.
– А двери начинали закрываться?
– Разумеется! – засмеялся Максим. – Тут любой поверит в могущество богов.
– Ладно, шутки в сторону, ты-то что придумал?
– Мы обжимаем тонкие доски струбцинами к матрице, а котел обдает их сырым паром.
– Упрощаешь изготовление клееных шпангоутов, – догадался Норманн. – Хорошая мысль, корабли станут легче и прочнее.
– На сегодняшний день паровая машина никому не нужна. – Максим похлопал ладонью по котлу. – Никакой экономической целесообразности.
– Ее вообще нереально сделать! – отозвался Норманн.
– Нужна сталь, мой друг, а мы вертимся вокруг кричного железа.
– Слушай, а если смешать чугун с железом? – мгновенно отреагировал Андрей. – Вот тебе и сталь!
– Размечтался, сначала надо научиться держать высокую температуру, а для этого необходимы нормальные домны и горны.
– Ну да, здесь одно цепляется за другое. Я вот зачем пришел, поищи в своем компьютере информацию по Англии.
– Уже глянул, страной правит Эдуард III, он француз, и все его окружение из Франции.
– С какой это стати в Англии появился французский король! – пораженно воскликнул Норманн.
– Чему тебя в школе учили? В 1066 году герцог Нормандии Вильгельм Завоеватель разбил саксов и стал королем Англии.
– Ну и что, неужели за триста лет династия не сделалась английской?
– Для этого нет причин. В Англии живут дикие пастухи и примитивные земледельцы, а Франция процветающая страна.
– Так уж и процветающая? – усомнился князь.
– Франция является родиной готики, сейчас этот лирический и символико-аллегорический стиль только начинает свое проникновение во Фландрию.
– Извини, я в архитектуре баран. – Андрей поморщился.
– В Париже появились первые рыцарские романы, – продолжил Максим.
– По типу истории про короля Артура?
– Вообще-то эта сказка – всего лишь вольный перевод французской книги Гийома де Машо "Хроники рыцаря Артуа".
– Хорошо, пусть будет король-француз, но дворяне должны быть англичанами!
Максим пожал плечами:
– Оккупанты везде ведут себя одинаково, саксы оказались людьми второго сорта практически без шансов пробиться ко двору.
Далее друг рассказал Андрею, что король Англии долгое время являлся герцогом Нормандии и Аквитании, графом Анжу, Мэна и Турени. Затем прошла война, в результате которой за английским монархом осталась только Аквитания. Причем эта территория признавалась французской. Правитель Англии одновременно являлся вассалом короля Франции с обязанностью ежегодной выплаты обычных налогов.
Пока шли в расположенный рядом с верфью дом Максима, Норманн услышал историю династии Плантагенет. Затем последовал рассказ о войнах с Шотландией и Уэльсом, которые выиграли благодаря воинственным гасконцам.
– Стоп, стоп, стоп, – прервал рассказ Норманн. – Я не уловил связи между гасконцами и Англией.
– Совсем ничего не знаешь, – удрученно вздохнул Максим. – В Аквитании живут гасконцы.
– Они бежали из Гаскони?
– Тебе бы почитать учебник истории. Васконы, или более привычное для тебя слово "гасконцы", одно из баскских племен. Они пришли на земли Аквитании во время нашествия варваров и вандалов.
– Гасконцы служат королю Англии? – уточнил Норманн.
– Верно, – подтвердил Максим, – английские армия и флот состоят из этих крепких и отважных парней.
– Теперь мне понятно, почему Эдуард III грабит англичан.
– Король готовится к битве за трон, в этом главная причина безжалостных поборов с местного населения.
– Как-то все запутано. За какой трон собирается воевать Эдуард III?
– За французский. В Париже умер Карл IV, из династии Плантагенет остался только Эдуард III.
– Кто сейчас правит Францией?
– Филипп VI Валуа, кузен бывшего короля. Эдуард III прямой потомок рода Плантагенет, но ему отказали, сославшись на родство по женской линии.
– Когда начнется война? – Норманн нетерпеливо воззрился на приятеля.
– Через год Эдуард III объявит себя королем Франции, в ответ Филипп VI запретит ввоз английской шерсти и начнет морскую блокаду. Затем флот Гаскони возьмет французов на абордаж.
– Победа англичан ликвидировала бы Францию с карты Европы, – задумчиво произнес Андрей.
Максим хмыкнул:
– С точностью до наоборот, это будет война за трон, а не битва двух государств. Победитель станет королем Франции.
– Ты хочешь сказать, что в случае победы английского короля исчезла бы Англия?
– Вот именно, Столетняя война создала английскую нацию.
– Столетняя? – на всякий случай переспросил Норманн. – Я что-то слышал о той войне, вроде бы англичане применяли в ней длинные луки.
– Двухметровые луки были у тех и у других.
– Разве? Еще я слышал о новшестве, английский король спешил своих рыцарей.
– А ты не слышал о Ледовом побоище? Тевтонская латная пехота атаковала новгородское войско. Это случилось за сто лет до французской династической распри.
– Непонятка с этой войной, – растерянно сказал Норманн, – я прочитал много книг о различных битвах, но сражения Столетней войны нигде не упоминаются.
– Не о чем писать, сто лет одно и то же! – усмехнулся Максим. – Гасконцы выставляли за высокими щитами своих лучников, через полчаса обстрела пехота шла в атаку. Французские лучники на лошадях…
– На лошадях с двухметровыми луками! – Норманн протестующее замахал руками. – Это невозможно!
– Не перебивай! – поморщился Максим. – Французские лучники на лошадях выезжали противнику на фланг, спешивались и начинали обстрел, затем конница завершала фланговую атаку.
– Посадить всю армию на лошадей? Ты ничего не путаешь?
– Ты мыслишь иными категориями. Армия Франции насчитывала тысячу всадников и пятьсот лучников, численность войска английского короля колебалась от тысячи двухсот до двух тысяч человек.
– Так мало? Почему?
– Деньги, мой дорогой князь, деньги! Это ты собрал несусветную дружину и создал княжество воинов, что-то вроде древней Спарты.
– При желании этот твой Эдуард так же мог грабить и собрать большое войско.
– Он с этого и начал, да еще взял у Ганзы кредит, а затем сел в лужу.
– В каком смысле?
– Захватил и ограбил Кале!
– Ни хрена себе! Это же город Ганзы! Его посадят на счетчик!
– Так и случилось, английским королям пришлось расплачиваться двести лет!
– Не верится в столь малую численность армий, там вроде бы брали Орлеан и Париж.
– Причем в Париже английский король устроил тот же фокус, что и ты в стойбище хана Увека.
– Ты мне зубы не заговаривай! Армии должны были быть намного больше!
– Орлеан и Париж брал герцог Бургундии при поддержке Нормандии и Бретани.
Разгорячившись, Максим сел за компьютер и начал сыпать цифрами и фактами. Если честно, Норманна совсем не интересовали поступки герцога Арманьяка или маршала де Нуайе. Ну перегнул палку Филипп VI Валуа, дворянство взбунтовалось, и началась столетняя гражданская война, которая закончилась с приходом на трон династии Бурбонов. Многие дворяне покинули Англию и вернулись в Аквитанию, в результате король вынужден был приблизить ко двору саксов. Из всего услышанного важными оказались только два удручающих факта: в английских серебряных монетах не более десяти процентов серебра, а золотые денежки не выше трехсотой пробы. Кроме того, страна практически безлюдная, шесть городов, включая Лондон, общее население в них меньше, чем в Париже, на пустующих землях пастухи пасут овец.