- Опасный промысел шурин выбрал. По краю ходит. Всякое может случиться, может и сам случайно себя выдать, да сбежать. А беглый он и есть беглый. Долг властей беглеца отловить и в допросную привести. Верно говорю?
- Как водится, - кивнул Степаныч. Куда я клоню, он еще не понял, но пока все сказанное легко укладывалось у него в голове.
А я веселился в душе. Такой подарок! Сказочный, царский подарок. Сотник-то думал меня предостеречь от неприятностей, а вышло попросту подарить мне полицмейстера Томска с потрохами. И с приятельским отношением полномочного представителя… тфу, генерал-губернатора.
- Вот найдется добрый человек, что, из уважения к баронессе, упредит братика ее. Скажет, мол, новый-то немчура до всего дознался. Душегубов на тракте повязал, да железом каленым спрашивал. Те и сказали. Озлился начальник губернский - жуть как! А, Астафий Степанович? Может такое случиться?
- Да запросто, Герман Густавович, - поморщился гигант. - Ныне-то народец гнилой пошел. За серебряную монетку и не на то готовы.
- И кто именно нам в этом смог бы помочь?
М-дяяяя. Каждому свое. Кому-то тайны мадридского двора - открытая книга, кому-то простейшая комбинация - темный лес. Зато Безсонов честный и верный. А еще - сильный и на лошади умеет ездить. И сабля у него есть…
- А коли беглый с вами, Ваше превосходительство, посчитаться решит?
- Это уже ваша забота, казачки сибирские. Придется вам денно и нощно персону мою об варнака беглого оборонять!
Das ist einfach fantastisch! Одним скопом получить полицмейстера, его связи в Омске, да еще и личную гвардию в придачу! Вот это удача! И пусть только кто-то вякнет. Я такую речь задвину про неусыпную борьбу со злодейской преступностью… Кстати, может и правда порядок навести на вверенном куске "необъятной родины моей"? Но для этого маленькой гвардии может не хватить - уж больно велик мой удел. Штуки четыре-пять Швейцарий легко уместится. Придется устроить сотнику еще одну проверочку…
- Так это мы ага! Уж не извольте сумневаться, Ваше превосходительство! Денно и нощно! И мышь не проползет!
- Не сомневаюсь, - важно кивнул я. Увижу ползущего мимо грызуна - уволю всех к едрене фене! - Вы мне вот скажите: командир полковой ваш - он, что за человек?
- Лисован-то? Эм… Майор Викентий Станиславович Суходольский? - глаза казака расширились. С первых слов стало понятно - командира ценит и уважает, но ему неприятно обсуждать полкового старшину за глаза.
- Я знаю, как его зовут. Ты мне о делах майорских расскажи.
- Так это… Хороший он человек! Дюже славный и командир настоящий… Года уж два как он в Омск ездил. Полкам новые ружья с Рассеи привезли, да наказной атаман городовым давать не хотел. Сказывал прилюдно, будто и не воинские мы, и нам каторжан гонять нагаек хватит. Пистолей вон и по сей день не выдали…
Да понял я, чего же тут не понятного. Маленькие многозарядные ручные пушечки оказались тайной страстью огроменного кавалериста.
- А ружья?
- Ружья? Дык, дали ружья-то. Майор наш до Дюгамеля дошел, а полторы тыщщи стволов привез. И пулек к ним восемь возов. Арсенала в Томске нету, так в цейхгаузе сложили заряды.
- Денисов позволил?
- Ну да, - Степаныч даже не удивился моей осведомленности. - Николай Васильевич за справу воинскую радетель. Чего же он противу-то будет?
- Мало ли. Может он на ножах с Суходольским. Сам посуди. Целый полк кавалерии, а подчиняется губернскому управлению…
- Так на то, господин губернатор, монарша воля!
Трудно спорить. Что монарша, что Господня, для жителей Сибири примерно одинаково. И того и другого они только на картинках и видели. Практически - мифологические существа. Только царь все-таки ближе. Потому что история его, в отличие от Иисуса, еще не окончена. Каждый день новая страница пишется. И почти каждое проявление "воли" петербургских небожителей, как-нибудь да отражается на их жизни. Ну, вот хотя бы посланцы приезжают. Спроси меня сейчас Степаныч - видел ли я государя Императора? Что я ему скажу? Подшефный саркастически замечает - "эти глаза видели". Ну, значит - видел. Главное правду говорить… А коли спросит - какой он? Эй, Гера?
Не спрашивай меня, сотник, о царе. Не хочу я правду говорить. И врать не хочу. Высок и статен твой государь. Горда его поза и величественна. Только он трус и глупец. И нечего на меня грозно пищать из какой-то нелицензионной дырки на задворках мозга. Сам посуди. Крестьян освободил, а землю не дал. Что получилось? Фигня! Твоей ведь памятью знаю. Бунты и разборки с применением армии. И полстраны нищих землепашцев. И голодные дети. Верно? Да не "можно и так сказать", а верно! То же и с армией. Видел я новейшие казачьи ружья. Жуть. Уж в чем в чем, а в ружьях-то я разбираюсь. Потомственный охотник. Ты, Герочка, сам помнишь Высочайший Манифест о судейской реформе. Вот и скажи мне, как юрист экономисту: если я соберу доказательства, что барон покровительствует грабежам на тракте - его под суд реально отдать? Видишь, ты и сам сомневаешься. А я так точно уверен - фиг. Отправят в отставку и то - это в лучшем случае. А если в доме какого-нибудь крестьянина банду накроют? Каторга, однозначно! Вот тебе и вся реформа. И так во всем, Герасик. Все по половине.
И не нужно меня называть бунтовщиком и революционером. Я последствия одной революции уже видел, а в другой, тихонькой, и сам участвовал. Вечером люди спать ложились - одно государство на дворе было. Утром проснулись - уже другое. И, думаешь, кто-то протестовал? Не-фи-га. Всем надоело. Люди порядка хотят и спокойствия. В мое время это "спокойствие за завтрашний день" называлось. Так вот, как царей на Руси не стало, так и это спокойствие тоже куда-то делось. Все стало общим. То есть - ничьим. Группа товарищей в кремль сели и ну давай декреты по стране рассылать. А страна читает и приговаривает: ты глянь, какие молодцы, как много слов мудреных знают! Как-то так и пошло. Кремль сам по себе - страна тоже отдельно. А раз хозяйство у каждого свое, то и тащит каждый в свою сторону. Правители у народа, народ у правителей. Даже присказка такая появилась - сколько у государства ни воруй, своего все равно не вернешь… Блядское время. И последней нотой этого балета - демократия. Нет. Сначала - гласность, когда стало можно воров называть ворами. А только потом, как гласность отменили, появилась демократия. Называть стало можно кого угодно как угодно, кроме самого главного демократа. Вроде как - все воруют, а он, там наверху, такой белый и пушистый. Причем реально - воруют все. Рабочие с заводов, директора у рабочих, чиновники у директоров и рабочих. И ведь все знают. Обсуждают и осуждают. Подсчитывают, кто, сколько у кого украл в этом году, и каков прогноз на год следующий. Программы по борьбе сочиняют. Деньги выделяют. Смешно, право слово.
И главное спросить не с кого! Все временные. Верховный - временный. Министры - назначенные. Чиновники - на зарплате. Народные избранники - это вообще диагноз. Так что не переживай, Герман. Не собираюсь я заговоры против законной власти устраивать, а даже совсем наоборот. Зубами глотки врагам самодержавия рвать готов. Потому что у всего должен быть хозяин. Пусть не ахти какой, но он не продаст все, до чего сможет дотянуться, китайцам. Не разбазарит и не профукает, ибо знает - ему еще детям нужно что-то оставить. Каждый царь что-то да прибавил. Где-то да откусил. В чем-то да преуспел. Все в дом. Все детям. А как не образовалось наследника - тут смутное время и начинается. Не для кого хранить и преумножать. Некому о наследстве отцовом позаботиться.
И надежду людям может Империя дать, что есть справедливость на земле, а не только бабло. Пусть даже не справедливость, без которой как-то живут, а только надежду - без нее и жить-то не хочется. Вот так то.
А сейчас заткнись и не нервируй меня. Мне еще хитрому извозчику нужно объяснить что и как он должен будет сказать местному смотрителю, чтоб он со всех ног побежал будить телеграфистов и эсэмэску Караваеву слал. Да такие слова подобрал, чтоб я эту тварь в Каинске уже не застал.
И взятки я решил брать. Дело привычное. За гуся вон платить не стану, если не спросят. Мне еще чугунку строить и экономику края подымать. Месторождения разрабатывать и заводы основывать. Народ новый на пустующих землях размещать. На свои я этого точно не осилю.
Эх, так и не спросил сотника, почему он командира лисованом назвал. Знатное прозвище. Такое заслужить - это еще постараться нужно. И много чего о человеке говорит. Не прост, ох не прост атаман Суходольский. Но, похоже, с бароном они характерами не сошлись. Не верю я, что Степаныч за пару дней ко мне такой любовью воспылал. Скорее инструкции четкие получил - коли новый губернский начальник человек приличный, добиться благосклонного его отношения к казакам. Вот бесхитростный Безсонов и решился меня предупредить. Улыбается, поди, сейчас во сне. Нахваливает себя. Экак у него все лихо да хитро вышло. И барону по носу щелкнул, и к казакам губернатора лицом повернул. А придется немчика охранять, так это и вовсе славно. Поближе к телу - послаще кухня.
Так и меня эта ситуация устраивает. Держаться меня будут казачки. Жилы за меня рвать. Потому что как с новым господином выйдет - только Богу известно, а я вот он. Самые крепкие отношения всегда основаны на взаимном интересе. Это не я придумал. Психолог сказал, к которому мы с бывшей перед разводом приходили. Он про супружеские отношения говорил, но это к чему угодно подходит.