- Правительство сочло мое отречение в марте семнадцатого года недействительным ввиду того, что Учредительное собрание не было созвано в полном составе, а имеющиеся депутаты не могут быть выразителями интересов всего русского народа. А потому я принимаю один из императорских титулов, "его величества" царя Сибирского, ведь на другой территории Российской империи правительство Вологодского не имеет влияния. Пока…
Заявление императора вначале ошарашило собрание, а затем взорвало его радостным гулом. И не могло быть иначе - сама система подготовки кадровых офицеров была построена на девизе - "за веру, царя и отечество". Потому почти все сидящие за столом были монархистами по определению, которым волей-неволей в революционном угаре и хаосе приходилось скрывать свои убеждения. И пусть пока будет царь Сибирский, но возвращение императорского титула уже вопрос только времени.
- А потому волею правительства и исходя из существующих законов я принимаю на себя всю полноту власти главнокомандующего!
Михаил Александрович обвел тяжелым взглядом генералитет, но несогласных среди них не имелось. Наоборот, все еще больше оживились, а генерал Каппель с нескрываемым облегчением вздохнул - чудовищная ноша ответственности свалилась с его плеч.
- Приказываю окончить отступление! Передовые части Сибирской армии начали выдвижение на Нижнеудинск. К Красноярску они прибудут через две, а то и три недели - железная дорога забита эшелонами и ее приходится освобождать. К нам подойдут восемь тысяч штыков и сабель, с пятью бронепоездами, с достаточным количеством пулеметов и артиллерии, в том числе тяжелой. Авангардом командует генерал от кавалерии граф Келлер! Он помощник командующего армией полковника Арчегова.
Фомин спрятал улыбку - пожившие и хлебнувшие лиха генералы напоминали ему расшалившихся, довольных детишек. Наверное, так чувствует себя приговоренный к казни человек, когда его ставят у стенки, вскидываются винтовки, но звучит не залп, а озвучивают полное ему прощение, с последующим щедрым вознаграждением за пережитые страхи.
Имя графа Келлера, как он и рассчитывал, полностью расшевелило генералов. Еще бы - репутация старого кавалериста была такова, что под его начало многие встали бы с удовольствием. А граф прорвется к Красноярску вовремя, иначе просто не может быть, он человек, верный слову.
- Приказываю! Вторую армию свести во второй, третью армию в третий армейские корпуса. Прежние корпуса или дивизии, потерявшие личный состав, расформировать немедленно! Боеспособные дивизии свести в бригады по три батальона в 600–700 человек, не меньше. В каждом батальоне иметь три роты, а также команды конных разведчиков и пулеметную. Бригадам придать по кавалерийскому или казачьему полку, в три эскадрона или сотни, со штатными взводами конной разведки и пулеметным. В полку 400–500 человек. Не меньше! В бригадах доукомплектовать егерскую и саперную роты, технические службы с командой связи. Нужен хоть один артвзвод из двух орудий, с достаточным количеством снарядов. И это все - на три тысячи человек иметь только небольшой обоз и санитарную команду.
Михаил Александрович обвел взглядом генералов. Те всем своим видом и мимикой как бы говорили ему в один голос: "Куда вы прикажете деть тысячи саней с больными, ранеными, беженцами?!"
- Это только боевая часть бригады, - император улыбнулся, ему были понятны опасения генералов.
- В тыловую часть свести все обозы, распределить беженцев и больных. И сформировать запасной батальон с эскадроном для немедленного доукомплектования боевых частей. Немедленного! Излишки офицеров из расформированных дивизий свести в резервные роты. Их использование на усмотрение командира бригады. В тыловой части иметь не более 4 тысяч человек, из которых одна тысяча должна состоять из боеспособных солдат. Реорганизацию провести обстоятельно, даю вам этот день и следующие сутки на дневку - к утру четвертого выступаем. Командующим вторым корпусом назначаю прежнего командарма - генерал-лейтенанта Войцеховского. Третий армейский корпус примет генерал-лейтенант Каппель!
- Есть принять корпус, ваше величество!
Два молодых генерала, с большими белыми Георгиевскими крестами на шее, поднялись с мест и ответили почти одновременно. И тут же сели на свои стулья, повинуясь взгляду монарха. А Михаил Александрович посмотрел на Фомина, и тот тут же заговорил скрипучим голосом, обращаясь к генералам:
- Во второй корпус входят следующие стрелковые бригады - Камская генерала Пучкова и Уфимская генерала Петрова. Тобольскую группу свести во 2-ю Сибирскую бригаду. В резерве 3-я Сибирская бригада, реорганизованная из 3-й Сибирской Иркутской дивизии. И 1-я кавалерийская бригада, сведенная из остатков 1-й кавалерийской генерала Миловича и 2-й Уфимской конной князя Кантакузена дивизий.
Арьергардные части бывшей второй армии - ижевцы, воткинцы и уральцы, а также сибирские и оренбургские казаки составят первый армейский корпус, командовать которым назначен генерал Молчанов.
В третий корпус войдут Поволжская бригада из остатков Самарской и Казанской дивизий, во 2-ю Уральскую бригаду свести все уральские "дивизии" горных стрелков, и 1-я Сибирская бригада - основой которой будет Омская и 13-я Сибирская дивизии. Всего три бригады. Генералу Каппелю произвести реорганизацию на марше…
- Не хмуритесь, господа генералы! - Михаил Александрович остановил Фомина. - Пусть некоторые дивизии превратятся в один батальон, но от этого мы станем намного сильнее. Да и в прежнее время генералу не зазорно было гвардейским батальоном командовать! В тыловые части отведите самых немощных и уставших солдат, потерявших веру. Лишние обозы приказываю свести в отдельные транспорты. Все, господа! К делу, у нас мало времени! Прошу командующих корпусами остаться, остальные свободны!
Император встал со стула, одновременно с ним стал подниматься и воодушевленный генералитет. Но неожиданно для всех Михаил Александрович заговорил снова, строгим донельзя голосом, тщательно выделяя слова:
- Довести до каждого солдата - отступление закончено! Помощь близка! Действовать энергично и инициативно, безвольных или потерявших веру командиров отрешать от должности немедленно. За пьянство тем более! Жалованье всем офицерам и солдатам будет уплачено золотом, семьи обеспечены всем необходимым! Я это обещаю! Пусть все знают - наше дело правое, большевиков разобьем, победа будет за нами!
Черемхово
- Разрешите спросить вас, Александр Васильевич. О чем с вами говорил государь Михаил Александрович прошедшим летом? Если это не секрет и вы не дали слова хранить сказанное в тайне.
- Его величество предупреждал меня о возможности катастрофы, и почти точно обрисовал то, что случилось с нашей армией сейчас! - Адмирал за секунды почернел лицом, голос стал совсем глухим. Колчак повел плечами и криво улыбнулся.
- Мы встретились на вручении ижевцам Георгиевского знамени. Государь заговорил со мной, но я, к сожалению, не принял серьезно предупреждение. Отвод с фронта первой армии был запоздавшим решением, которое, я только сейчас стал это понимать, и усугубило ситуацию.
- Государь что-нибудь говорил? Или просил, Александр Васильевич? - с деланым спокойствием спросил Ермаков и замер в ожидании ответа.
- Он категорически отказался выезжать за пределы России, хотя я настаивал. Он так и остался с ижевцами. Впрочем, я понимаю его величество - с ними ему безопаснее. А просил…
Адмирал потянулся к портсигару и нарочито спокойно закурил. Хотя это Ермакову казалось, что Колчак раскуривает папиросу медленно, настолько полковник напрягся в ожидании ответа.
- Его величество попросил лишь эвакуировать в Иркутск семьи ижевцев, наиболее опытных оружейников и заводское оборудование. Сказал, что без этого выпуск нового оружия невозможен.
- Вы видели это оружие, Александр Васильевич?
- Да, и даже стрелял из него. Ручные пулеметы на сошках, чем-то похожие на английские "Льюисы", но компактнее и легче, без кожуха. И автоматический карабин под пистолетный патрон Маузера, они его во время восстания на заводе делали, полтора года назад. Автомат Шмайсера, так, если память не изменяет, звучит фамилия конструктора.
Колчак сделал паузу, а Ермаков в душе принял стойку охотничьей собаки, что, наконец, нашла вожделенную дичь. Но свое растущее нетерпение полковник обуздал - он был уверен, что адмирал расскажет ему все.
- Я распорядился все вывезти, вот только возможностей для производства нового оружия не было. Да и патронов чудовищная нехватка. К тому же американцы обещали наладить поставку пулеметов Кольта.
- И обманули - прислали совершенно негодные "Сент-Этьены"…
- Да, это так, - с нескрываемой горечью отозвался Колчак на реплику Арчегова. - Но и наладить выпуск этого оружия, при нашей бедности технического оснащения - неразрешимая задача.
- Через две недели оружейники обещали изготовить первый образец данного автомата, а к концу месяца освоить мелкосерийное производство. В Иркутске простаивают обозные мастерские, вот мы их и задействовали. Патроны к ним поставят японцы.
После слов полковника Колчак вздрогнул и впервые отвел взгляд в сторону. Ермаков невольно пожалел собеседника - испытать такой стыд не каждому дано. Во время разговора заслуженному адмиралу, неоднократно показали многие промахи и просчеты, которые он допустил, будучи Верховным правителем России. Как котенка, натыкали мордой в лужицу собственной мочи - знай, как пакостить!
- Что вы можете сказать о Шмайсере, Александр Васильевич? - Своим вопросом Ермаков решил отвести Колчака от неприятных мыслей.