Грин взялся за работу, недовольно ворча. Конгресс урезал бюджет ФАВП, требуя делать больше за меньшие деньги и предлагая в ответ на возросший объем работ повышать производительность труда. Однако объем перевозок увеличивался на четыре процента в год, а парк самолетов продолжал устаревать. Даже НКТБ пострадала; для ликвидации последствий авиакатастроф Национальной комиссии по транспортной безопасности выделили всего миллион долларов в год, и…
Зазвонил красный телефон – экстренная линия. Грин взял трубку и услышал голос женщины из диспетчерской:
– Нам только что сообщили об инциденте на борту прибывающего самолета зарубежной компании.
– Ага. – Грин потянулся за блокнотом. Для работников ФАВП слово «инцидент» имело специфический смысл; им обозначались происшествия, которые, по мнению перевозчика, относились к категории легких. «Катастрофой» назывались события, повлекшие за собой человеческие жертвы либо серьезные повреждения конструкции самолета; но если речь шла об «инциденте», заранее ничего нельзя было сказать наверняка. – Слушаю вас.
– Рейс «Транс‑Пасифик» номер 545, следующий из Гонконга в Денвер. Пилот запросил срочную посадку в Лос‑Анджелесе. Утверждает, будто бы во время полета они попали в турбулентный поток.
– Машина способна держаться в воздухе?
– По его словам, да, – ответила Джейн, – На борту пострадавшие, пилот потребовал сорок машин «Скорой помощи».
– Сорок?
– Еще у них два места холодного груза.
– Замечательно. – Грин поднялся из‑за стола. – Когда они прибывают?
– Через восемнадцать минут.
– Восемнадцать… черт побери, почему не сообщили раньше?
– Мы сами только что узнали об этом и сразу позвонили вам. Я оповестила службу экстренной медицинской помощи и подняла по тревоге пожарных.
– Пожарных? Но ведь самолет в порядке?
– Кто знает? – отозвалась Джейн. – От пилота мало толку. Такое чувство, что он находится в состоянии шока. Через семь минут мы передаем управление башне.
– Ясно, – произнес Грин. – Немедленно выезжаю.
Он схватил нагрудный знак и сотовый телефон и шагнул к двери. Проходя мимо Карен, девушки в приемной, он спросил:
– Кто из наших в международном терминале?
– Кевин.
– Позвони ему и скажи, что через пятнадцать минут там приземлится рейс «Транс‑Пасифик» номер пятьсот сорок пять из Гонконга, Кевин должен встретить его у ворот «рукава» и не дать экипажу покинуть самолет.
– Ясно, – ответила Карен и потянулась к трубке телефона.
* * *
Автомобиль Грина промчался по бульвару Сепульведа по направлению к аэропорту. Там, где дорога проходила под посадочной полосой, он поднял глаза и увидел подруливающий к «рукаву» огромный аэробус «Транс‑Пасифик», который было легко узнать по ярко‑желтому хвосту. Гонконгская компания «Транс‑Пасифик» осуществляла чартерные перевозки. Из всех неприятностей, которые доставляли ФАВП зарубежные авиакомпании, львиная доля приходилась на чартеры. Многие располагали весьма скромным бюджетом, и их машины не удовлетворяли строгим требованиям безопасности, обязательным для самолетов, выполняющих регулярные рейсы. Однако «Транс‑Пасифик» пользовалась безупречной репутацией.
Что ж, по крайней мере, птичка уже на земле, подумал Грин. И, судя по внешнему виду, остов самолета не претерпел каких‑либо разрушений. Это был широкофюзеляжный лайнер N‑22, построенный компанией «Нортон Эйркрафт» в Бербэнке. Самолеты этой модели эксплуатировались уже пять лет и отлично зарекомендовали себя – как с точки зрения соблюдения графиков перевозок, так и безопасности.