Начало мая 1924
Автомобиль "изотта - фраскини" цвета "русский медведь" пронесся по мощеным улицам Сент - Этьена и затормозил у ворот заводоуправления. Массивные железные створки начали расходиться в стороны.
- Здравия желаю, ваше превосходительство! - приветствовал председателя правления охранник с двумя солдатскими "георгиями" на груди.
Генерал Згурский кратко ответил на приветствие и въехал на территорию завода.
Полтора года назад он купил этот мотор, едва ли не за одно название цвета. Вдруг как - то вспомнился медвежонок Мишка, подобранный его стрелками на безымянном сибирском полустанке, когда полки российского Особого корпуса отправлялись через океан спасать Францию. С того рокового тысяча девятьсот пятнадцатого года медвежонок вырос и долгое время служил им своеобразным талисманом. Любимец солдат, он неотлучно был среди них все эти годы, каким - то неведомым чутьем научившись отличать россиян от французов, англичан и всех прочих. Мишка даже как - то пострадал в одной из немецких газовых атак, но бойцы выходили громадного зверя, как заболевшего щенка.
Автомобиль остановился у крыльца, и курившие на нем работники "Манюфактюр д'Арме э Цикле" вытянулись по струнке:
- Господа офицеры!
- Вольно, - скомандовал Згурский, выходя из машины.
Не так давно прежние рабочие и служащие завода по старинной французской традиции решили устроить забастовку и прислали своих вожаков парламентерами. Войдя в кабинет, профсоюзный лидер открыл было рот, но наткнулся на холодный взгляд этого чертова русского и, завороженный, стоял перед ним, не говоря ни слова. Группа поддержки жалась за спиной "оратора" в том же состоянии молчаливого ступора. Под немигающим взглядом бывшего генерала пылким сынам Франции казалось, что языки примерзли к нёбу.
- У вас есть десять минут, чтобы приступить к работе, - тихо и внятно сказал генерал.
- Таких, как вы, у нас гильотинировали в тысяча семьсот восемьдесят девятом году! - захлебнулся от гнева рабочий вожак.
- Такие, как я, вступали в Париж в тысяча восемьсот четырнадцатом, - не меняясь в лице, отрезал Згурский. - Экскурс в историю закончен. У вас осталось восемь минут.
Не удовлетворенные переговорами борцы за права устроили митинг во дворе заводоуправления, но только - только начали разминать голосовые связки хоровыми криками "Позор!" и "Долой!", когда, печатая шаг, в воротах появилась колонна в русских военных мундирах без погон. Драка была жестокой, и в результате армия французских безработных пополнилась несколькими десятками новобранцев.
Этот вопиющий случай вызвал бурный резонанс в обществе. Министр экономики лично звонил в Сент - Этьен, требуя пойти на уступки и уволить штрейкбрехеров. Ответом на его гневную отповедь было короткое: "Нет". Владимир Игнатьевич Згурский никогда не отменял приказов. Когда бы министр - социалист получше знал русского генерала, он бы даже не стал тратить времени, поднимая с рычага трубку.
Без малого десять лет назад, когда Особый корпус только двигался во Францию по бескрайним просторам России, чтобы пересесть на ждущие его корабли, полковник Згурский прибыл в Париж для подготовки приема и обустройства войск.
Здесь его ждало крайне неприятное известие: оружие, предоставляемое союзниками русским бригадам, лет двадцать назад было списано в самой Франции! Срочная депеша в Петроград вернулась с ответом: "Решить любыми средствами".
В том, что произошло дальше, полиция разбиралась несколько лет, но без особого успеха. В силу неведомо каких махинаций "Манюфактюр д'Арме" в Сент - Этьене вдруг перешла в русские руки, и новейшее оружие, выпускаемое там, прямо с конвейера отправилось в распоряжение бригад Особого корпуса. Вызванный для объяснения к президенту Клемансо флигель - адъютант русского императора Владимир Згурский пропустил мимо ушей яростные упреки в подрыве боеспособности французской армии и проговорил с обычной холодной безучастностью: "Ваше высокопревосходительство! Французский завод "Бри Сольен" производит и доныне продолжает отгружать сорок процентов немецкой стали. Я весьма сожалею, что не имел возможности купить и вышеупомянутое предприятие". На этом аудиенция закончилась.
Сейчас фрак "чертова русского" украшала розетка офицерского креста Почетного легиона - признание Францией заслуг генерала перед Республикой - и маленькая золотая буква "Д" под императорской короной - знак братства 16–го Мингрельского, Его Императорского Высочества, великого князя Дмитрия Константиновича, гренадерского полка.
- Полковник Варрава у себя?
- Так точно, ваше превосходительство! Георгий Никитич проводит инструктаж с коммивояжерами, отправляющимися продавать велосипеды в Лифляндию.
- Пусть зайдет ко мне.
Згурский прошел в свой кабинет и, остановившись у окна, поднял жалюзи. Прежний председатель правления, как всякий истинный француз, был любителем прекрасного. Открывшийся вид должен был рождать в памяти воспоминания о Версальском парке.
- Разрешите войти? - раздалось за спиной.
Генерал Згурский оторвался от своих мыслей.
- Входите, Георгий Никитич. Присаживайтесь.
- Что нового в Париже?
Генерал поморщился, готовясь ответить на этот неминуемый, но неприятный вопрос.
- Генерал Кутепов настаивает на формировании новых боевых групп для засылки на территорию Совдепии. Великий князь Николай Николаевич говорит о непредрешенчестве, о том, что истомленный большевистским гнетом русский народ - богоносец должен сам без нашего вооруженного вмешательства сделать выбор. Генерал Эрдели призывает "желтых таксистов" сплотиться… Мда - с… Как намедни пошутил один старый знакомец: "Из желтых улан да в желтые таксисты".
Згурский выжидательно поглядел на собеседника, чье простецкое добродушное лицо могло ввести в заблуждение всякого, кто не был близко знаком с одним из асов русской контрразведки, Георгием Никитичем Варравой.
- Еще какие - то новости? - глядя на озабоченное лицо генерала, спросил его заместитель.
- Да. Очень странные. Из Литвы пришла телеграмма: подполковник Шведов успешно перешел границу и доставлен в Вильно.
- Тот самый Шведов, который числился военным руководителем в деле Таганцева? - уточнил Варрава.
- Тот самый. В двадцатом он сбежал из Петрограда, впоследствии примкнул к кутеповским боевикам. Его группа в октябре прошлого года обстреляла автомобиль Троцкого, но, к сожалению, без особого успеха. По утверждению Шведова, спасаясь от погони, они приняли решение пробиваться поодиночке, но к месту сбора кроме него так никто и не пришел.
- Либо этому подполковнику феноменально везет, либо он - большевистский провокатор.
- Выбор невелик… В любом случае с ним надо встретиться. У Шведова на руках некая секретная информация, которую он должен срочно передать руководству РОВС. Завтра он выезжает в Прагу - там ему дана явка.
- Вы поедете?
- Непременно. - Генерал Згурский достал серебряные часы с тремя грациями на крышке, щелкнул, посмотрел время. - Через два часа сорок минут у меня поезд.
- Понятно, - кивнул Варрава. - Весь материал на Шведова и связь с руководителем наших "коммивояжеров" в Праге.
- Именно так, - подтвердил генерал Згурский.
- Будут еще какие - нибудь распоряжения?
- Как всегда - заботиться о процветании фирмы.
- О вашей жене какие - нибудь новости есть? - тихо поинтересовался контрразведчик.
- Нет, о Татьяне Михайловне никаких вестей нет. Но я знаю, что она жива. - Лицо Згурского из холодного стало непроницаемо мрачным. - Сделайте любезность, Георгий Никитич: я хочу ознакомиться с делом подполковника Шведова как можно скорее.
- Сию минуту. - Варрава направился к двери. - Чуть не забыл, час назад звонил некий комиссар Рошаль из Сюрте. Этот полицейский очень желает поговорить с вами. Он утверждает, что вчера из своего дома пропал бывший казначей армии Колчака, банкир Рафаилов.
Генерал Згурский захлопнул крышку часов и сунул их обратно в карман жилета:
- Если будет снова звонить, сообщите ему, что я обязательно свяжусь с ним по возвращении.