Они переглянулись, но решили, что для немца я слишком необычно себя веду.
Когда они попрятали оружие, а бойцы поднялись, я спокойно вышел из-за дерева, направив на этих крикунов свой короткоствольный автомат с глушителем.
Общий вздох. "Леший".
- И не делайте глупостей. - добавил я, для общей убедительности.
На мою экипировку в масккостюме "Кикимора" смотрели во все глаза. Через прорези накидки я спокойно наблюдал за ними и продолжил диалог.
- Я, на вашем месте, не хватался бы за оружие. Рядом немцы, ни вам, ни мне сейчас не нужно обнаруживать себя.
Но политрук решил показать, что он тут не последний человек.
- Кто вы такой?
- Прежде чем задавать такие вопросы, представьтесь, а я посмотрю, стоит ли с вами вообще разговаривать.
Молчаливая пауза.
- Политрук Строгов, 403-й стрелковый полк, 145-й стрелковой дивизии.
- Лейтенант Павлов, 516-й гаубичный полк, 145-й стрелковой дивизии.
- А бойцы? А раненный?
- Тоже из нашего полка, бойцы ездовые из хлебопекарни, раненный - начальник штаба 403-го полка.
- Понятно, а девушка?
- Телефонистка с батальона связи. Может, теперь, вы представитесь?
Я подошел чуть ближе, не опуская автомата.
- Капитан Зимин, главное управление государственной безопасности.
Политрук удивленно посмотрел на меня.
Ого, как их проняло. Таких визитеров не часто встретишь, а тут госбезопасность почти в полном составе, только товарища Берии для полного комплекта не хватает.
А вот у политрука разгорелись глаза. Он почти спокойно, подчеркнуто по уставу, снова решил обратить на себя внимание.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться, начальник особого отдела 403-го стрелкового полка, старший сержант госбезопасности Строгов.
О как. Я думал, у нас тут замполит всех строит, а оказывается настоящий штатный "молчи-молчи".
- Обращайтесь сержант.
- Вы можете подтвердить вашу личность?
- Сержант, ты, по-моему, не понял, где мы находимся. То, что ты до сих пор жив, это лучшее доказательство. И кто в тыл к противнику берет с собой документы. Хотя. Подойди, остальные на месте.
Он подошел ко мне поближе, но руку держал недалеко от кобуры.
- С глазу на глаз.
Он кивнул. Отойдя чуть в сторону, я ему протянул шелковый платок.
- Думаю, ты знаешь, что это такое.
Строгов, с некоторой дрожью, пробежался взглядом по тексту, потом вернул лоскут обратно, стал по стойке смирно.
- Теперь, надеюсь, сомнений относительно меня нет?
- Никак нет.
- Значит так, поступаете в мое непосредственное распоряжение.
- Есть.
Мы уже спокойно вернулись к оставленной группе. Бойцы, лейтенант и девушка связистка с надеждой посматривали на нас.
Строгов, подошел и вполголоса сказал.
- Все спокойно, это свои.
Все сразу расслабились. А я смог откинуть накидку масккостюма и все увидели мою размалеванную тактической краской физиономию.
Девчонка аж прыснула. Но увидев строгий взгляд полкового особиста, сразу нахмурилась и отвернулась к раненному.
- Скажи сержант, а у тебя брата, служащего в нашей организации нет? А то недавно с таким вот Строговым встречался и очень плотно работал вместе.
Тут же наткнулся на удивленный взгляд.
- Есть, товарищ капитан.
- Такой плотный, брови еще белесые.
- Да это Сашка. Вы что-то знаете про него?
- Да не волнуйся, жив он. Воюет как все. Правда, зануда редкостная.
Особист аж засветился.
- Точно, Сашка. Мы ж с ним с самого начала войны не виделись.
- Ну и ладно - оборвал я разговор.
- Теперь рассказывай откуда вы такие красивые, и куда следуете?
Глава 2
Наша небольшая группа уже второй день продвигалась в сторону канонады. Я, как более опытный и экипированный разведчик, шел впереди, за мной на удалении метров в восемьдесят, шли остальные. Того же Строгова и Павлова нагрузил своими пожитками, причем особист головой отвечал за их сохранность. Обоих научил пользоваться радиопередатчиком и, будучи в головном дозоре, регулярно поддерживал связь.
Выходить к окруженным войскам, которые в ближайшее время будут разбиты, конечно, не самая лучшая идея, но узел связи у них пока должен еще функционировать и отправить сообщение в Москву, о появлении у них в расположении Зимина, вполне по силам.
К вечеру добрались еще до одного прорванного рубежа обороны. Абсолютно такая же картина. Воронки, полуразрушенные траншеи, трупы и запах гари. Немцы даже не оставили трофейной команды и рванули дальше. На пределе слышимости ощущались звуки работы двигателей иногда выстрелы орудий.
Уставшие люди расположились недалеко от небольшой речушки, в перелеске, которых тут было в изобилии. Я присел чуть дальше и спокойно посматривал на спутников, с которыми свела судьба, при этом, не забывая контролировать окрестности. После того, как народ немного отдохнул, у людей появился зверский аппетит, но в суматохе отступления никто, не успел озаботиться продуктовым вопросом, поэтому все угрюмо сидели, стараясь не думать о еде. По молчаливому согласию, никто не поднимал эту тему. Остатки шоколада и пару консервов, которые я прихватил с собой, съели еще в вчера. А вечером похоронили Иволгина, не вынес дороги и внутреннее кровотечение. Без экстренной хирургической помощи у него не было шансов. Ближе к вечеру он еще раз пришел в себя. Когда я нагнулся к нему, он шепотом попросил навестить его семью в Москве и отдать его вещи. Эта фраза забрала все его оставшиеся силы. Он опять потерял сознание и через три часа умер. Мы его похоронили в лесу. Его летную кожаную куртку, шлем, и планшет с документами я забрал с собой, на немой вопрос Строгова ответил, что пилот из специального авиаполка НКВД. О его смерти нужно будет отчитаться.
Я, сидел и думал совсем о другом. Сейчас мы выйдем в расположение остатков частей 28-й армии, которые доживают последние дни. Мои спутники - остатки разгромленной 145-й стрелковой дивизии, которая должна была прикрывать с запада контрнаступление по деблокаде смоленской группировки. Странно, весь расклад по Смоленской оборонительной операции я передал Судоплатову еще неделю назад. Но как таковых результатов в изменении оперативной обстановки не увидел, ну разве что, вместо пяти дивизий, как в нашей истории, 28-й армии на этот момент было придано восемь. Причем, три дополнительных стрелковых дивизии, переданные из состава Резервного фронта, создавали эшелонированную систему обороны на пути 7-го армейского корпуса. 145-я, как и в нашей истории, приняла на себя первый и самый тяжелый удар немцев и в течение двух дней была разгромлена, вот благодаря такой расстановке сил, стремительного окружения группировки 28-й армии не получилось, и теперь немцы, следуя ранее намеченному плану, прорывались к Рославлю, пытаясь замкнуть кольцо окружения.
От тягостных мыслей о большой стратегии, меня отвлек вопрос Строгова. Я его пропустил мимо ушей, поэтому пришлось уточнить.
- Не понял, что?
- Товарищ капитан, что дальше делать будем? Люди, уставшие и голодные. Долго так не протянем, да и майору хуже стало.
- Хорошо, сейчас что-нибудь придумаю.
Поднялся, порылся в вещах и достал вторую радиостанцию второй "ночник", которые были у Иволгина. В качестве сопровождающего для разведки решил взять артиллерийского лейтенанта, как более спокойного и выдержанного. На время, свою СВУ отдал Строгову, в ночном рейде она вряд ли пригодится, а Павлова перегружать лишним оружием тоже смысла не было, устраивать большую войны мы не собирались. Думаю, в окопах подберем ему что-то подходящее. Провел быстрый инструктаж по пользованию радиостанцией и "ночником".
Пока Павлов готовился к ночному выходу, я решил глянуть, что там с раненным майором. Он уже второй день без сознания.
Нагнувшись к майору, в полумраке сумерек попытался оценить состояние. На губах была видна красная пена. По еще многим показателям явно не жилец.
Девушка, которую звали Зоя, с надеждой глянула на меня.
Я глубоко вздохнул и отвернулся. Потом спокойно констатировал.
- Не жилец, к утру умрет.
- Вы врач?
- Да нет, скорее наоборот. Просто насмотрелся такого. Проникающее ранение грудной клетки, повреждены легкие, большая потеря крови, дыхание поверхностное, пульс еле прощупывается. Шансов нет, если не оказать немедленную хирургическую помощь.
Все сидели и молчали. А я повернулся к артиллерийскому лейтенанту.
- Ну что, освоился с радиопередатчиком?
- Так точно, товарищ капитан.
- Ну, тогда пошли, посмотрим, может, что и получится найти, людей кормить надо.
Через пять минут мы растворились в темноте леса. Я шел и про себя думал, какой позывной дать лейтенанту. Что-то настроение было не самое лучшее и никаких птичьих позывных на ум не приходило.
В итоге, решил не мучиться и сам обратился с вопросом к лейтенанту.
- Придумай себе позывной, а то что-то фантазия не работает.
- А можно "Мозг"?
- С чего такой, странный позывной? У нас принято птичьи клички давать, как-то привычней.
- Да это у меня еще с артучилища. Я пошел в армию после второго курса института. На одном из занятий, наш преподаватель по баллистике меня так и назвал. Вот кличка и привязалась.
- Хорошо. Мозг, так Мозг. А в институте, на каком факультете учился?
- Математическом.