- Ну, тогда понятно, для артиллерии самое то. Приготовь оружие, одевай "ночник", фуражку сними. На, вот возьми тактическую краску, измажь лицо, как у меня полосами, а то его метров на сто видно при хорошей Луне. Пошли, старайся не топать как слон и смотри под ноги, хруст веток ночью тоже далеко слышен.
Осторожно продвигаясь, вышли на открытое пространство. Вдалеке за линией окопов, в развалинах небольшой деревеньке явственно были видны немецкие танки и несколько грузовых автомобилей, вокруг которых расхаживали солдаты. Ветер был на нас, поэтому очень быстро ощутили запахи стоящей на отдыхе воинской части. Что особенно раздражало, так это отдельно стоящая полевая кухня, с которой раздавали ужин. Нам, полуголодным, это было особенно труднопереносимо. Ну, я то, еще терпимо, только сутки не ел. А вот лейтенанта было жалко. Мы склонили головы друг к другу и стали шептаться.
- Павлов, значит так, я пойду, пробегусь по окопам, может, что и найду для вас. Ты с этого места наблюдаешь за немцами, и, даже если начнется стрельба, не вмешиваешься. Стрелять начнешь только тогда, когда получишь команду. Сейчас ты просто наблюдатель. Понял?
- Так точно, товарищ капитан.
- Вот и хорошо. Смотри внимательно. Я пополз.
Проведя такой вот инструктаж, сам через поле, от воронки к воронке стал продвигаться к линии окопов. На всякий случай, лежа в одной из воронок, пока догорала пущенная немцами осветительная ракета, накрутил и на пистолет массивный глушитель. В случае чего, он грохочет намного тише, чем тактический глушитель автомата и это может дать некоторое преимущество. Еще одно приготовление заключалось в том, что достал из подсумка две светошумовые гранаты, которые в последнее время стал с собой почти всегда брать, и положил в кармашек, чтоб можно было сразу ими воспользоваться.
Двигаясь короткими перебежками, и иногда ползком, добрался до второй линии окопов. Тут разрушения были меньше, поэтому найти что-нибудь из съестного было более вероятно.
Судя по сырой земле, окопы были вырыты совсем недавно. Спрыгнув в ход сообщения, уже более спокойно пошел в сторону командного пункта, по возможности осматривая боковые ответвления, на предмет солдатских вещмешков.
Когда нужно было рассмотреть что-то более детально и света луны не хватало, включал небольшой инфракрасный фонарь, который шел в комплекте с прибором ночного видения.
Пару раз, Павлов заметив вспышки моего фонаря, вышел на связь и попросил быть осторожнее и не выдавать себя, на что получил вполне логичный ответ:
- Посмотри без прибора, видишь свет фонаря? Нет. Вот и немцы не видят. Все успокойся, не отвлекай.
После чего, я принялся шарить по покинутым окопам, заглядывая в ячейки и пулеметные гнезда, в надежде найти оставленные боеприпасы и консервы. Как нормальный солдат, я вытаскивал документы у каждого попавшегося мне погибшего бойца. Если получится выйти к своим, можно будет, хоть таким образом, сохранить о них память. Чтоб родные и близкие знали, где погиб человек, и не считали его пропавшим без вести. Они выполнили свой долг. И забывать о них будет преступлением.
Мои поиски увенчались успехом. В одном из ходов сообщения нашел убитого бойца с вещмешком, который никто не успел распотрошить. Там нашел две банки тушенки. Рядом, недалеко от пулеметной позиции, лежал солдат подносчик, с цинком винтовочных патронов. У него из брезентовой сумки позаимствовал две наступательные гранаты. А и сам цинк прихватил, вдруг пригодиться. Винтовки Мосина, которыми были вооружены бойцы, принципиально игнорировал, больше искал автоматическое оружие.
По количеству погибших и виду разрушений, можно было сказать, что возле командного пункта батальона разыгралась самая ожесточенная схватка. Тут бойцы уже лежали вперемешку и под ногами при каждом шаге звенели стрелянные гильзы.
Около получаса пришлось переходить от тела к телу, разыскивая боеприпасы и продукты, доставая красноармейские книжки. У мертвого капитана позаимствовал полевую сумку, куда сложил все найденные личные документы красноармейцев и командиров.
Результатам таких поисков оказались еще несколько гранат, и практически целый пулемет Дегтярева и три диска к нему. Вот как раз цинк с патронами и пригодится.
- Мозг, это Феникс.
- На связи.
- Что у тебя там?
- Пока все тихо. Немцы ближе не подходят.
- Хорошо. Перемещайся ко мне, я тут пулемет нашел, надо его забрать и набить диски патронами.
- Понял. Сейчас подойду.
Пока Павлов сюда подойдет, решил еще пошарить по окопам. Все-таки столько бесхозного оружия и боеприпасов. Хотя немецких трупов не видно, значит, своих они убрали в первую очередь.
Минут через двадцать, когда я еще нашел ППД и пытался оценить, насколько он пригоден, для использования, в проходе показался крадущийся Павлов, который по дороге прихватил винтовку.
Я ему помахал рукой. Увидев меня, он приблизился и мы зашептали.
- Павлов, смотри, вот пулемет, и три диска к нему, проверь, рабочий ли он, и если да, набей диски, вон я целый цинк с патронами нашел. А я пока за немцами посмотрю и немного еще пошарю по окопам. Этот ППД кажется поврежден. Надо что-то еще Строгову найти.
Дождавшись его кивка, пошел дальше, осматривая всех попадавшихся мертвых бойцов, вдруг кто-то живой остался.
Но тут меня срочно вызвал Павлов.
- Феникс, это Мозг.
- На связи.
- Справа от вас вижу движение. Светят фонарями, вроде как немцы.
- Понял, сейчас гляну.
Чуть приподнявшись над окопом, увидел метрах в сорока идущую четверку немцев. Они, освещая фонариками окопы, выискивали оставшихся в живых. И судя по раздавшейся автоматной очереди, еще и добивали.
- Феникс, что делать?
- Оставайся на месте, я отхожу к тебе.
Двое немцев спрыгнули в окоп и стали шарить по карманам убитых, попросту говоря, мародерничали. Другие два остались наверху, стоя на бруствере, для прикрытия.
Пришлось снова отступать по ходу сообщения к Павлову. Но немцы шли так, что могли спокойно разглядеть, если мы попытаемся покинуть окопы. Пока была возможность, Павлов вооружившись штыком затаился в полуразрушенном блиндаже, а я приготовив для стрельбы "Глок-17" с глушителем, отошел чуть назад и спрятался за поворотом, ожидая когда один из немцев залезет в блиндаж. Тогда у меня будет возможность положить остальных трех.
Немцы, спокойно переговариваясь, приближались. Один из них рассказывал что-то смешное и трое остальных периодически начинали смеяться. Такая беззаботность меня разозлила.
Поэтому сквозь зубы зашептал:
- Мозг, что там, готов?
- Да готов.
- Как прирежешь одного, сразу дай знать. Я тут остальных приложу.
Время текло раздражающе медленно. Вот раздались шаги и скрип земли под сапогами и уверенные голоса.
Выглядывая из-за поворота, прикрываясь телом убитого бойца, осторожно посматривал за немцами. Вот они начали ощупывать карманы пулеметного расчета. Один, быстро разочаровавшись, осветил фонариком вход в блиндаж и двинулся туда. Время спрессовалось. Осторожно поднимаю пистолет с толстым стволом глушителя на немца, стоящего на бруствере. В блиндаже раздается вскрик и хрип.
Выстрелы из пистолета, снаряженного глушителем, напоминают щелчки хлыста отрывистые, и резкие. Хлоп. Хлоп. С бруствера в окоп падает тело дальнего немца. Второй так и остается лежать, только винтовка, звякнув, упала. Третий, оставшийся в окопе, среагировал вполне предсказуемо. Рванув в сторону блиндажа, услышав хрип своего товарища, вполне красиво повернулся ко мне спиной. Хлоп. Хлоп. Он так и остался лежать, обняв тело погибщего красноармейца. Выскочив из своего убежища, пригнувшись, подбежал к телам, и уже почти открыто каждому еще раз выстрелил в голову. После чего тела поскидывал в окоп, где у меня будет возможность спокойно покопаться у них в карманах.
Павлов, выполз из блиндажа, со штыком от трехлинейки в одной руке и ТТ в другой. Мы осторожно выглянули из-за бруствера и огляделись, чтоб в будущем опять не получить сюрприз в виде того, с которым только что разобрались.
Пока я копался в карманах немцев и стягивал с трупа подсумок с магазинами для МП-40, Павлов чуть нервно, но уже более уверенно стал продолжать набивать диски для пулемета Дегтярева. Документы убитых немцев и их медальоны тоже прихватил для отчетности.
На этот раз мы отошли в небольшое ответвление, так, чтоб можно было контролировать все подходы.
Когда уже вроде как все было собрано и приготовлено для отхода, невдалеке опять заметили движение. Но судя по тому, что люди шли скрытно, они вряд ли были немцами. На это раз решили поступит несколько проще.
Я выбрался за бруствер, стал ожидать гостей, приготовив уже свой короткоствольный автомат с глушителем. Павлов, снарядив пулемет, залег в окопе, взяв на прицел весь проход.
Минут через пять раздалось шуршание, осторожные шаги и тихий голос. В проходе появились несколько людей в камуфляжных костюмах, советского образца. Один из них сразу стал ощупывать трупы немцев.
- Вот они, товарищ сержант.
- Так они уже трупаки, может не те?
- Эти. Они еще теплые и в карманах у них кто-то уже покопался.
- Кто их так мог, сразу четверых, прирезать.
Раздалось шуршание. Я со своего места видел как один снова начал шарить по трупам.
- Товарищ сержант, а их не прирезали. Вот все трое в голову застрелены.
- Ничего не понимаю.