Берлин, Унтер ден Линден, 6
08 ноября 1938 г., около семи вечера
На филологическом факультете Университета Фридриха Вильгельма III – одного из старейших университетов Германии, было тихо. Разбежались уже по домам неугомонные студенты, разошлись закончившие рабочий день аспиранты и преподаватели. Погас свет в аудиториях и кабинетах, коридорах и хранилищах, и лишь в одной из лабораторий, где преподаватели от Аненербе работали со старинными текстами, сейчас находился пожилой мужчина, напряженно вглядывающийся в лежащий перед ним черный продолговатый брусок, размером меньше ладони.
"И почему во времена моей юности не было синематографа? Особенно такого? - Вилигут задумчиво наблюдал за тем, что происходило на маленьком экране "рации". Из динамиков прибора раздавались страстные стоны и вскрики: "Йесс! Аххх… Даст ис фантастишш!"
Действительно ведь, фантастика, - невесело усмехнулся про себя человек, носящий прозвище "Распутин Гитлера". - Тут ночей не спишь, изучаешь старинные манускрипты, рунические тексты расшифровываешь, экспедиции во все концы света посылаешь – только бы в тайны грядущего проникнуть. А оно, грядущее это, берет, и сваливается тебе прямо на голову, в образе молодого и симпатичного парня, эталона нордической расы просто. Немецкий его, правда, довольно своеобразен: поди пойми, что плеер, это патефон, а байк – банальный велосипед. Однако, ничто не стоит на месте, любой язык меняется. А то, что в сторону английского меняется, так в наших руках теперь все это исправить".
Утешив себя подобным образом, Вилигут вновь поглядел на изображение.
"Довели Рейх до непотребства. Вместо солдат парады устраивают гомосексуалисты, молодежь, вместо учебы смотрит такие вот, с позволения, фильмы. Нет, я не ханжа, все это естественно и в человеческой природе, но где тут сюжет? Принято в будущем откровенные сцены так показывать – сколько угодно. Даже полезно где-то. Но ведь составлять из одних только таких сцен целый фильм, это значит его полностью обесценить. Синематограф, это искусство, все же".
Старый эзотерик еще не знал, что благодаря Голливуду, кино уже давно перешло из разряда предметов духовного плана, в разряд товаров потребления.
"Какое бесстыдство, какой порок, - думал Вилигут, глядя, как муж с сантехником одновременно пользуют жену первого. - Непременно надобно будет сегодня заглянуть в бордель".
Берлин, тюрьма Шпандау
09 ноября 1938 г., четверть одиннадцатого утра
Сегодня Карла приковывать не стали, хотя допросная была все та же. Впрочем, и народу среди допрашивающих, прибавилось – кроме знакомых уже ему фон Рока, Борга и Вилигута появились еще двое. Один, в форме оберштурмфюрера СС, скучал в углу, казалось бы даже не замечая происходящего. Второй, довольно молодой мужчина в гражданском костюме, представился как Конрад Цузе и даже энергично пожал Карлу руку.
- Вы готовы продолжить, герр Геббельс? - спросил фон Рок, просматривая свои пометки.
- А у меня есть варианты? - хмыкнул Карл.
- Думаю, что нет, - сухо ответил штурмгауптфюрер. - Приступим, пожалуй. Бригаденфюрер, вы, кажется, хотели быть первым? Прошу.
- Благодарю, - Вилигут взглянул на листок с перечнем вопросов, которые намеревался задать. Нет, он и так помнил их все наизусть, склероз еще не вцепился костлявыми пальцами в его мозг, но перестраховаться он считал не лишним. - Расскажите нам еще раз, юноша, только на этот раз подробно, как и при каких обстоятельствах вы перенеслись к нам из ноября 2006-го года.
- Да не изобретал я машину времени, не ищите, - страдальчески закатил глаза Карл.
- Мы и не сомневаемся, собственно, что имело место перемещение в силу неких природных сил. Теперь наша задача выяснить, каким именно стечением обстоятельств и природных законов активируется открытие межвременного портала.
Геббельс уставился на Вилигута совершенно ошалелым взглядом.
- Чего? - он помотал головой. - Можно теперь то же самое, только по-немецки?
Борг и фон Рок с трудом сдержали усмешки.
- Я говорю, - поморщился бригаденфюрер, - что если мы узнаем, почему вы попали к нам, то сможем отправить вас обратно.
- Класс! - парень аж подпрыгнул на стуле. - А когда? Не, у вас тут прикольно, но скучно – ни инета, ни телека, ни музыки нормальной – одно радио, где гоняют всякое старье. Прошлым вечером я вам сочинение про историю писал, а сегодня-то чем заняться?
- Найдем, - буркнул себе под нос Борг. Музыка будущего ему не понравилась, а когда он узнал, что половина композиторов – евреи, мысли Гиммлера стали ему как никогда близки. Исполнители, в большинстве своем, тоже не выдерживали никакой критики. Чтобы будущие германские дети пели песни (если это можно так назвать) негров – да никогда в жизни!
- Не отвлекайтесь, молодой человек, - попросил Вилигут Карла. - Как сможем, так и отправим. Рассказывайте.
- А, ну да… - юноша слегка смутился. - Родители моей девушки, Эльзы, они русские. Ну, в смысле, они немцы, но приехали из России. И седьмого ноября они уехали к своим друзьям, тоже русским… В смысле, немцам… Отмечать какой-то русский праздник. С ночевкой.
- Вчера вы утверждали, что коммунизм в России пал, - подал голос молчаливый эсэсовец.
- Так и было, - кивнул Карл. - В 1991-м году президент Eltzin поднял народное восстание в Москве и сверг коммунистов. Их даже запретить хотели, я читал, но потом решили, что раз демократия, пусть и коммунисты будут тоже.
- И на виду, - пробормотал фон Рок.
- Почему ваши будущие тесть и теща поехали отмечать седьмое ноября? Они коммунисты? - оберштурмфюрер впился в Геббельса пристальным взглядом.
- Тесть и те… - молодой человек поперхнулся. - Мы не заглядывали так далеко, герр… Простите, не знаю как вас зовут.
- Вертер Франк, гестапо. Отвечайте на вопрос.
- Нет, они не коммунисты, - нахмурился Карл.
- Тогда почему они отмечают коммунистический праздник? Они призывали вас или ваших знакомых установить коммунистический строй в Германии? Заводили с вами разговоры о преимуществах марксизма? Отзывались положительно о СССР и его строе? Вы видели у них в гостях подозрительных людей или литературу марксистского толка?
От явной бредовости прозвучавших вопросов у гостя из будущего глаза полезли на лоб.
- Вы что, с ума сошли, герр Франк? Нафига им надо было такое говорить? И какой, черт возьми, "коммунистический"?
- Седьмого ноября русские отмечают годовщину своей революции, - усмехнулся фон Рок. - Франк, вы хотите отправиться в будущее арестовывать их за подрывную деятельность? Похвально, похвально. Поделитесь методом перемещения?
Оберштурмфюрер еще пару секунд сверлил взглядом Геббельса, потом откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
- У меня пока нет вопросов, - небрежно бросил он.
- День революции… - пробормотал Карл. - То-то мне эта дата что-то напоминала. Наверное это, как выражался герр Киш… ну, отец Эльзы… toska po rodnim berezkam. Это переводится как…
- Мы знаем, как это переводится, юноша, - мягко прервал его Вилигут. - Продолжайте рассказ, пожалуйста.
- Тогда пускай он, - Геббельс ткнул пальцем в сторону Франка, - не перебивает.
- Не будет, - пообещал бригаденфюрер.
- Ну вот, родители уехали, а Эльза осталась дома. Она мне позвонила и пригласила… - юноша покраснел. - Переночевать.
- А говорите, что не заглядывали в будущее ваших отношений, - отечески улыбнулся Вилигут.
Ему, родившемуся еще в Австро-Венгрии и долгое время бывшему офицером "лоскутной монархии", и нынешние-то, образца 1938-го года нравы, казались излишне фривольными. Привыкнув мерить все моральными рамками ушедшей эпохи, он ничуть не сомневался в серьезности намерений Карла в отношении девушки. - Впрочем, продолжайте.
У парня даже уши побагровели.
- Отец отпустил. Он у меня вообще прогрессивный, рэп любит, - буркнул Карл. - Я и пошел. Чего б не пойти, когда девчонка тебя сама зовет? Вот. Переночевал…
Геббельс заерзал, а покрасневшим уже казался даже затылок. В отличие от Эльзы, у него это был первый раз.
- Ну… Родители Эльзы должны были вернуться часам к десяти утра, но вдруг бы приехали раньше? Да и домой перед занятиями заскочить надо было. Я ушел пораньше, в шесть или четверть седьмого. Темно еще было.
Берг и фон Рок понимающе переглянулись. Подобных историй, когда с разгневанным отцом встречаться совершенно не охота, у обоих в памяти было предостаточно.
- Я не очень далеко живу, но решил срезать – там небольшой такой переулок есть. Мне еще странным в нем свет показался. Серый такой, как на черно-белой фотке все. Выхожу из переулка, а на улице солнце и дома такие… Старинные. Я через переулок назад – а там парад мужиков с факелами. И тоже солнце. И дома другие, не как у нас. И флаг на балконе висит со свастикой. Я сначала думал, что с ума сошел. Потом вспомнил "Назад в будущее"…
- А это что? - поинтересовался Вилигут.
- Это кино такое, старое уже, но прикольное. Там один ученый из автомобиля машину времени сделал, а его друг, молодой, типа меня, то на Дикий Запад попадал на ней, то в будущее. Ну, рульный фильм, жалко что еще не сняли – вам бы понравилось. Только это фантастика, на самом деле такого не было.
- Поня-а-атно, - протянул Вилигут. - А что было потом?