Другие же наоборот, уверяли что фанаты Льва Давидовича Бронштейна тут вовсе не причём, а во всём виновата проклятая буржуазия, не простившая владельцу ресторана сотрудничества с новой властью, заключавшееся в бесплатных обедах для коменданта города. Но гонорар за разоблачение пресловутой закулисы требовался уже в фунтах. Франки в последнее время имели неустойчивый курс и принимались неохотно.
Бесплатные версии с обвинением в поджоге вокзала уругвайской военщины или старой ведьмы Марты из ближайшего хутора нами просто не рассматривались, хотя некоторые из них были весьма интересны. Но мы хотели знать другое - не видел ли кто из опрашиваемых нашего Такса?
- Гиви, я напал на след! - сквозь густую толпу зевак, бесцеремонно работая локтями и раздавая иногда оплеухи, протискивался товарищ Раевский, замаскированный под деникинского капитана. За собой он вёл упитанного господина, по виду - врача. Что-то неуловимое выдавало в нём представителя самой гуманной профессии. Или походка и общая манера двигаться, или белый халат с торчащим из кармана стетоскопом.
- Позвольте представиться, - доктор ещё издалека поклонился, уронив с головы котелок. Пышные кудряшки, окружавшие солидную лысину, всколыхнулись в такт движению. - Коньков Игорь Петрович, профессор Второго Конотопского медицинского института.
- Вы видели нашу собачку? - я пожал руку подошедшему врачу.
- Не совсем, господин… э-э-э…?
- Генерал-майор. Но учтите, я здесь инкогнито.
- Понимаю, - Коньков улыбнулся. - Я и сам, в некотором роде…. Мобилизован добровольцем. Но это тоже тайна.
- Так что Вы видели, Игорь Петрович?
- Час назад меня вызвали сюда для оказания медицинской помощи местному ресторатору. К большому сожалению помочь не получилось. Он скончался за пять минут до моего прихода, так что пришлось просто зафиксировать летальный исход. Но при осмотре тела обнаружены следы от укусов.
- Бред, - возмутился я. - Охотничья собака может покусать в целях самообороны, но никогда не загрызёт человека насмерть.
- Позвольте, но никто этого и не утверждает. Диагноз поставлен чёткий и сомнений не вызывает. Смерть наступила в результате острого приступа амфибиотрахической асфиксии, причины которой неизвестны.
- Простите, - я решил уточнить. - Как название болезни? Она не заразна?
- Видите ли, - пояснил профессор. Это не совсем болезнь. Можно сказать проще - жаба задушила.
Житие от Израила
Пока Гаврила точил лясы и расшаркивался с заезжим медицинским светилом, мы с Лаврентием занялись делом. Таксометр выдал новое направление и эмоциональный след. Я бы даже уточнил - отпечаток следа, наложенный поверх чьей-то тихой паники. Так, во всяком случае, пояснил прибор. Палыч пытался добиться большего, задавая всё новые параметры поиска, но на экране высвечивалась одна и та же надпись - "Хау, я всё сказал". Пришлось довольствоваться малым. Но сначала предупредил непосредственного начальника:
- Товарищ Архангельский, тут у нас нарисовалось кое-что. Мы сходим, проверим?
Гиви кивнул не оборачиваясь:
- Хорошо, встречаемся через час на этом же месте.
Мы с Лаврентием Павловичем козырнули, обозначая перед посторонними субординацию, щёлкнули каблуками и отбыли. Правда, совсем недалеко, минут десять пешего хода. Проклятый прибор, невзлюбивший нас с первых же мгновений, злорадно пискнул, выдвинул откуда-то сбоку лазерную указку и направил луч на ближайший канализационный люк.
Берия спрятал таксометр в саквояж и заявил:
- Да он наверняка бракованный.
- Лаврентий, посмотри мне в глаза, - потребовал я. - Разве делать атомную бомбу было легче?
- Я туда не полезу, - ответил Палыч, не поднимая взгляда.
- Никто и не заставляет.
- Да? - за стёклами пенсне блеснула надежда.
- Конечно! Ты должен сделать это абсолютно добровольно. Вспомни, как наш Такс тебя любил. А вдруг он там лежит весь израненный, истекая кровью, с поломанными крыльями? Ждёт, надеется и верит, считает последние мгновения уходящей жизни, и часы, отделяющие его от спасения. Что ты творишь, Лаврентий Павлович? Разве можно убивать в собаке любовь к человечеству? Не бери грех на душу!
- Такс всегда был мизантропом, - упрямо сопротивлялся Берия, одновременно утирая бегущую по щеке слезинку.
- Ну хорошо, будь по-твоему, не любил он человечество, тем более всё и сразу. А нас?
Бывший железный сталинский нарком печально вздохнул, пробормотал что-то под нос по-грузински, и наклонился к люку, пытаясь его поддеть. Но этого не понадобилось, он сам со скрежетом сдвинулся в сторону и застыл. Лаврентий Палыч отскочил, выхватывая пистолет. Но я успел раньше, и уже держал зияющее отверстие под прицелом. Повисла напряжённая тишина, изредка прерываемая звоном пожарных машин со стороны вокзала.
- Изяслав Родионович, а может туда гранату бросить? - нарушил молчание Берия.
- С ума сошёл? А если это Такс?
Из люка показались дрожащие руки, и прерывистый голос прокричал:
- Нихт бросать граната! Их бин Такс! Я есть выползайт!
Палыч в недоумении почесал затылок, потом поправил пенсне стволом любимого парабеллума:
- Врёшь, собака! Самозванец!
Вслед за руками высунулась рыжая голова и на ломаном русском языке возмутилась:
- Я не есть самозванец. Натюрлих.
Мы быстро подхватили Лже-Такса под белы рученьки и приготовились к экстренному потрошению, рецептов которого знали превеликое множество. Как-нибудь на досуге учебник напишу. Но, к большому нашему сожалению, клиент и без того оказался безмерно словоохотливым.
Да, это действительно был Такс. Эммануил Людвиг фон Такс, уроженец славного города Мюнхена, с традиционным для немцев баронским титулом, восходящий, или уходящий, своими корнями к последнему баварскому королю. Услышав про родословную, товарищ Берия недобро усмехнулся и как-то хитро прищурился. Я сразу же забеспокоился:
- Лаврентий, а оно тебе надо?
Палыч состроил недоумённое лицо:
- Это про что, Изяслав Родионович? Что-то я не понимаю.
- Всё ты понимаешь. Только как чеховская Каштанка - сказать не можешь.
- А что тут говорить, представляешь перспективы? Можно неплохо развлечься. Вот, посмотри на него, ну чем не король?
Я посмотрел. Немец как немец. А что рыжий, так в их истории встречались личности и погаже. Было бы время, можно и заняться, не самый худший вариант. Ну и что, что в литовских кабаках официантом подрабатывал. Но некогда, просто некогда.
- Забудь, Лаврентий Павлович. А хочется развлечься - по лебедям сходи. Или напейся. А ещё лучше - совмести оба мероприятия. Хорошо отвлекает от ненужных мыслей.
- Грубый ты, товарищ Раевский.
- Ну, извини, что не лезу с нежными объятиями. Нам нужно найти собаку, а на остальное - наплевать.
Барон, напряжённо прислушивавшийся к разговору, вдруг радостно замахал головой и руками:
- Я, я. Я видеть собака. Айн кляйне собачка унд гросс аппетит. Он так много и вкусно кушать, что герр Бурбулис хвататься за кондрашка.
Не буду здесь полностью приводить рассказ разговорчивого баварца, так как вещал он долго и много. Скажу только одно - Такс появился в ресторане неожиданно и неизвестно откуда, и сразу же направился на кухню. Там была произведена вдумчивая дегустация приготовляемых блюд, и последовавшая вслед за ней ревизия холодильников и ледника. Слегка огорчённый развивающимися событиями хозяин заведения попытался убедить гостя прекратить нарушение безобразий при помощи ласковых слов и дубовой скалки, но был не менее убедительно и вежливо покусан.
Стороны остались при своих мнениях, и потому следующим этапом убеждения стало бросание в Такса разнообразной кухонной утвари, преимущественно колюще-режущего назначения. Оппонент уворачивался, совершенно случайно опрокидывая шкафы с посудой. Эффектную точку в эмоциональной беседе поставила большая бутыль с оливковым маслом, попавшая на плиту.
Барон, спасая от огня упавшего в обморок хозяина, успел заметить, как Такс прошёл прямо сквозь оконное стекло и запрыгнул в тамбур отходящего от перрона состава.
- Лаврентий Павлович, нужно срочно узнать номер поезда.
- Я и так знаю, - откликнулся Берия, делая пометки в блокноте. - В это время только экспресс "Ревель-Париж" может быть. Как раз здесь формируется охрана для проезда по территории бывшей Германии. А от границы ещё и бронепоезд сопровождения присоединяется.
- Как думаешь, догоним?
- А куда нам деваться?
- Чего это ты вопросом на вопрос отвечаешь?
- Это что, наезд?
- Нет, Палыч, просто в твоих глазах сейчас такая вселенская скорбь….
- Попрошу без намёков. У меня это совсем по другому поводу.
- Понятно. Ладно, забирай своего барона. Вдруг пригодится?
- Надеюсь….
- А я этого боюсь. Точнее - опасаюсь.