Глава 2
На станцию вполне серьезно
И грациозно вошла мадам
Поручик снял свои штиблеты
И бросил деньги к ее ногам
Мадам хохочет, поручик хочет
И все застежки трещат по швам
И началось тут
Дриппер турцер турцер герцер нарцер верцер
Перваксана шишка с перцем перволит
Сергей Трофимов
Поезд стремительно, километров пятьдесят в час, рассекал полуночную темноту. Ту самую, которую никогда не видят добропорядочные бюргеры, уже надевшие на головы колпаки и мирно спящие под пуховыми одеялами. Правда, и первых и вторых становилось всё меньше и меньше, но ночь есть ночь, и добрым немцам полагается спать. Только деревенские ведьмы порой пролетали над железной дорогой, не обращая на неё никакого внимания. У них хватало своих забот. А поезд с немецким акцентом постукивал колёсами на стыках, и непривычностью своего напева не давал покоя пассажирам.
- Вася, я к бригадиру, - начальник караула расправил гимнастёрку перед зеркалом, и взялся за ручку двери.
- Вы надолго, товарищ майор? - поинтересовался заместитель, задумчиво перекатывая по столику пустой стакан.
- Это как получится, лейтенант, - бросил командир через плечо, и вышел, оставив Васю наедине со служебным долгом.
В коридоре он посторонился, пропуская ушастую низкорослую собачку, которая с независимым видом важно шествовала навстречу, смешно подбрасывая задницу. Пёсик приветливо помахал хвостом и, не сбавляя скорости, исчез прямо в закрытой тамбурной двери. Майор задумчиво почесал в затылке. Вроде и приняли-то всего по чуть-чуть, а какой поразительный эффект! Обязательно нужно будет на обратном пути прикупить ещё что-нибудь местного разлива. Да, и родного дядю можно будет угостить, в знак признательности. А то вдруг больше не придётся ездить с конвоями? Поговаривали, что скоро охрану поездов полностью отдадут великокняжеским войскам, оставив только "Христолюбивого красноармейца". Но команда бронепоезда и так уже наполовину состояла из деникинцев.
Жалко, конечно, очень, если закончатся высокооплачиваемые командировки. Была у начальника караула большая и нежно лелеемая мечта - собственный автомобиль. Но качественные изделия отечественных автозаводов были не по карману. Да и кто разрешит ездить по улицам на танке БТ-7? А другие машины, сошедшие с советских конвейеров, назвать автомобилями можно было только с большой натяжкой. Так что, наверное, придётся первое время перебиваться скромным "Рено". Вот майор и торопился к бригадиру, чтобы в неторопливой беседе обсудить достоинства и недостатки будущей покупки. А особенно - возможность её доставки в Москву. Ну, или в Ревель, на крайний случай. Каким образом это можно осуществить, пока было непонятно, но умудрились же в прошлый рейс провезти в обычном пассажирском поезде уворованный у англичан новейший танк!
Бригадир встретил офицера приветливо. Он очень любил гостей. И выпить. И не упускал случая совместить оба удовольствия.
- Прахады, дарагой! Гостем будэшь! Чача пить будэм, барашек кушать будэм!
Майор уселся на мягком диванчике, в предвкушении потирая руки. Но потом вспомнил про странную встречу и спросил:
- Слушай, а тебе собаки не мерещатся?
- Вах! Зачем так гаварышь? Канешна да! А щто?
- Понимаешь…. Выхожу я из своего купе, а навстречу собака….
- А, эта…. Ну её я видел, - уже без акцента заговорил железнодорожник. - Это, наверное, кто-то из пассажиров с собой везёт. Постоянно около вагона-ресторана отирается. Да и пусть, неужели такой маленький нас объест?
- Я разве возражаю? Просто, когда увидел как он сквозь дверь прошёл….
- Бывает. Это от нервного напряжения. У меня самого вчера, во время стоянки в Бресте…. Даже показалось, что тот пёс за голубями гонялся. Да не по земле, а прямо в небе. Дело уже к вечеру было, я как раз от начальника вокзала пришёл. Летит, значит, этот барбос, крыльями машет, ушами хлопает, а хвост - он как пропеллер крутится. У меня от удивления глаза больше чем пенсне чуть не стали! Точно тебе говорю - всё от нашей нервной работы.
Майор не ответил. Он неодобрительно смотрел на сгустившуюся за окошком темноту. Там проносились покосившиеся телеграфные столбы, полуразрушенные недавними боями здания станций. Вдалеке горизонт подсвечивался заревом нескольких крупных пожаров, которые, видимо, никто не собирался тушить. Поезд ехал по территории герцогства Бранденбургского, ещё недавно входившее в состав Германии. Но это название уже несколько месяцев являлось устаревшим.
- Не люблю ночь, - пожаловался майор.
- Это у тебя профессиональное, уж поверь мне на слово, - пояснил бригадир. - Ночью в ОГПУ самое рабочее время начинается. А по мне, так лучше времени и нету. Это днём тут война, а как только солнце чуть к закату - тишь и гладь. Немцы народ аккуратный и дисциплинированный. Каждый вечер наступает пивное перемирие. Оружие почистят, сдадут под роспись, и в ближайшую пивнушку….
- И тушёную капусту с сосисками….
- Сейчас? Вряд ли, разве что лебеду с кониной. Продукты кончились. Но традиции остались. Говорю же - хороший народ немцы, глупый.
- Ну вот, то хвалишь их, то глупыми обзываешь.
- Так я же в хорошем смысле слова, в положительном. Помнишь, на прошлой неделе говорили о прорыве тюрингского курфюрста фон Манштейна в Саксонию? Чем всё закончилось?
- Клюге не оставил ему шансов на успех.
- Ты так думаешь? Это у саксонцев не было никакой надежды. Пока один из офицеров не предложил повесить на дорогах, ведущих в город, знак "Проезд запрещён".
- Так что же тогда хорошего в немецком порядке?
- Для них? Ничего. А для нас?
Начальник караула не ответил. Он достал из кармана галифе толстую сигару в жестяном футлярчике, молча обрезал её, неторопливо раскурил. И лишь после этого, внимательно глядя в глаза собеседнику, произнёс:
- Слоны идут на север.
Бригадир облегчённо вздохнул, стащил с головы парик и промокнул громадным носовым платком вспотевший лоб, который заканчивался где-то в районе затылка. И тоже серьёзно, почти торжественно, сказал:
- И хрен с ними! - а потом упрекнул. - Ну, майор! Я уже думал, что ты никогда этот пароль не скажешь. Два дня ждал, чуть не спился из-за тебя, железнодорожника изображая. Не знаю как у него, но у меня печень не железная. Да ещё жарко в парике, постоянно пенсне запотевает.
- Но, товарищ полковник, мне был дан чёткий приказ - контакт с Вами только после пересечения границы.
- Мог хотя бы намекнуть.
- Лаврентий Павлович, но я до самого последнего момента сомневался.
- Во мне?
- Нет. В том, что Вы - это Вы.
- Куда мир катится? Советские разведчики не узнают своего начальника. Впрочем, Виктор Эдуардович, Вы у нас недавно?
- Уже месяц как из Кракова перевели.
- Достаточное время, чтобы войти в курс дела, - Лаврентий-младший сделал многозначительную паузу. - Перед нами стоят следующие задачи…
Но майор Филиппов так и не успел прослушать инструктаж. Настойчивый стук в дверь купе прервал словоохотливого полковника на полуслове. Берия замолчал, вытащил из-под подушки громадный маузер в деревянной кобуре, и спросил не слишком вежливо:
- Кто там? Кого черти по ночам носят?
Тишина, изредка нарушаемая жалобными всхлипами и сдавленными рыданиями, была ему ответом. А начальник караула пожал плечами - чего опасаться в поезде, охраняемом его орлами? Лаврентий Павлович лишь молча постучал себя пальцем по лбу - мол, сам дурак, в наше время нет ничего безопасного. А плач в коридоре набирал силу. Виктор Эдуардович достал свой пистолет, снял его с предохранителя, и распахнул дверь. Там стояла, загораживая собой всё свободное пространство, весьма габаритная особа женского пола, и вытирала катившиеся по лицу крупные слёзы.
"Француженка" - подумал Берия. - "И, скорее всего, из Лотарингии. Только у них может быть характерный тройной подбородок и крепкий запах чесночного соуса. Или из Нормандии - слишком уж выпячивает нижнюю губу"
У Филиппова было на этот счёт другое мнение. Он сразу же решил, что перед ним уроженка Литвы. Очень уж лошадиное лицо оказалось у ночной визитёрши. Но когда дама заговорила, стало ясно, что ошибались оба - немецкий акцент не спутаешь ни с каким другим.
- Гутен вечер, герр официрен, - с трудом подбирая русские слова, произнесла фрау. Да, именно фрау, потому что колоссальный бюст не позволял причислить её к невинным фройляйн.
- Немка, - шепнул Лаврентий Павлович.
- Вижу, - так же тихо ответил майор. - Они все такие страшные?
- Нет, только западные. Восточные, те что от одичавших славян произошли, очень даже ничего попадаются. Но очень редко. - И уже громче, обращаясь к незваной гостье: - Что угодно, мадам?
Вежливое обращение посетительницу приободрило, она улыбнулась польщено, но измерила невысокого полковника скептическим взглядом. Видимо лысина, пенсне, и железнодорожная форма должного впечатления не произвели, так как следующие слова были адресованы непосредственно Виктору Эдуардовичу:
- Я хотеть требовать удовлетворяться!
Майор широко распахнул глаза и замер, испуганно разглядывая необъятную рыжеволосую валькирию. Неизвестно, сколько бы он так простоял, если бы на помощь не пришёл старший, более опытный товарищ.
- Документики попрошу предъявить, гражданочка!
- Нихт ферштеен.
- Аусвайс покажи, лахудра, - не повышая голоса, Берия-младший перевёл свою просьбу на немецкий язык.
- О, я, я! - пышная красотка расстегнула верхнюю пуговицу платья и запустила руку за пазуху.
Филиппов попытался стыдливо отвернуться, но Лаврентий больно толкнул его локтем под рёбра: