Быстрей, быстрее… Вон он, мчится к старой базилике. Там, есть где укрыться: затерявшись среди деревьев, рвануть к площади Быка, раствориться в темноте городских улиц. Ночная стража? А что беглецу до нее? Откупиться либо вообще не будет бежать улицами - мало ли даже здесь, почтив центре, развалин? Не старые времена, когда град Константина был действительно великой столицей, нет, все давно уже изменилось, император стал вассалом турецкого султана, а многочисленные, прежде великолепные, дворцы и храмы разрушались, воочию являя собою закат Ромейской империи.
Врешь, не уйдешь!
- Стой, гад!
Бандит обернулся - дурак - и, слава Богу, споткнулся, зацепившись ногой за какой-то корень. Нет, не упал, тут же выпрямился, но потерял скорость - и для Лешки этого было достаточно. Сходу налетев на разбойника, тот схватил его за руку, заломил… Черт! Тонкая туника беглеца разорвалась, расползлась по всем швам, а тело оказалось мокрым от пота. И скользким. Бандит легко вывернулся и изо всех сил засадил Лешке под ребра. Хорошо - кулаком, не ножом и не кастетом. Но и так, что сказать, приятного мало.
Выпучив глаза, Алексей широко распахнул рот, словно вытащенная на берег рыба. Но следующий удар не пропустил, подставил руку, и ударил сам - прижатыми к ладони пальцами, словно "медвежьей лапой". Ударил в шею - разбойник сразу обмяк, растянулся в траве. А к базилике уже побегали стражи.
- Как там, не сбег?
Поднимаясь на ноги, Лешка устало вытер со лба пот:
- Не сбег. Вяжите!
Ввухх!
Что-то свистнуло, никто в первый момент даже и не понял - что. Только вот лежащий в траве бандит дернулся… Вскрикнул…
Что? Что такое?
Лешка уже с ужасом осознал - что. Осознал, да поздно - в ярком свете луны было хорошо видно, как на груди беглеца растекалась темно-красная лужица - кровь.
Выстрел оказался удачен: короткая арбалетная стрела пробила бандита насквозь, до половины уйдя в землю - это увидели, когда стражники перевернули быстро коченеющее тело. А Лешка узнал об этом потом - быстро сообразив, что к чему, он, петляя, словно заяц - мало ли, стрелявший уже успел перезарядить арбалет - бросился к темнеющей громаде базилики.
Висевшая за плечами луна освещала путь. Листья кустарников и деревьев в свете ее казались серебряными. Под ногами серебрилась трава и какие-то камни. Вот, меж акациями - тропка. Ведет к провалу… К провалу в стене.
Молодой человек без колебаний нырнул в темноту и замер, чувствуя, как гулко бьется сердце. С минуту он сидел в тишине… И вдруг услыхал шорох. Там, наверху. Лешка поднял глаза - кто-то шумно замахал крыльями. Тьфу-ты… Летучие мыши.
Что-то скрипнуло. Нет, не наверху, а где-то у противоположной стены. Показалось? Да нет. Кто-то явно пробирался осторожными шажками. Ну да - сейчас выскользнет на площадь - и ищи.
Вот, впереди промелькнула тень…
- Стой! - Алексей бросился на звук шагов… И растянулся на холдоном полу, споткнувшись о какую-то балку. Черт, больно как! У-у-у… Юноша тут же вскочил… Услышал, как громко скрипнула дверь… Побежал… Выбежал…
Над узкой площадью спокойно сияла луна, отбрасывая длинные тени платанов. И никого. И тишина. Нет, кажется, послышался стук копыт… Вот пропал… И лишь где-то недалеко, на постоялом дворе, закричал осел. Осел… Осел-то ты, господин Алексий Пафлагон, больше никто! Что и сказать - провалил давно задуманную операцию.
Поругав себя, Лешка сплюнул наземь и, повернувшись, угрюмо зашагал обратно к базилике. А куда еще-то?
Слава Богу, хоть все оказались целыми. Напарники - Панкратий и Иоанн отделались синяками, а ювелир Игнатий Волар - легким испугом. Впрочем, все понимали, что все это - только начало больших неприятностей. Ювелиру бандиты могли отомстить, а парней ждал страшный разнос начальства и, может быть, увольнение.
- Вы б все же уехали на время к родственникам, - взглянув на бледного аргиропрата, устало посоветовал Алексей. - У вас же есть, в Морее, кажется.
- Да, - еле слышно отозвался ювелир. - Я уже отослал туда семью.
- Правильно сделали.
Игнатий Волар вздохнул:
- Теперь, видно, придется продавать мастерскую.
Негромко переговариваясь, стражники забирали трупы. Прожектором горела луна.
- Продавать мастерскую?! - начальник сыскного секрета городской эпархии протокуратор Филимон Гротас был страшен в гневе. Щеки его пылали, глаза источали молнии а вислые усы топорщились словно копья. - А с чего это, дорогие мои, уважаемый господин Волар должен закрывать производство? С того, что государство - вы! - не может его защитить от каких-то там вонючих разбойников? А, между прочим, уважаемый господин аргиропрат честно платит налоги и является лояльнейшим подданным базилевса! И что взамен? Что, я вас спрашиваю?
Все трое парней сконфуженно потупились. Да они и вообще пока не поднимали глаз.
- А взамен - потерянная мастерская, разлука с семьей и - очень моет быть - разбойничья месть! - продолжил разнос начальник. - И что прикажете делать несчастному ювелиру и таким, как он? - Филимон язвительно прищурил левый глаз. - Податься к туркам? Уж те-то сумеют его защитить. А вы… Вы хуже турецких лазутчиков! Благодаря вашему разгильдяйству не только пострадал конкретный человек, обратившийся к нам за помощью, между прочим. Нет, дело куда хуже, чем вам, может быть, представляется. Этот Игнатий Волар, он ведь не сам по себе существует - у него имеются и родственники, и работники, и друзья - и все они сегодня… нет, вчера ночью - потеряли веру в устои нашей власти! Это что же выходит - разбойники сильней базилевса?! А? Я вас спрашиваю! Что молчите?
Парни молчали. А что говорить-то? Лопухнулись с ювелиром, чего уж…
Протокуратор Филимон Гротас смерил всю троицу презрительно-гневным взглядом и, заложив руки за спину, заходил по кабинету. Парни украдкой переглянулись - это хождение было хорошим признаком, похоже, праведный гнев постепенно покидал начальство.
- Ну, вот что, - Филимон, наконец, остановился, бросил недовольный взгляд на приоткрытую дверь. - Вот что я вам имею сказать… Ты, Иоанн, - начальник упер палец в грудь светловолосого парня с кудрявой бородкой и большим синяком, расплывшимся на левой половине лица. - Красавец, что и сказать. Работать можешь?
- Могу, господин Гротас!
- У тебя там что по последнему заявлению… кража свиньи, кажется?
- Да-да, свиньи. Там такая ситуация…
- Меня твоя ситуация не волнует! - снова взвился начальник. - Какую печать регистратор повесил на заявление?
- Зеленую.
- Сколько дней срок?
- Неделя, господин Гро…
- А у тебя сколько прошло?
- Пять дней.
- Пять дней?! Так что же ты тут стоишь?! Марш работать! И чтоб к завтрашнему дню эту свинью нашел! Нашел и передал владельцу! Марш!
Вытянувшись, Иоанн кивнул начальству и поспешно покинул кабинет.
- Теперь ты, - подкручивая усы, Филимон строго посмотрел на Панкратия. - Как там с нападением на зеленщика?
- Так это мальчишки пошутили, господин протокуратор, я уже с ним поговорил…
- Поговорил? А, между прочим, зеленщик недоволен остался! Иди теперь с ним говори, чтобы не написал жалобу эпарху! Марш!
Панкратий тоже ушел, правда, успев незаметно подмигнуть Лешке. Ободряюще так подмигнул - мол, держись. И вышел, прикрыв за собою дверь.
Проводив его взглядом, начальник устало махнул рукой оставшемуся в одиночестве Алексею:
- Садись, что маячишь?
Лешка поспешно сел.
- Ну, что скажешь? - Филимон вперил в него тяжелый взгляд.
- А что сказать - виноват, - поджал плечами юноша. И в самом деле, что тут еще скажешь?
- Это я виноват, не ребята, - продолжал Лешка. - Я же был старшим…
Протокуратор неожиданно хохотнул:
- Запомни, Алексей - виноватятся одни дураки. Умные люди - не бьют себя кулаком в грудь, а как можно быстрее исправляют допущенные ошибки.
- Так я…. Так я и готов…
- А для того, чтобы эти ошибки исправить, их нужно сначала найти, - Филимон резко вскинул голову. - Кто стрелял?
- Старик… Ну, тот, неприметный тип лет сорока…
- "Неприметный тип" - язвительно передразнил начальник. - Чем это он таким неприметен? Кераксион Младенец, кстати, тоже прекрасный стрелок… был… Теперь уж года три, как не ходит - ноги отнялись. Ладно, о стрелке потом. То, что ты выстрелил первым - правильно. Иначе б плохо пришлось ювелиру.
- Я целился в руку, - вскинулся Лешка. - Но, увы… Там темновато было.
- Ты и попал, куда целился, - начальник вдруг понизил голос. - В руку. А вот - другие стрелы…
Подняв лежащий на столе пергаментный лист, он кивнул на лежащие под ним металлические стрелки. Три. Две совершенно одинаковые и одна, слева, немного другого вида.
- Та, что слева - твоя, - пояснил Филимон.
Мог бы и не пояснять. И так ясно - того, что бросился с ножом на ювелира, тоже застрелил тот неприметный тип. Как же они его проворонили?!
- Неприметный, говоришь? - начальник задумчиво постучал по столу костяшками пальцев. - Ну-ка, еще раз опиши.
- Значит, так… - Алексей, вспоминая, чуть прикрыл глаза. - Невысокий такой, плюгавый даже. Волосы густые, кажется, рыжеватые. Седая же бородка. Лицо… Лицо я не разглядел - темновато было.
- Да уж, - снова забарабанил по столу Филимон. - Действительно - неприметный. Ладно, будем искать. Что думаешь предпринять?
Лешка почесал голову:
- Ну, во-первых, выставить на опознание трупы.
- Уже выставили, - кивнул начальник. - Полагаю, это мало поможет. В пределах Амастридского форума найдется мало желающих ссориться с Герасимом Кривым Ртом. Убитые ведь из его шайки.