- Я же, говорит, каждый день хожу, пособить чем, помочь, а меня Велена да брат ее гонят. - Невзор покачал головой. - Я и сам заметил: знахарка ко мне так и тянется, хоть виду не кажет. Она добрая, только уж очень ругается, если не по ее выходит. Стал я гулять помаленьку. С Малушей, с девахой этой, встречаемся. Они всей деревней в амбаре жили - от изб одни головешки остались. Стали строиться помаленьку, я, хоть и непривычен избы ладить, тоже помогать взялся. А жил покамест у Велены с братом. Она поняла уже, что потерян я для нее, но виду не подавала, только ночью часто плакала. А брат - так просто змеей шипел. Ты, говорит, уже в земле бы лежал, если бы не сестра. Весной, на Травень уже, прискакал дядька Часлав за мной. Пора, говорит, и на службу. Попрощался я с Малушей… Ты чего ухмыляешься?
- Нет, нет, - ведун поднял руки, - это я так, свое вспомнил.
- А-а. Ну, вот, хорошо попрощался, не обидел. Уговорились, что приезжать стану, как день свободный - деревня-то от Чернигова недалече. За день-ночь обернуться можно, ежели конь хороший. Вот и стал я наезжать к ней. Дядька Часлав все смеялся: чего ты, говорит, молодой, хомут на шею ладишь. Возьми девку, да и гуляй. А я не могу так. Только на Русальной неделе, перед Купалой, стала она моей. Сама захотела, я не торопил. Осенью думали свадьбу играть, да когда провожал я ее, перешел нам колдун дорогу. Велена еще по весне в чужие края подалась - горько ей было на наше счастье смотреть, - а братец ее меня не простил. Мы и опомниться не успели, как оборотил он и меня, и Малушу, а сам сгинул невесть куда. В деревню дороги нет - подались мы к дядьке. Ох, и серчал он, а что поделаешь. Так и сказал мне: ищи колдуна или сестру его, пущай порчу снимают. Малушу твою я спрячу, а ты ступай. В таком обличье не жить вам - камнями забьют…
- И ты пошел искать колдуна? - спросил Середин.
- Не будет он помогать, - вздохнул Невзор, - надо Велену искать. Сказывали, где-то под Туровом она.
- А чего ж к Днепру идешь?
- Думал, на ладью наняться. Что ж мне, как волку, по лесу пробираться, что ли?
- А на кровь не тянет?
- Бывает, - задумчиво сказал Невзор, - в полную луну сильно тянет. Но если раз попробую - все! Считай, съест меня тот волк, что внутри сидит.
- Да-а, - протянул Олег, - попал ты, Невзор. Хочешь, до Днепра с нами пойдешь, ежели крови нет на тебе? Но уговор: коли людской крови отведаешь - лучше уходи сам. Не пожалею.
- Не пугай, мне терять почти что и нечего. С вами не пойду - лошади меня бояться стали. Я потому к вам с подветра и подбирался. Пойду рядом, лесом. Если что, вы мне поможете, а то и я вам пригожусь.
- Договорились, - одобрил Середин, поднимаясь, - ну, пойдем, Невзор. Рыбки тебе так и не довелось отведать, а жрать-то хочется, поди. Только купцу не рассказывай, кто ты. У него брата оборотни всего неделю как заели.
- А сам он как вывернулся? Я ведь видел, как они его встретили, с собой повели.
- Я помог, - коротко объяснил Середин.
Вторуша без порток, в одной рубахе, едва прикрывавшей чресла, стоял в воде и бросал сеть. Широко размахиваясь, он профессионально закидывал невод, ждал, пока тот затонет, и споро вытягивал на берег добычу. Брал он не всю рыбу: по песку прыгали два огромных сазана и щука размером с молодого крокодила.
- Эй, купец, смотри, откусит щучка чего не надо! - крикнул Олег.
- Я ему откушу, - проворчал Вторуша, - чай, сгодится еще. Давай, рыбу доедай, и в дорогу. По холодку пойдем.
- Слышь, парень с нами пойдет, - добавил Олег, - по пути ему.
- Да пусть идет, мне-то что, - буркнул занятый делом купец.
Олег и Невзор присели на берегу и, прямо пальцами доставая из горшка рыбу, позавтракали.
Время было едва ли больше пяти часов. Над рекой еще слоился туман, рыба прыгала, гоняя малька - утренний жор. Середин любил раньше посидеть вот так, на заре, с удочкой, на прикормленном месте. Затемно он приходил на пруд возле бабкиного дома в деревне, налаживал снасть, забрасывал удочку и ждал. Над водой стелился туман, птицы еще молчали, ветер спал в березовой роще. Но стоило показаться солнцу - даже не показаться, а обозначить свой восход, - как разом, будто по взмаху дирижера, заливались птицы, и туман поднимался и пропадал, разгоняемый ветерком. Все осталось дома - за тысячу лет отсюда: и углепластиковое удилище, и японская леска-хамелеон, и острейшие крючки…
- Олег, запрягай пока.
- А? - опомнился Середин. - Рыбу-то не будешь готовить? Пропадет ведь на жаре.
- Ништо, - отозвался Вторуша, выбрасывая на берег еще пару рыбин, - не пропадет. Ты, мил человек, скажи, как звать тебя? - обратился он к Невзору.
- Невзором кличут, - сказал тот.
- Вот, давай-ка ты рыбку успокой, да холстину принеси. Пожалуй, хватит ловить.
Невзор оглушил рыбу поленом, принес от телеги кусок грубой материи и, смочив его в реке, подал купцу.
- Вот, правильно. - Вторуша натянул порты и принялся рвать траву на откосе.
Разложив ее на холсте, он пристроил сверху рыбу, снова закидал травой и скатал материю в тугой сверток:
- Теперь не пропадет.
Олег вернул Невзору нож, тот прицепил его к поясу и исчез в лесу.
- Чего он? - удивился Вторуша.
- Не любит дорогой ходить.
- Да? А я подумал, коней пугать не хочет. - Купец внимательно поглядел на Середина: - Смотри сам, Олег.
- Ладно. Больно зоркий ты, - буркнул тот. - Хороший человек, не повезло ему. Вот, тебя провожу, а потом с его бедой разберемся.
Глава 3
До полудня ехали вдоль реки, что проглядывала иногда справа сквозь деревья. Раз дорогу впереди перебежали косули - метнулись, как тени, только белые хвостики мелькнули, пропадая в лесу. Вожак, правда, остановился на обочине, настороженно поглядывая на приближавшиеся телеги, но потом тоже исчез среди стволов.
- Твой Невзор шуганул, - сказал Вторуша, - эх, кабы лук да стрелы - так мясом, глядишь, разжились.
Река свернула к югу, отсекая сосны на крутом берегу от холмистых полей. Чуть подальше, затаившись меж двух пологих взгорков, виднелась деревня. Вторуша повеселел, подхлестнул кобылу: к людям вышли. Увязая в песке, телеги скатились к броду. Невзор, стоя по колено в воде на середине реки, махнул рукой: давай, двигай. Лошадей взяли под уздцы, чтобы не взбрыкнули от бегучей воды. Сивка, привязанная к последней телеге, заартачилась было, но Середин огрел ее плетью - давно напрашивалась, - и лошадь послушно вошла в реку.
Навстречу, от деревни, к реке спускалось стадо коров голов с десяток. Пастушок, мальчишка лет семи, бежал рядом, подгоняя отставших ивовым прутом.
- Слышь, малой, - окликнул его Вторуша, - что за деревня?
- Наша деревня, - буркнул парнишка.
- Понятно, что ваша, - проворчал купец, - что, может станем на ночь, аль как?
- Тебе виднее, - пожал плечами ведун, - мне не к спеху.
Через сжатое поле подъехали к околице. В огородах возле крайних домов копошились бабы. Завидев приезжих, женщины некоторое время вглядывались в их лица, приложив руки к глазам, и снова принимались за работу.
- Вот и у нас так, - прокомментировал Вторуша, - пока ведро - все в поле, или морковку-капусту рядят. Знамо дело - день год кормит. Вы пока посидите тут, я пойду, харчей спрошу и насчет ночлега.
Олег спрыгнул с телеги и подошел к присевшему возле колодца Невзору.
- Купец предлагает здесь переночевать. Ты как?
- Под плетнем посплю. Если скотину в доме держат: ягнят, или курей - помрут со страху.
- Зачем под плетнем? Лошадей в стойло, а ты на телеге. Вроде как охрана.
К колодцу подошла молодуха в простом домотканом платье с коромыслом и двумя ведрами. Покосившись на приезжих, взялась за плечо "журавля", опуская бадейку к воде.
- Давай пособлю, красивая. - Олег помог вытянуть бадью, подхватил снизу, перелил воду в ведро. - Что, ночевать пустите странников?
- Коли сами останетесь, чего ж не пустить.
- А чего ж не остаться?
- Ой, не знаю. - Молодуха подхватила ведра на коромысло и засеменила прочь. - Не все ко двору, что в дом просятся.
Олег хмыкнул, пожал плечами. Деревня, вроде, не бедная, хотя большинство строений крыты соломой. Ладные домишки прячутся в садах, на плетнях торчат горшки и кувшины, во дворах копошится голопузая ребятня.
Из большой избы с подклетью и прирубом вышел Вторуша. Утирая бороду, он подошел к Олегу.
- Вот, молочком угостили.
- Понятно, ты своего не упустишь. А как насчет ночлега?
- Вишь, какое дело, Олежек, - умильно заглядывая в глаза, забормотал купец, - не все ладно тут. Ежели поможем кой в чем - так и разговор другой будет.
- И что же за помощь требуется?
Вторуша поскреб затылок.
- Ты уж не серчай на меня. Сказал я, что человек с нами, который вроде как ворожбой промышляет…
- Это ты о чем? - насторожился Середин.
- Да вспомнил я, как ты с нечистью разобрался. Хоть и темно было, но глаз-то у меня верный. Не прост ты, Олег, ох не прост. На руку скор и глаза отвести можешь. Ну, и сказал я старосте, что горе его - не беда, а так, пустое…
- Да говори толком, - начал злиться ведун.
- Девка у него неможет. Неделю как слегла. На деревне разговоры пошли: мол, как бы не чума, али еще какая напасть. Того гляди избу запалят да с деревни погонят. Ты девку-то погляди, а хозяин уже и стол накрывает, к себе зовет. А и денег не возьмет. Ну, глянешь? Не выйдет, так не выйдет. Ты главное, брови сдвинь и губами шевели. Ага?
- Ну, ты хитер, купец. А и впрямь не выйдет - как я мужику в глаза посмотрю?
- Ништо. Нам переночевать, а с утра уйдем, и вся недолга.
Олег прищурился, в упор разглядывая Вторушу.