Свернув в очередной коридор, они оказались перед металлической дверью, которую охранял высокий усатый парень в синей куртке. Ствол автомата тут же дернулся в сторону пришедших.
– Со мной! – пояснил Генерал, и "калаш" опустился.
– Свободен. Автомат отдашь ему, – последовал кивок в сторону Лунина. – Иди отдыхай. Спасибо!
Парень в синей куртке молча передал Николаю автомат и два рожка патронов, пожал руку Генералу, улыбнулся и направился к выходу. Келюс, принявшийся рассовывать рожки с патронами по карманам куртки, случайно, боковым зрением, заметил, как Генерал указывает Китайцу на парня в синем, а тот кивает в ответ. Даже не кивает – слегка опускает веки…
Впрочем, размышлять о смысле этой пантомимы не было времени. Генерал поинтересовался, помнит ли Лунин караульный устав, затем задумался, зачем-то вновь оглянулся…
– Станешь тут. Задача: к двери никого не подпускать, кроме Президента, меня и его.
Уточнений не последовало, но Келюс понял, что Генерал имеет в виду все того же Китайца.
– Из комнаты без меня или его никого не выпускать. Если выйдут с оружием, бей без предупреждений. Вопросы?
Вопросов Лунин решил не задавать, хотя мало что понял. Генерал, привычным движением поправив автомат на плече Николая, вновь подумал…
– Слушай! Тут могут появиться парни в черном – один или несколько. Ты их узнаешь – у них морды красные. Главный там – майор Волков, Всеслав Волков. Увидишь – бей сразу, даже если они из комнаты выйдут. Ясно?
Келюс вновь предпочел не переспрашивать. В конце концов, почему бы в охраняемой комнате не прятаться красномордым парням в черном с майором Волковым во главе?
Генерал ушел, а Китаец, внимательно взглянув на Лунина, неслышно проскользнул в охраняемую дверь. Николай поудобнее пристроил автомат на плече и приготовился скучать.
Минут десять было тихо. Затем дверь отворилась, на пороге появился давешний Китаец, причем не один. Рядом с ним был некто в темном балахоне, который Келюс вначале принял за дождевик. "Дождевик", однако, был из черной ткани, да еще с капюшоном, почти полностью скрывающим голову. Лишь на миг Лунин сумел разглядеть странное пепельное лицо, покрытое глубокими морщинами, маленькие раскосые глаза и решил, что здесь собрались одни китайцы…
"Или не китайцы? – задумался Николай. – Таких недавно Сенкевич в "Клубе кинопутешественников" показывал. Тибетцы, что ли? Вот бином!"
…Слово "бином", часто употребляемое Келюсом и вслух и про себя, свидетельствовало о глубоком недоверии к математике, с которой он рассорился еще в средней школе.
Оба китайца (тибетца?) постояли несколько минут у двери, затем тот, что помоложе, кивнул Николаю, показывая, что старика должно пропустить. Келюс не возражал, и тот неслышными мелкими шагами скрылся в глубине коридора, Китаец же вернулся в странную комнату.
Еще минут через десять вдалеке послышались тяжелые шаги. Лунин собрался было взять автомат наизготовку, но из полумрака коридора показался Президент. Рядом с ним семенил старик-тибетец. Николай невольно сглотнул и стал по стойке "смирно". Президент улыбнулся улыбкой человека, которому приходилось делать это весь день без всякой на то охоты, протянул Келюсу руку, после чего, не сказав ни слова, скрылся за дверью.
"Все ясно! – решил Лунин, забрасывая автомат за спину. – Узел связи!"
Все действительно стало ясно – кроме красномордых бандитов с майором Волковым во главе. Их-то по связи не передашь, а подземный ход в многоэтажной громаде не построишь. Да и старик в балахоне мало походил на оператора ВЧ.
Вскоре дверь вновь открылась. Послышался громкий голос Президента, но на пороге показался не он, а совсем другой человек. Келюсу стало жарко – он узнал незнакомца. Тому нечего было делать в Белом Доме. В эти минуты он должен был находиться не здесь, а там, где готовилась атака и скапливались танки…
Лунин не без удовольствия направил ствол автомата в сторону странного визитера, решив взять его в плен. Человек, место которому было явно не здесь, при виде оружия испуганно дернулся, прижавшись к стене. Николай уже составлял про себя историческую фразу, пытаясь избежать анахронического выражения "враг народа", когда из комнаты вышел Президент и, уяснив ситуацию, успокоительно махнул широкой ладонью. Автомат пришлось опустить, Президент, улыбнувшись Лунину уже по-настоящему, взял побледневшего гостя под руку и повел по коридору вглубь здания. Глава государства шагал широко, и пришельцу приходилось почти бежать, чтобы поспеть за ним. Николай невольно почесал затылок и решил ничему не удивляться.
На какое-то время все стихло. Примерно через полчаса из комнаты вышел Китаец и быстро направился туда, куда ушел Президент. Келюс даже бровью не повел. В этот момент он героически боролся с искушением выкурить сигарету, хотя и помнил, что на посту курить не положено. Рука уже лезла в карман, но тут в совсем рядом послышались приглушенные голоса. Загадочная дверь приоткрылась, из комнаты выскочил старый тибетец, попытавшись загородить собою проход, но его достаточно невежливо отпихнули. На пороге появились новые гости.
Тут уж сомнений быть не могло. Николай, наведя ствол прямо на дверь, гаркнул: "Стой! Ни с места!" Перед ним, с недоверием и опаской поглядывая на автомат, застыли шесть генералов в полной форме. У одного на погонах неярко блеснули шитые золотом звезды, и Келюс узнал того, кто утром выступал по телевидению с требованием капитуляции Белого Дома.
– Нам к Президенту! – громко, хотя и несколько неуверенно заявили "большие звезды", но Келюс лишь повел автоматом в его сторону, для убедительности передернув затвор. Мелькнула и сгинула мысль, что придется стрелять в людей – впервые в жизни.
Генералы принялись совещаться. До Лунина долетело: "штатский" и "вот сволочь!" Затем "большие звезды" попытались начать переговоры:
– Товарищ солдат!..
– Старший лейтенант! – процедил Лунин. – Стоять на месте, бином. Стрелять буду!
Трудно сказать, что подействовало больше – звание или "бином", но гости тут же замолчали. Николай же, несколько очумевший от происходящего, ожидал теперь всего – даже майора Волкова с ротой головорезов в черном.
Сзади послышались шаги. Келюс на всякий случай прижался к стене, но из глубины коридора показался старый тибетец, а следом спешил Генерал. При виде его "большие звезды" засуетились, торопливо поправляя мундиры, но тот поморщился и гаркнул: "Вон!" после чего добавил несколько истинно народных слов. Через секунду в коридоре остались лишь Лунин и Генерал – старый тибетец поспешил в таинственную комнату вслед за незадачливыми гостями. Генерал буркнул: "Крысы!", бросил Николаю: "Молодец!" – и поспешил обратно.
Лунин, почти уже разучившийся изумляться, рассудил, что "большие звезды" решили поторговаться с Президентом, почуяв, что пахнет паленым. Вопрос лишь, как они оказались в комнате на восьмом этаже? Келюсу представилась вертолетная площадка на крыше Белого Дома, соединенная винтовой лестницей с таинственной комнатой. Затем воображение разыгралось, и он занялся составлением плана подземных тоннелей, соединенных с комнатой сверхсекретным лифтом для обслуживания которого почему-то требовались исключительно тибетцы.
…Генерал возвратился очень быстро, прошел за дверь и через несколько секунд вернулся вместе со стариком.
– Пост сдашь мне, – велел он Лунину, потом забрал автомат, пожал руку и приказал возвращаться в комнату с металлическими стульями. Уходя, Николай слышал, как Генерал и тибетец о чем-то шепчутся. Келюс, вспомнив странную пантомиму, сопровождавшую предыдущую смену караула, рассудил, что речь теперь идет о нем самом. Эта мысль почему-то не доставила ему ни малейшего удовольствия.
В комнате отдыха Келюс застал изрядную суету – трое офицеров в пятнистых комбинезонах записывали резервистов в какие-то списки. Лунин поспешил присоединиться к остальным и оказался в группе, направляемой к путепроводу № 2, куда уже приближалась механизированная колонна.
На улице лил дождь. Плаща у Николая не было, а воевать под зонтиком он счел ниже своего достоинства. Впрочем, зонтика ему тоже не предложили. Келюс решил героически терпеть, тем более что в подобном положении оказались сотни других добровольцев, да и дождь потихоньку слабел.
Они стали кордоном поперек путепровода. Парень в штатском, но с неистребимой военной выправкой отдавал приказы; откуда-то сзади подносили куски брезента и бутылки, измазанные липкой маслянистой жидкостью. Это было все, что добровольцы могли противопоставить броне и пушкам. Лица терялись в темноте, и при редких вспышках света Николай долго не мог найти ни одного из знакомых. Внезапно он заметил усатого парня в синей куртке, которого сменял на посту. Лунин с некоторым удивлением сообразил, что почти начисто забыл о двух часах, проведенных у странной двери. Возникающие ниоткуда генералы и Президент рядом со стариком-тибетцем казались теперь персонажами голливудского триллера. Главное решилось не в темных коридорах, а здесь, на мокром асфальте.
Николай вспомнил, что давно хотел покурить. Оглянувшись вокруг и не заметив ни у кого из соседей зловещей бутылки, он достал сигареты…
– Сгорим, однако!..
Это произнес его сосед – очень высокий парень в военном плаще с капюшоном. Келюс присмотрелся: под плащом у парня топорщилась бутылка явно не с минеральной водой.
– Как выйдет, – отозвался он, на всякий случай отодвигаясь. – Кысмет, бином!
– Кысмет! Вот, елы, два года прослужил, а такой пакости не видел!
Лунин, подождав несколько секунд и убедившись, что бутылка самовозгораться не собирается, осмелел и вернулся на место.