- Ты, кажется, сказал, что принадлежишь к роду Прадо, - решив не выпытывать, почему Хуан уехал из Кастилии, деликатно сменил тему разговора рыцарь. - Я слышал о нем. Знатный род. На гербе серебряная башня на синем поле…
- На зеленом, - вежливо поправил Хуан. - Это знак того, что мой дед породнился с родом Торрес. И башня заключена в сердцевой щиток. А в почетном углу полумесяц, над которым размещены три звезды - по количеству побед над мусульманами, одержанных ночью. Внизу же оскаленный волк, который зажал в зубах стрелу. Это символ того, что мой предок, знаменитый Фернандо, принял на себя в одной из битв с неверными под Кордовой стрелу, предназначенную королю Альфонсу VII. А могу я узнать, каков ваш щит, благородный рыцарь?
- Мой поскромнее, - неохотно проворчал Вермундэ. - На синем фоне в середине благословляющая десница, а внизу - огненная саламандра. Это знак того, что все рыцари нашего рода необычайно крепки здоровьем и весьма живучи. Так просто нас не убить.
- Ты напрасно скромничаешь, доблестный Гильдеберт. Такая простота герба говорит в первую очередь о необыкновенной древности рода. Заметь, чем стариннее род, тем проще герб. У моих родичей Торресов на нем вообще ничего не изображено. Только сам щит окрашен в зеленый цвет и все.
Польщенный рыцарь довольно заулыбался, с явной симпатией поглядывая на учтивого юнца, а Хуан обратился к пожилому мужчине:
- А каков ваш герб, любезнейший Иоганн?
Щуплый мужчина с небольшой седоватой бородкой в ответ лишь обескураженно развел руками:
- По здравом размышлении мне бы надо было изобразить на нем парочку склянок с лекарствами и ланцет, но я как-то не удосужился сделать и этого. Выходит, нет у меня ни щита, ни герба. Да и зачем они скромному лекарю.
- Это ничего, - утешил его сердобольный Хуан. - Думаю, что после того как вы обратите десять язычников в истинную веру и отличитесь в сражениях, магистр ордена братства войска Христова самолично посвятит вас в рыцари.
- У нас здесь принято называть благородного Волквина фон Винтерштеда магистром меченосцев, - поправил юношу Гильдеберт.
- Помилуйте, почтенные рыцари, - взмолился Иоганн фон Бреве. - Я еду лечить людей, а вовсе не убивать их. И не нужен мне никакой герб.
- То есть как?! - искренне удивился Хуан. - Все благородные люди должны его иметь. Даже у женщин он есть. Пусть по мужу, но… - Он посмотрел на пышную Барбару, приглашая ее поддержать его.
В ответ женщина вздохнула:
- У меня его тоже не имеется, славный юноша. Да и мужа никогда не было.
- И вы тоже… едете лечить?
Вместо ответа женщина опять вздохнула и принялась кутаться в целый ворох одежды. Гильдеберт загадочно улыбнулся. Уж он-то знал, чем будет заниматься в Риге фрау Барбара, а особенно ее веселые воспитанницы. Однако выдавать свою соседку не стал.
- Это ничего, - ошибочно истолковав молчание женщины, поспешил утешить ее Хуан. - Одному только богу ведомо, где суждено человеку повстречать и обрести свою вторую половину. Как знать, может быть, именно в этих диких краях счастье улыбнется и вам, и вашей очаровательной племяннице. - Он с улыбкой посмотрел на Розамунду.
- Черт возьми, ты мне нравишься, Хуан! - громогласно заметил Гильдеберт. - У тебя чистое сердце и светлые помыслы. Я и сам был таким лет эдак… - Он на секунду задумался, вспоминая, сколько же лет миновало с тех пор, но затем махнул рукой и только засмеялся. - Словом, давно.
- Весьма благородный юноша, - присоединился к рыцарю и лекарь.
- Уцелел бы, - вздохнула Барбара. - Уж больно неспокойно в этих местах.
- А вот это я беру на себя. - Гильдеберт грозно обвел взглядом всех присутствующих. - Отныне, дон Прадо, я беру тебя под свою опеку.
- Я благодарен вам, благородный рыцарь, - учтиво склонил голову Хуан. - Однако вынужден предупредить, что еще не посвящен, как вы, в это благородное звание.
- Не пройдет и года, как у нас с тобой будет по хорошему лену где-нибудь поближе к Риге, а ты уже будешь именоваться благородным рыцарем. Я сам тебя посвящу, а твой меч будет благословлять епископ Альберт прямо в кафедральном соборе Девы Марии. Держись за меня, Хуан, и ты не пропадешь.
Сразу после этой тирады Гильдеберт, чрезвычайно довольный собой, скромно отвернулся в сторону, проворчав вполголоса:
- Что-то я расчувствовался. Старею, наверное, - и воскликнул обрадованно: - Ба! А вот мы и прибыли!
Вдалеке сквозь клубы тумана и впрямь показалась крепость. Все прильнули к левому борту, жадно разглядывая медленно выступающие из белесой дымки серые крепостные стены, тяжело возвышающиеся на берегу реки.
- А я думал, что Рига несколько больше, - разочарованно произнес дон Хуан.
- Она и впрямь побольше. А то, что ты видишь перед собой, - это крепость Динаминде, которую выстроили, чтобы надежно заслонить вход в устье этой чертовой реки со стороны моря и прикрыть Ригу от непрошеных гостей. Ну, скажем, от тех же язычников-куронов, - на правах старожила пояснил рыцарь.
Он не торопился. На берег Гильдеберт сошел одним из последних и, обменявшись приветствиями со стражниками, стоящими на пристани, двинулся было к крепостным воротам, но затем, спохватившись, повернулся к юноше:
- Тебе лучше подождать меня здесь. Если епископ сейчас тут, то я передам ему кое-что, а уже тогда мы и решим, где остановиться на ночлег.
- А разве епископ не в Риге?
- Наш епископ в это время частенько и сам отправляется в Любек или Гамбург, - пояснил Гильдеберт. - Потому мне и нужно как можно скорее повидаться с ним, а уж потом…
Вернулся рыцарь, невзирая на обещание, чуть ли не под вечер.
- Заждался?! - бодро заорал он еще издали. - Ба, да ты еще и замерз, - заметил он, разглядывая дрожащего от холода юношу. - Ну да ничего. Скоро согреешься.
Хуан, плотно закутавшийся в простой летний плащ, только слабо улыбнулся в ответ.
Уже по дороге в крепость рыцарь несколько смущенно заметил:
- Тут вот какое дело. До Риги мы с тобой, понятное дело, доберемся вместе, но потом я тебя ненадолго оставлю. Денька на два-три, не больше. Глупо отказываться от приглашения епископа, тем более что в Гольме, куда мы с ним едем, вроде бы намечается славная пирушка, а такими вещами здесь пренебрегать не стоит. Не так уж часто они случаются в этих краях. Ну а потом уже определимся, как да что. Ты не волнуйся, - обнадежил он Хуана. - В этом году отец Альберт будет обеими руками хвататься за любого пилигрима, поскольку наш корабль был не только первым, но и последним. Когда сюда приплывет следующий - одному богу известно.
- Неужто в Германии не стало желающих обнажить свой меч в защиту святой веры? - удивился дон Хуан.
- Их пока хватает, но дело в том, что датский король Вальдемар, прах его побери, запретил выпускать корабли из своих гаваней, а побережье моря почти все в его власти. Видишь ли, у него с епископом возникли существенные разногласия, гм, скажем так, по некоторым вопросам веры. Так вот, пока они не договорятся полюбовно, новых воинов отцу Альберту ждать бесполезно, и это очень хорошо, - неожиданно подытожил рыцарь.
- Что же тут хорошего? - искренне удивился юноша.
- Хорошо для нас с тобой, - пояснил Гильдеберт. - Раз нас мало, стало быть, мы у епископа в большой цене и можем выжать из старого скупердяя парочку ленов в здешних краях. Понял?
- Нет, - честно отозвался Хуан. - Как же можно торговаться со святым отцом?