- Я уже уссалась и больше не хочу. Нечем. Умерла - не умерла, боюсь - не боюсь. В аду, в чистилище, в Австралии или в созвездии Раком - я хочу существовать. И можешь не сомневаться - жить буду до последнего дыхания. Прискачет твоя динго или динозавр - получит камнем в лоб. Начнет меня жрать - буду до последнего кусаться. Ты камень несешь?
- Несу, - Даша стискивала в руке шершавый кругляш. Как ни странно, от ощущения тяжести в руке становилось немного легче.
- Ну и молодец, - сестра вздохнула. - Может, взглянешь на телефон? Вдруг ожил?
Даша вытащила из кармана на юбке свою "раскладушку". Открывается со скрипом, экран темный, даже вынуть аккумулятор никак не получается. Совсем умер телефончик.
- По-моему, он сломался, - сказала девочка. - А еще, Маш, у меня, кажется, карман отрывается.
- Ты осторожнее. Не потеряй. Телефон да твой плеер дурацкий - все, что у нас осталось. Вот сука эта террористка! Наверное, мою сумку вообще в клочья разнесло. И как я ее из рук выпустила? Черт! Вернемся домой - выйду замуж за генерала из ФСБ. Буду вдохновлять на неустанную борьбу с террористами и прочими незаконными формированиями. Они у нас, тупорылые шахиды, попрыгают.
Даша засмеялась и зашмыгала носом.
- Ты что это? - встревоженно спросила Мари. - Простудилась в такую теплынь? Хлюпаешь на всю степь. Высморкайся немедленно!
- Как? В подол? У меня платка нет.
- В подол не нужно. Мы и так на бомжих похожи. Сморкайся рукой, как футболисты…
Даша честно пыталась, но в основном размазывала сопли. Звуки получались противные.
- Подожди-ка икать, - зашипела Мари. - Это, случайно, не дорога там впереди?
Теперь девушки брели по относительно ровной поверхности.
- Странная дорога, если это вообще дорога, - заметила старшая сестра. - А это что за фигня?
- Это навоз, Маш. От лошадок, - устало сказала Даша. - Здесь, наверное, на телегах ездят.
- Ясно. Значит, сельская дорога? Это хорошо. Деревенские, они обычно не сильно развитые. Значит, выживем мы с тобою.
- Они грубые. Они нас… Куда мы с тобой попали? - Даша почувствовала, как по щекам снова потекли слезы.
- Сейчас по затылку получишь, - предупредила Мари. - Не знаю, куда мы с тобой выйдем, но уж точно не на асфальтированную Рублевку. Держись. Деревенские ей не нравятся, аристократка гламурная. На себя посмотри - одни слезы да сопли. Нет, брезговать мы не будем. Попадется пастух или тракторист - будешь ему улыбаться да просить растолковать, куда нас, дур подорванных, занесло.
Рассвело быстро. Девушки, наконец, набрели на ручей - тек теперь вдоль дороги. Жутко хотелось пить, но Мари заставила процедить воду сквозь ткань. Выжимая из подола прохладные капли, Даша никак не могла напиться.
- Слушай, - озабоченно сказала Мари, - у тебя трусы - дырка на дырке. И платье не лучше. Нам вообще-то и к деревне стыдно выходить. За шалаву тебя примут.
- У тебя платье тоже отвратительно выглядит, - заметила Даша, - ткань как марля просвечивает.
- Вот б… - Сестра посмотрела ткань на просвет. - И здесь не везет. Ведь совсем новое платье было. Вставай и пойдем.
Даша едва волокла ноги. Смотреть по сторонам сил не оставалось. Выпитая натощак вода беспокоила желудок. Хотелось лечь и не шевелиться.
- Эй, сестричка, смотри - кажется, река впереди. И там лес правее. Широченная река, прямо Волга. Или Миссисипи. Сейчас туман разойдется…
- Маш, я сейчас умру, - прошептала Даша.
- Не преувеличивай, - Мари засмеялась. - Мы уже покойницы. Ты сама говорила. Давай-ка, вперед шагай. Наверняка к людям скоро выберемся.
Сестры вышли на перекресток. Ярко светило едва поднявшееся над горизонтом солнце. Щелкали и щебетали, перепархивая по голым буграм вдоль дороги, птицы. Даша тоскливо шмыгала носом.
- Ты в себя приходи, - потребовала сестра. - Впереди спуск, выйдем к реке. Как ты в таком виде людям покажешься? Бродяжка одуревшая.
Даша не хотела к людям. Лучше просто лечь и заснуть. На этот раз навсегда. Хватит жизни. Уже совсем-совсем хватит. Вот только желудок… И на этот раз умереть спокойно не получится.
- Маш, мне нужно отойти, - Даша сошла с дороги.
- Нашла время, - рассердилась сестра, но пошла следом.
Даше хотелось ее отослать, и так стыдно, но тут по дороге застучали копыта и заскрипели колеса. Даша ахнула. Сестра поспешно присела рядом.
- Голову пригни!
Лошадь фыркала уже рядом. За скрипом колес девушки расслышали обрывок разговора:
- …с первыми лучами солнца. Как же! Разве с тобою-то вовремя соберешься? - занудно упрекала молодая женщина.
- Чего рисковать? - оправдывался мужской голос. - Все равно к первому парому успеем. А раньше выезжать опасно. Вон, опять в нашей округе йиена объявился.
- Вечно у тебя отговорок полно…
Мимо промелькнула повозка, запряженная красивым гнедым мерином. Скрипели грубоватые, сколоченные из досок колеса. Даша успела разглядеть черноволосую молодую женщину в просторном одеянии и ее плохо выбритого спутника, бодро помахивающего вожжами. На повозке громоздились туго набитые мешки.
- Ничего себе! - прошептала Мари. - Ты видела?!
- Что они бедные? Да, и телега у них самодельная. На рынок торопятся.
Мари смотрела на сестру широко распахнутыми голубыми глазами. С сочувствием смотрела, как на тяжело больную. Наконец сказала:
- Дарья, ты совершенно с ума сошла? Они же на каком-то странном английском разговаривали.
- Почему странном? - пробормотала Даша. - Акцент какой-то необычный, и все. А так все понятно.
Сестра глянула ей в глаза и сухо сказала:
- Пойдем, слабоумная. Слышала, здесь какой-то йона бродит.
Они подошли к пологому спуску к реке и остановились. Ярко блестела просторная гладь воды. Справа, вдоль ближнего берега, раскинулась зеленая роща. К небу тянулся дымок костра. Сбегающая вниз дорога упиралась в дощатый причал. Рядом стояли две повозки. Сидела группка людей. А на противоположном берегу раскинулся большой город.
Причалы, заставленные десятками кораблей и барок. Целый лес мачт и снастей. Крошечные фигурки, снующие с поклажей по сходням. Стрелы лебедок, поднимающие тюки и бочки. Низкие строения - склады, амбары, зернохранилища, высокие штабеля бревен и бочек сплошным лабиринтом тянулись до самых городских стен. Невысокие, но мощные башни и зубцы крепостных стен. Ворота - одни, вторые, третьи… За стенами крыши домов. Справа, уже внутри городских стен, видны стены повыше - стройные высокие башни с бойницами - замок. Вяло колышутся узкие яркие знамена.
Мари присела на корточки, потерла ладонями лицо:
- Так я и знала. Чувствовала. Просто отвратительно здесь чисто. Что для XXI века, что для ада. Мусора вообще нет. Влипли мы с тобой, сестренка. В историю. В первобытную.
- Не может этого быть, - вяло запротестовала Даша. - Это музей какой-то. Туристический центр. Они здесь все сохранили нетронутым. Как в Праге…
Мари взметнулась на ноги, оскалившись, хлестнула сестрицу по щеке:
- Хватит чушь пороть! И без тебя гнусно! Не знаю, что с нами такое случилось и можно ли выбраться из этого твоего "музея", но уж надышаться здешнего дерьма нам придется досыта. Так что заткнись, если ничего путного сказать не можешь. Мне и за тебя, идиотку, думать придется…
Шлепанцы на исцарапанных ногах держались плохо. Даша плелась за сестрой и тупо сожалела, что не сдохла ночью. Из носа текли сопли, в животе угрожающе бурлило. Не нужно было пить сырую воду. Вот об этом и думай, обо всем прочем позаботится твоя уверенная и мудрая сестрица.
Шмыгая носом, Даша стояла и старалась не смотреть, как сестра разговаривает с местными. Людей здесь было немного: торговцы овощами на двух повозках, - с одной семейной парой, так боящейся опоздать к первому парому, сестры заочно уже были знакомы. Еще здесь торчало четверо юнцов - эти явно заявились пешком и теперь сидели на перилах пристани. У ног мальчишек валялись потрепанные мешки. С этой четверкой и вступила в разговор Мари. Доносившиеся сомнительные шуточки Даша старалась пропускать мимо ушей. Мальчишки явно были уверены, что девки провели ночь, работая в роще у остановившихся там речников. Что за "работа", тоже было абсолютно понятно. Машка бесстыдно улыбалась и не спешила рассеивать заблуждения местной шпаны. Насчет нарядов девушек местные хулиганы тоже не замедлили высказаться. Особенно неприлично было оценено нижнее белье, просвечивающее сквозь платья. С взаимопониманием вопросов не возникало - нормальный язык, только смысл отдельных слов не совсем понятен. Очевидно, местный жаргон. Или ненормативная лексика. Догадаться можно…
Краснеть у Даши не было сил. Девочка отошла к перилам чуть подальше, присела на доски пристани. От досок крепко пахло рыбой, в щелях желтели рассыпанные зернышки овса. Несчастный желудок Даши начал бунтовать с новой силой.
Мари шепталась с парнями.
"Шлюха, - тоскливо подумала Даша. - Моя сестрица - банальная шлюха. Я сейчас умру, а она только хихикает".
Возницы зашевелились. К пристани подходил паром. Медленно ворочались тяжелые весла.
Рядом с Дашей присела сестра: