„Мы одной крови“. Десант из будущего - Юрий Валин

10 июня 1944 года

Мусталовский ручей

(44 км от Ленинграда)

- Взялись!

Команды Алексей толком не расслышал - гремело и грохотало все вокруг. Но и так было понятно - батарейцы подхватили станины, навалились, упираясь руками, плечами и животами в боевой металл - гаубица дрогнула, поднатужилась и двинулась вперед. Это чудище, весом в две с половиной тонны - звали Манечкой ( М-30 - 122-мм гаубица образца 1938 года).

Её, гаубицу, в огневом взводе любили - от Орши шла-воевала. Впрочем, её же и ненавидели. Сейчас, изо всех сил упираясь в массивное, обтянутое грубой резиной покрышки, металлическое колесо, Алексей теснее жался к надежному железу. От пули и осколка точно защитит. Если "подарок", конечно, с той, с удачной, стороны рванет...

Манечка катилась, по-утиному переваливаясь на комьях земли, выброшенных из свежих воронок. Кажется, гаубица уже сама стремилась вперед - в долинку, к тому заболоченному ручейку, где еще торчали остатки изломанного тростника, дальше - к щепе и обрывкам "колючки", оставшейся от первой линии заграждения на чуть заметном подъеме, еще дальше - к далекой, полностью выкошенной первыми артударами роще. Откуда-то с той стороны били финны, и где-то там был этот чертов дот. Левее, по нашему берегу ручья, маневрировали прикрывающие атаку танки: четыре легких Т-26. Правда, один стоял и вяло дымил. Ни своей пехоты, ни самоходок, что откуда-то справа часто и глухо лупили по финнам, Алексей не видел. Видел младший сержант Трофимов стальное колесо. Смотрел на царапины глубокие и толкал Манечку.

Позади остался "Сталинец" (СТЗ-5 "Сталинец" - гусеничный тягач производства Сталинградского тракторного завода) - согнулся с кувалдой водитель над лопнувшей гусеницей, двое бойцов торопливо стягивали на землю ящики с выстрелами...

...Звякнуло-взивзгнуло, срикошетив от щита - вот и прикрыла Манечка. Что-то закричал командир орудия - Алексей так и не запомнил, как его зовут, но точно сержант был с Волги, - все шутил, что из потомственных бурлаков с углубленным классовым упорством. Лейтенант, командир огневого взвода, шел за орудием, то и дело обеими руками поправлял каску, вглядывался - где-то здесь должна быть заранее размечена позиция. Расчет готовился - ребята ползали сюда по ночам. Вообще-то проклятый дот пытались разглядеть уже четыре дня. Четыре дня как прибыла на передовую батарея, а дот здесь торчал черт знает сколько, может, вообще с самой Финской уцелел, врос, вжился, стал частью того пологого склона. А может быть, частью той рощи, от которой остались стволы-пеньки высотой в рост человека да груды измочаленных ветвей. Но дот точно был еще живой. Утром по нему били дивизионом, но, как теперь уже понятно, не добили. И настал черед Манечки, что и ждала своего выхода в орудийном окопе за траншеями пехоты. "Прямой наводкой" это называется.

Младший сержант Трофимов артиллеристом не был. В смысле, сейчас-то был, уже вторые сутки. Но вообще-то радистом значился по боевой специальности Алексей Трофимов. Двое суток как прибыл с пополнением в дивизион, был назначен во взвод связи, согласно штатного расписания. Ну, штат-то был, а вот второй рации в дивизионе не было. Посему усилили могучим и свежим Трофимовым огневой взвод. Как в воду смотрели - тягловая сила Манечке ох как пригодилась. Хотя какая из послегоспитального младшего сержанта тяга? "Грибом" на батарее новичка обозвали - оно и понятно: одна башка-шляпка на тощем, не сильно-то рослом теле, вот и весь боец.

-Хорош!

Манечка качнулась - Алексея отпихнули - не мешай, доходяга-махра.

- За бэ-ка вали, Гриб!

Алексей расслышал, побежал навстречу батарейцам волокущим снаряды.