11
"Это был не сон", - первое, что он думает, открывая глаза.
Не было в его снах ничего похожего на чувство, которое он испытал в конце. Когда бедра тангу сжались изо всех сил, выжимая его полностью, до капли.
В то мгновение ему показалось, что сердце сейчас вырвется из груди. Тепло вытянувшейся на нем девушки затопило его целиком, прогоняя последние остатки сковывавшего Миху холода. Он даже смог поднять руки и обнять ее, прежде чем провалился в темноту без сновидений.
Последнее, что запомнилось, - как их сердца бились рядом - удар в удар.
"Где она? - думает Миха. Дикарки больше нет с ним, он лежит один под целым ворохом шкур. - Где я?"
До Михи доносится резкий запах чинги - травы, которую местные курят, предварительно высушив и измельчив. Еще, говорят, чингу варят, но в таком виде она делает человека сонным, глупым и недобрым. Миха слышал от друзей, что варить и пить чингу придумали каторжане. Так они коротают долгие ночи и дни в Кагалыме.
Вслед за запахом до Михи доносится знакомый сухой кашель. Вроде очень тихого лая. Повернув голову на кашель, он уже знает, кого увидит.
12
Плоское лицо с торчащими кустистыми бровями, крючковатым носом и большими кругами вокруг глаз. Еще расшитая шапка с загнутыми вверх углами, точно совиные "ушки". Человек-сова.
Ойон-атын, как уважительно зовут его местные. Дед Ойон, Старая Сова, так дразнят его мальчишки из Хлада. Он не обижается.
Старый тангу никогда не обижается и не злится, сколько помнит его Миха Атмос.
Даже когда пьяный стрелец из лагерной охраны сбил с него "совиную" шапку и наступил на нее грязным сапогом, он не обиделся. Покачал только лысой головой, кряхтя, наклонился и поднял шапку с земли.
Миха, которому было тогда одиннадцать, подошел и стал рядом.
- Ты, наверное, очень добрый, Дед Сова, - сказал он.
- Почему? - удивился тангу. - Почему я добрый, сын Атмоса?
- Ну, ты ничего плохого не сказал про человека, который наступил на твою шапку.
Дед Ойон засмеялся. Смех у него был тоже как лай, его сложно было отличить от кашля.
- Зачем плохое говорить? - спросил он, отсмеявшись. - Тот человек сам себе сделал плохое. Сегодня он наступил, завтра на него наступят.
Он посмотрел на Миху птичьим глазом, и мальчику стало не по себе.
- Старый Ойон не добрый, сын Атмоса, - сказал тангу. - Но старый Ойон и не злой. Старый Ойон - как старая ель. Не будешь трогать ее без нужды, не уколешься.
Слова тангу врезались Михе в память. Наверное, из-за окончания истории с тем самым стрельцом.
Неделю спустя на тракте случилось происшествие. Свидетели клялись, что древняя могучая ель без всякой причины выворотилась из земли и обрушилась на лагерный конвой. Будто шагнула вперед и упала.
Придавив одного-единственного человека. Незадачливого стрельца, обидчика деда Ойона.
13
Дед Ойон боком, по-совиному смотрит на Миху. В зубах у него длиннющий чубук трубки. Трубку он держит правой рукой, левой помешивает лопаткой в котелке над огнем.
Дым из трубки и от костра, белый пар из котелка тянутся вверх, к круглому отверстию в крыше улэйа.
- Хатэ уходила, ты уже спал, - говорит дед Ойон. - Я приходил, ты еще спал. Долгий сон у тебя был, Миха.
- Кто такая Хатэ? - из всех вопросов сейчас этот интересует Миху больше всего.
- Дочь Майатэ, охотница. Это она нашла тебя. И она согрела тебя, как полагается женщине тангу.
Щеки Михи загораются огнем.
- Так уж полагается, - бурчит он. - Надо было так меня согревать.
- Надо было, - кивает дед Ойон. - Когда Хатэ нашла тебя, ты лежал в снегу. Ты был совсем плохой, совсем замерз. Едва дышал. Если бы не она, ты бы уже умер, Миха.
- А что я делал в снегу?
Он правда не помнит. Буран, волки, Котловина… Дальше провал. Как под лед, в темную стылую воду. В холод.
- Я же говорю, лежал. - Дед Ойон прячет совиное лицо в дым трубки.
Ясно, что большего от хитрого тангу не добиться. Когда захочет, скажет сам.
Дед Ойон снимает котелок с огня, достает чашку-долбленку. Осторожно наливает в нее густое варево.
- Вот тебе. Выпей.
Миха откапывается из шкур и протягивает руку за чашкой.
- Что это? - Отвар пахнет незнакомо и резко. - Это от простуды?
- Это от "дурного следа". Пей.
"Дурным следом" местные зовут сглаз и порчу. Они верят, что злой колдун может вынуть след из земли, и тогда с его владельцем случится нехорошее.
- А разве от "дурного следа" отвары помогают? А кто на меня его навел, дед Ойон?
Старый тангу морщится:
- Ты не говори, а пей. Много слов, мало времени. Пей, а Ойон-атын будет тебе рассказывать, Миха.
ДЕД ОЙОН, ТАНГУ ИЗ ГИБЛОГО КРАЯ
14
Много, очень много зим назад Старик Йосотыр устал держать небо.
Небо соскользнуло с его плеч и стукнулось о верхушку Горы. Гора треснула, и из нее потекла огненная кровь. В этой крови жили духи с крыльями птиц, телами людей и лицами ящериц.
- Это же эрвидоры, Ушедший Народ, - Миха оторвался от чашки, глаза его заблестели. - Я видел рисунки в "Записках".
- Пей и молчи. Эрвидоры, как вы их называете, стали править Нашей Землей. Но это было потом.
В день, когда упало небо, с него скатилась звезда. Это была плохая, мертвая звезда, поэтому она не удержалась на небе.
Звезда раскололась на три части.
Первый Осколок, самый большой, упал в трещину в Горе. Мертвая звезда была очень холодная. Огненная кровь Горы от нее остыла, превратилась в черное стекло.
Второй Осколок упал за Горькой Водой, на Другую Землю, родину безлицых людей.
Третий Осколок упал здесь, в земли тангу.
15
Там, где упала мертвая звезда, земля раскололась.
Из расщелины вылез Черный Брат, Старая Волчица и много-много злых духов. Они стали хозяйничать в Кагалыме. Многих людей погубили, многих превратили в йоро-мангу.
Настали Плохие Времена.
Но Старик Йосотыр не забыл своих детей. Он прислал к ним Небесного Человека.
Человек научил нас, как прогонять Сай Олаха и Йоро-Атын. Он показал, как справляться с йоро-мангу.
Перед тем как вернуться на небо, он сказал нам охранять Гиблый Край. Чтобы никакое зло не могло ни выйти из него, ни вернуться туда.
Так мы и поступали с тех пор. Стерегли Ледяную Котловину и Кагалым, гоняли духов, ловили оборотней.
Пока в наши земли не пришли большие белые люди.
Они принесли с собой огненную воду, чтобы пить, огненные палки, чтобы убивать. И большую беду они принесли тоже.
16
Белые люди не знали про Сай Олаха и не верили в его злых слуг.
Они знали, сколько звезд на небе и деревьев в лесу. Верили в силу огненных палок и ползающих железных коробок.
Еще они верили, что, если у них будет много желтого золота, им станет хорошо.
Черный Брат сделал так, что в Гиблом Краю завелось золото. И белые люди стали ходить в Кагалым.
Одних убил холод. Другие достались волкам и рысям. Третьим повезло, и они ушли ни с чем.
- Хорошее везение, - опять не выдержал Миха. - Рыться в Кагалыме и уйти ни с чем.
- А ты думаешь, везение - добыть золото в Краю Сай Олаха? - дед Ойон цокнул языком. - Ты неправильно думаешь. Это плохое золою. Тому, кто ищет его, и тому, кто найдет, будет беда. Рано или поздно, но обязательно будет.
17
Один человек пришел в Кагалым, чтобы найти там беду.
Он дошел до Ледяной Котловины, до самого логова Сай Олаха.
Черный Брат с радостью сожрал его темную жадную душу. Он сделал искателя золота оборотнем. Злым и голодным йоро-мангу.
Сай Олах послал его в поселок, чтобы тот привел других людей. Черному Брату нужно было много слуг - раскопать Большой Осколок мертвой звезды. И с ним очень большое зло.
МИХА АТМОС, СЫН АЛАНА АТМОСА