Человек существо стадное и он не может долгое время быть без общества себе подобных. Люди стягивались в группы, племена, выбирали вождей, правителей, царей и диктаторов. Жизнь налаживалась, и казалось, что возможно новое возрождение человечества, возвращение в Золотой Век, но снова, как и встарь, вставали проблемы политики и ресурсов. Каждое государственное и племенное образование, в том числе и Кубанская Конфедерация, в которой я родился и проживал, стремились расширить свои границы, стать сильнее соседей и отвоевать себе место под солнцем.
Конфедерация образовалась из содружества нескольких, так называемых, республик, с центрами в Тихорецке, Кропоткине, Майкопе, Горячем Ключе, Новороссийске, Темрюке и Тимашевске. Столицей этого аморфного образования стал полностью разрушенный в Эпоху Хаоса краевой центр, город Краснодар, из которого объединенными усилиями республиканских ополченцев и наемников, были выбиты остатки ослабленных голодом и болезнями банд. Прошло девятнадцать лет, Кубанская Конфедерация подмяла под себя три четверти бывшего Краснодарского края и на данный момент стала островком спокойствия, к которому тянулись беженцы из других мест. Для кого-то это был рай на земле, место, где можно было почувствовать себя в безопасности, а для кого-то и жирный кусок, от которого хотелось отломить что-то для себя.
Кем бы хотел быть я? Чем могу быть полезен большому миру? По большому счету, сейчас я никто и звать меня никак, обычный сельский парень, грамотный, физически крепкий, молодой и без вредных привычек. Первая моя мысль была пристроиться где-то в городской управе, хотя бы мелким писарем или делопроизводителем, но, хорошенько подумав, я пришел к выводу, что, не смотря на всю мою начитанность, мне в этом направлении ничего не светит, таких как я, слишком много, а у меня нет ни связей, ни денег. Оставался только один путь, военный, так как ни к чему другому, душа у меня не лежала. Как говорил покойный папа, мы, Мечниковы, только три дела можем делать хорошо: воевать за родину, людей грабить, да в бумагах старых копаться. Что же, наверное, родитель мой покойный был прав. Теперь оставалось только благополучно добраться до города, найти военных, про которых среди поселковой молодежи ходили легенды, и подписать контракт на службу в армии Кубанской Конфедерации.
Утром, чуть только развиднелось, я снова двинулся в путь и, вот, когда я уже прошел Золотую Гору и подходил к Заречью, незаселенным городским окраинам, позади себя я услышал заполошный лай собак. Погоня была недалеко и, перейдя недавно восстановленный мост через Псекупс, я рванулся в центр. Бежал я так, как никогда до сего момента не бегал. На кону были мои яйца и, думаю, что каждый мужчина меня поймет, они мне были чрезвычайно дороги. Староста, черт с ним, не хотел допустить потери своего авторитета, позиция его понятна, а вот у меня, на кон была поставлена вся дальнейшая жизнь. Чья ставка больше? Думаю, что моя.
Добравшись до заселенных районов города и отдышавшись, я сразу же подошел к ближайшему патрулю Народной Стражи. Стражники разглядывали меня с подозрением, но не трогали, так как на спине моего полушубка красовалась надпись "Поселок Лесной", а значит, для них я был почти своим.
- Господин стражник, не подскажите, где я могу в армию записаться? - обратился я к старшему, серьезному усатому мужчине средних лет, с красной повязкой на рукаве серой шинели и коротким автоматом на груди.
Тот усмехнулся, провел ладонью по усам и ответил:
- Два квартала прямо, на перекрестке свернешь налево и топай до конца, упрешься в двухэтажное здание из красного кирпича, это и будет военный комиссариат, - он выпростал из кармана шинели левую руку, посмотрел на часы, и добавил: - Сейчас шестнадцать тридцать, вояки работают до семнадцати часов, так что поторопись.
- Благодарю, - бросил я уже на ходу и, опять, загнав поглубже усталость, перешел на бег.
Успел я вовремя, повезло, не заблукал в городских лабиринтах и военный комиссариат нашел быстро. Заскочив в здание, я сразу же направился к молодому, лет двадцать, офицеру, который сидел в стеклянной будке на проходе во внутренние помещения.
- Здравствуйте, - устало выдохнула моя голова.
- И тебе не хворать, парень, - ответил офицер. - Чего хотел?
- В армию вступить.
- Завтра приходи, все уже по домам разошлись.
- Нет, мне именно сегодня надо, обязательно. Пожалуйста, господин офицер.
- Сказали тебе, завтра, значит, так оно и есть, иди с миром, парень, не нервируй меня, - голос дежурного офицера приобрел угрожающие интонации. - Минута тебе, чтоб свалить. Время пошло!
"Вот и все, - мелькнула у меня в этот момент мысль, - отбегался, ты, Сашка Мечников". Но, видно удача не оставляла меня в этот день, и из коридора появился широкоплечий здоровый мужик в камуфляже, зеленой армейской кепке и при погонах, на которых была видна одинокая, средних размеров желтая звездочка.
- В чем дело, лейтенант? - обратился он к дежурному.
- Товарищ майор, - вскочил со стула офицер и кивнул на меня, - паренек хочет в армию записаться, но все уже по домам разошлись. Говорю ему, чтоб завтра приходил, а он не уходит… Может быть наряд вызвать?
- Достаточно, лейтенант, все с вами ясно. Вы в курсе, кто я и зачем приехал в ваш городок?
- Так точно, майор Еременко, "покупатель".
- Я лично займусь парнем, - майор повернулся ко мне, окинул оценивающим взглядом, и спросил: - Значит, желаешь контракт подписать?
- Очень, - мой кивок подтвердил слова.
- Документы в порядке?
Оторвав подкладку полушубка, продемонстрировал грозному майору запаянное в прозрачный пластик свидетельство о рождении.
- Грамотный?
- Да.
- Тогда пойдем со мной, рекрут, - офицер-здоровяк развернулся на месте и направился внутрь здания.
Мне оставалось только последовать за ним вслед. Через минуту мы были в небольшом кабинете, обстановка которого состояла из обшарпанного стола и двух таких же стульев. Расположившись напротив офицера, я приготовился к какому-то собеседованию, но вояка время тянуть не стал, вынул из стола два бумажных бланка, чернильную ручку-непроливайку и положил все это передо мной.
- Где пробелы впиши фамилию, имя, отчество, дату рождения и подписывай, - сказал он.
- А почитать можно?
Майор почесал короткий ежик волос на затылке, посмотрел на забранное железной решеткой окно, и ответил:
- У тебя осталось восемьдесят секунд, парень. Мой рабочий день оканчивается ровно в семнадцать ноль-ноль.
- Все понял, не дурак, - я схватил ручку, быстро заполнил оба бланка и расписался.
- Вот и хорошо, - майор забрал бумаги, закинул их обратно в стол, встал, дождался пока встану я, и провозгласил: - Поздравляю, боец, отныне ты солдат Кубанской Конфедерации и, в ближайшие пять лет, ты будешь делать только то, что тебе прикажут. Усек?
- Да, усек.
- Херня, а не ответ. Твои слова: "Так точно, товарищ майор!"
- Так точно, товарищ майор, - послушно повторил я.
- Не слышу бодрости в голосе, но на первый раз сойдет. Пошли в казарму, воин.
Мы направились на выход и здесь нас ждали двое из трех братьев Демидовых, Семен и Игнат. Третий, наверное, остался с собаками в Заречье, бойцовые и охотничьи животные, в город не допускались. Оба брата что-то доказывали лейтенанту, а тот, только разводил руками и, как только увидел нас, сразу же спихнул возникшую проблему на майора.
- Что такое? - мой будущий командир резко шагнул вперед, навис над братьями, и те, как-то сразу стали меньше, чем они есть на самом деле.
- Мы братья Демидовы, а вот он, - Семен указал на меня пальцем, - насильник, сбежал из поселка Лесной. Отдайте его нам, господин хороший.
- Это правда? - майор уставился на меня.
- Нет, меня жениться заставляют, а я к такому серьезному шагу еще не готов.
- Знакомая ситуация, - сам себе пробормотал офицер и обратился к братьям: - Доказательства имеются?
- Какие доказательства? - вскрикнул Семен. - Нам никаких доказательств не требуется, мы сами закон.
- Нет бумаги, нет свидетелей, нет дела, а значит ваше слово против слова солдата-гвардейца. Что главней? - вопросительный кивок в сторону лейтенанта.
- Слово солдата Конфедерации, разумеется, - без раздумий доложился дежурный.
- В общем, так, братья Демидовы. Если вы сильно упертые, то можете пойти в Народную Стражу, подадите на парня заявление, но мой вам совет, возвращайтесь домой, добычу свою вы упустили.
Братья, поняв, что майор прав, развернулись к выходу и покинули военкомат, а меня определили в казарму, которая находилась во внутреннем дворе, в другом двухэтажном здании, и так началась моя служба в войсках славной Кубанской Конфедерации.
Глава 2
Кубанская Конфедерация. Горячий Ключ. 17.11.2056
Итак, я был спасен и начинал новую жизнь. Первый свой вечер в казарме я не запомнил, ноги гудели, тело ломало, а в глазах памороки стояли, так что единственное, на что меня хватило, скинуть с себя полушубок и забраться под грубое одеяло на деревянном топчане, который ничем не отличался от моего прежнего, оставшегося в доме Никиты Демидова.
Служба началась на следующее утро, когда в комнату вошел раздетый по пояс чернявый крепыш, лет двадцати пяти, по виду, натуральный адыг, похожий на тех людей, которые у нашего старосты иногда мясо закупали, и прокричал:
- Подъем!