Вдоль стен стояли стеллажи, заваленные полиэтиленовыми упаковками с какими-то непонятными небольшими предметами черного цвета. Гор ковырнул одну из пачек ногтем, посмотрел, что внутри. Аккуратными стопочками под пленкой лежали деревянные рамки для фотографий. Насколько ему было известно, фотосъемка в Эшвене широко не использовалась. Фотографировали только специалисты храмов, услуга эта стоила довольно дорого, а потому заказывалась редко – на свадьбах, на юбилеях, а также для памятников, устанавливаемых на кладбищах во время похорон. Твердый Космос хоть и напоминал собой Корпорацию, но все же местные обитатели не были бессмертными поголовно, и неудачники, не сумевшие заработать себе на Хеб-сед королевской службой или титулом шательена, здесь умирали от старости, так же как и в доисторических "естественных" вселенных.
Гордиан покачал головой. "Синтезаторы в форме гробов, рамочки для фотографий на кладбище… – подумал он. – Мрачно-то как!"
Два таргитария из числа наиболее опытных боссонских специалистов суетились вокруг машин, и Фехтовальщик, подойдя поближе, обратился к техникам:
– Здорово, бойцы. Как дела? – Он кивнул на аппаратуру.
– Да нормально вроде. Вот подключили. Гудят…
"Гудят! – покачал головой демиург. – Кузнецы, вашу мать!"
– А синтезировать что-нибудь пробовали?
– А то! – обиделся таргитарий. – Конечно! У нас, кстати, для вас подарок, сударь. Вчера копались тут в комнатах, весь подвал прошли, пока точку для подключения отыскали. И схрон обнаружили. Показать?
Гордиан кивнул: конечно, показать!
Они прошли через несколько комнат со сводчатыми потолками, одинаковых как близнецы-сестры. Стены были тяжелыми и мрачными, из хорошего бетона и покрыты известкой. В последней комнате, закончившейся тупиком, во фронтальной стене имелась дверь. Массивная, с металлическим "штурвалом" посередине.
Сомнений не оставалось – перед ним был сейф.
"Схрон" уже разворотили: в силу полного отсутствия в арсенале кузнецов-таргитариев автогена дверь примитивно вывернули ломами и кувалдами.
Гор покачал головой. "Это сколько сил надобно, чтоб такую дуру свернуть? – прикинул он, посмотрев на свои тонкие руки, – Звери, а не люди".
Тем временем один из таргитариев услужливо отодвинул срезанную стальную пластину и показал внутрь рукой. Внутри лежала всякая мелочевка, какие-то документы, но вот на верхней полке за скромной и тоже уже вывороченной стальной дверцей покоился чемодан.
А на чемодане – обычный космический шлем из бронепластика. "Обычный" космический шлем от военного скафандра!
Гор с восторгом покачал головой.
– Вы не поверите, сударь, – тут же заявил таргитарий, – но там, в чемодане, священный доспех Господа Хепри. Трэйт, когда увидел, сказал, что именно в нем пятьсот лет назад тот водил свое воинство. Герб на шлеме и нагрудных пластинах вполне узнаваем – "Сгорающий Дракон", представляете? А еще Трэйт сказал, что эта вещь теперь ваша, коль скоро вы, сударь, наш Пророк и Апостол. Чтобы вы побереглись!
Гордиан крякнул и пожал плечами. Находка, конечно, порадовала его, однако личная неуязвимость в данный момент волновала его гораздо меньше кое-чего другого…
Он молча кивнул, вытащил из сейфа чемоданчик, подхватил под мышку шлем, развернулся и быстрым шагом двинулся обратно по коридору. Он посмотрит на это "божественное" добро потом. В принципе, подумал Гор, отлично, что нашли доспех, он, конечно, пригодится в рейде за Лисией, да и вообще… Но сейчас ему нужно было главное – плоды сделки, которая решила судьбу Эшвенского континента: аппараты для синтеза материи!
Ядра, картечь и мушкеты, мука для хлеба – то, в чем нуждалась Республика, а не только он сам.
– Спасибо маршалу, – сказал Гор на ходу, – поблагодарю его потом лично. Спасибо и вам, друзья, однако вернемся к "гудящим" машинам. Значит, пробовали синтезировать?
– Я ж говорю!
– Значит, работает?
– Работает.
– Замечательно, – обрадовался Гордиан и чуть ли не потер в предвкушении руки, но они были заняты скафандром, – тогда вот первый заказ. На шестифунтовые кулеврины – две тысячи ядер, это обеспечит нужды оборонительной линии Бургоса, и на двенадцатифунтовки – как минимум сотни полторы. До утра сделаем? Я вам своих бойцов пришлю на подмогу, для погрузо-разгрузочных работ и так, на подхват. Крисс, кстати, обещал мне тягловых лошадей. Сейчас отправлю к нему вестового и…
Таргитарий остановился.
– Не-а, сударь, – пробурчал он.
Гор тоже встал и прищурился.
– Что значит "не-а"?
– Не получится.
– В смысле? Аппаратура ведь пашет?
– Пашет.
– Тогда в чем дело?
– Пашет-то она пашет, да вот только делает лишь одно. Вот – поглядите.
Только сейчас Гор обратил внимание на то, что в первой комнате, где разместились аппараты синтеза, лежали только упаковки с похоронными рамками – и более ничего. Если помещение использовалось кардиналом под склад, то складировать изделия, по идее, нужно было во всех комнатах, и изделия самые разные…
Гор проглотил комок. Странное открытие, если оно верно, Армия Свободы перенесет больнее, чем даже пленение Трэйта.
Он поставил на пол чемодан с "божественным" космическим шлемом и нервно ткнул пальцем в стеллажи:
– Я правильно понял, мы говорим об этом? Аппараты работают, но делают только черные рамочки?
– Да, сударь.
Гор бросился к машинам синтеза. Пробежался по клавишам управления, вошел в меню. Внутри, в длинном стандартом списке электронных матриц, по которым машина производила требуемые предметы, стояло только одно наименование: "Рамка деревянная траурная / матрица разработана королевским комбинатом бытовых и ритуальных изделий / лицензия № … / по вопросам приобретения права на синтезирование обращаться / адрес / почтовые реквизиты / авторское право производителя матрицы зарегистрировано".
Вот дерьмо!
Гордиан покачал головой. Остальные матрицы были стерты. Это значило, что ни его способности Тшеди, ни самый лучший электронщик или настройщик синтетических машин в мире тут не помогут.
Машины исправны. Они работают. Просто нет файлов, по которым они могли бы синтезировать дубликаты.
Кроме одного…
Ах, какое чувство юмора у господина викария – "черное", в прямом смысле слова.
Храмовник, собака, все же надул его.
Сделка лжецов – совершилась!
Глава 6
Призраки победы
Вот так, неожиданно для большинства жителей королевства, миллионы сервов стали свободны от гнета рабовладельцев. Судьба всех рабов в четырех великих марках – Артоше, Артоне, Аране и Боссонском крае, а значит, почти на всем громадном Эшвенском континенте, оказалась решена за несколько секунд простой электронной командой и коротким разговором по мобильному телефону.
Пятнадцатого дня месяца Мехир, в тот самый момент, когда Гор еще цеплял мобильный телефон на ухо, лежа в траве, викарий кардинала Юсуф вошел в храм, поднялся в центр коммуникаций и ввел переданный ему Фехтовальщиком код.
Двести восемьдесят миллионов человек – а ровно столько сервов плюс минус сто-двести тысяч проживало в Эшвене в этот миг – почувствовали странное жжение на шее в месте, где привычно стискивал горло неснимаемый храмовый ошейник. Сто сорок третий Невон, как известно, был миром-каверной, а потому Медиас Кордис одинаково яростно освещал все уголки его поверхности днем и одинаково не светил здесь ночью. А значит, в миг, когда это случилось, по всем городам и весям царил солнечный полдень и никто из сервов не спал, за редким исключением.
Двести восемьдесят миллионов "хомутов" мигнули цветными огоньками на панели управления, а затем с коротким щелчком раскрыли свои замки и пали на землю. С короткой вспышкой внутри блока питания двести восемьдесят миллионов дьявольских устройств испустили дух, превратившись в куски бесполезного металла.
На следующие несколько мгновений всякое движение на континенте замерло. Люди, которые шли, встали как вкопанные. Сидящие – застыли статуями. Те же, кому довелось в это мгновение бежать или ехать верхом, споткнулись или натянули поводья скакунов. И так же замерли, глядя на невиданное явление – двести восемьдесят миллионов электронных ошейников, упавших на землю.
Двести восемьдесят миллионов пар глаз смотрели на это фантастическое зрелище почти несколько секунд, а затем, когда восприятие достигло уровня осознания, они разразились невиданным в истории планеты криком радости, подпрыгнув вверх и потрясая кулаками.
Двести восемьдесят миллионов сервских глоток, воскликнув одновременно, сотрясли древние горы Эшвена, пронеслись отголосками по его бескрайним полям, разворошили листья в бесчисленных лесах и дубравах.
Секунды бездействия кончились! Сервы понеслись к своим домам и баракам, к школам, к поместьям, мануфактурам, виллам и торговым домам.
Сервы бежали к лачугам подсобных рабочих и к коттеджам виликов, квартирам наложниц и казармам габеларов.
Сервы брались за оружие, брались за факелы, за вилы, за молотки, за все, что попадалось под руки. Тысячелетняя ненависть вырвалась на свободу! И запылали дворцы шательенов. И дворянские семьи тысячами выставлялись вдоль дорог на деревьях и придорожных столбах.
В петле. На крючьях. На колах. И тем, кто висел, – повезло, ибо большинство шательенов разрывалось на мелкие клочья прямо на месте сотнями ненавидящих рук, затаптывалось ногами, перемалывалось кирками, ломами, ножницами и кухонными тесаками.
Великолепная, блистательная Госпожа Свобода шла по Эшвенскому континенту от марки к марке, пряча свое прекрасное лицо за маской из крови, в одежде из кожи трупов!