– Не может, он с темного болота пришел… кабы не был смел и коварен лазутчик, идти в наши земли болотами все одно что сгинуть.
– А амулет Древних Хранителей?
– Вот только то, что у него с собой был амулет, и заставило меня совершить Обряд Вещуна.
– Загадка…
Я с трудом открыл глаза, веки как свинцом налились, и уселся на лавку, обнаружив, что ноги тоже развязаны. Троица, беседующая за столом, замолчала и все повернулись на меня.
– Ты понимаешь меня? – спросила ведьма.
– Понимаю… главное, чтобы вы меня понимали, – ответил я и ощутил некоторый дискомфорт в горле.
– Что, болит? – спросила она.
– Нет, просто неприятно.
– К завтрашнему дню пройдет.
– Если доживет, – вставил мужик. – Ты кто?
– Никитин Петр Иванович, 1982 года рождения, проживаю по адр…
– Чего? Какого года?
– Одна тысяча… девятьсот… восемьдесят… второго… – произнес я медленно.
– Нава, ты ему мозги не отшибла? – расхохотавшись, спросил мужик у ведьмы.
– Не отшибла она мне ничего, думаю… я… я не из вашего мира… ну провалился я сюда как-то, сам не знаю как.
– Точно разумом шальной! – сказал мужик. – Тебя в таком разе надо не княжеской страже сдать, а к скоморохам свести, будешь людей на базаре смешить. Сейчас, чудной ты человек, 1506 год от восхода Большой Луны.
– В вашем мире может быть и 1506-й, я не спорю. Нава, правильно? Верни мне мою одежду, – сказал я и встал, замотавшись в покрывало. Ноги не слушались, голова закружилась, и я еле удержался, опершись на лавку.
– Вот непутевый-то, – тяжело вздохнув сказал мужик, – тебе еще лежать надо, раз хилой такой.
– Уже належался.
– Все вон там лежит, – ответила ведьма, кивнув на мои вещи.
Кое-как я, покачиваясь, добрел до угла и, не стесняясь, начал одеваться, при попытке зашнуровать ботинки я все-таки потерял равновесие и грохнулся на пол.
– Ему поесть просто надо, – сказала "амазонка", – правильно, Нава?
– Я знаю, что мне надо, – ответил я, достав из рюкзака флягу с коньяком, и побрел к двери. Аборигены внимательно наблюдали за моими действиями, а потом проследовали за мной, когда вышел на улицу и уселся на лежащее вдоль стены дома бревно. Прислонился к стене, сделал несколько глотков из фляги, достал сигарету и закурил. Дом стоял на небольшой поляне, огороженной низкой изгородью, заросшей каким-то вьюном, за изгородью был редкий лес, сквозь который просматривалось озеро, метров триста до него примерно. Рядом с домом небольшой сарай с загородкой, внутри которой кудахча прохаживались куры, только маленькие какие-то, в паре метрах от двери дома, на столбе вниз головой висела туша какого-то копытного и рогатого, размером с крупного козла, из шеи животного торчала стрела, по которой в подставленный большой кувшин стекала кровь.
Мужик сел рядом, достал из кармана жилетки трубку причудливой формы, вероятно, вырезанной из цельного сучка какого-то дерева, потом с помощью медного цилиндрика с колпачком, чиркнув кресалом по маленькому огниву, впрессованному рядом с обугленным кусочком какой-то ткани в торце цилиндрика, раскурил трубку. А ведьма и "амазонка" присели напротив на низкую лавочку, причем ведьма тоже закурила трубку.
– Ну теперь давай рассказывай и не дури, – сказал он, выдохнув ароматный дым.
– Что рассказывать?
– Откуда ты и как прошел через болота, и самое главное, откуда у тебя амулет Хранителей? Ты пойми, лучше расскажи мне, чем я сведу тебя к княжеской страже, а уж там ты на дыбе все расскажешь. У нас так тут порядки такие… сам посуди, ты не из наших земель, вышел со стороны болот, а за болотами кроме темных земель ничего нет, там конец Мира… одежда на тебе чудная, речи нашей не понимал и говорить не мог.
– Я же сказал… я не из этого мира.
– Допустим, тогда из какого?
– Из своего, который сильно отличается от вашего.
– И чем же?
– На, – протянул ему телефон.
– Что это?
– В моем мире с помощью этого люди могут разговаривать, находясь далеко друг от друга.
– Хм… чудно, – мужик повертел в руках кусок никчемной теперь пластмассы и вернул мне.
Индикация заряда была почти на нуле, но ее хватило, чтобы включить мелодию одного из рингтонов.
– Это что?
– Музыка.
– Это музыка? – поморщившись, спросил он.
– Согласен, паршивая, но музыка.
– Что еще есть в твоем мире?
Я извлек из кармашка своей охотничьей жилетки патрон и передал мужику.
– Вот…
– А это что?
– Патрон.
– Патрон… хм… чудное слово. И для чего это?
– Этим я убил на болоте какую-то тварь, с которой и снял этот ошейник с амулетом.
– Этим? – спросил улыбаясь мужик.
– Этим.
– Ты? Болотного кота?
– Ну да, чем-то он на кота был похож.
Аборигены залились хохотом…
– Ну ты горазд придумывать, – смеясь хлопнул меня по плечу мужик, да так, что у меня там что-то хрустнуло, – ну покажи, как этим можно убивать… вон я для Навы косулю с утра добыл, можешь в нее кинуть этим… патроном.
– Хорошо, – ответил я и сходил в дом за дробовиком.
Увидев, как я с ним вышел, они опять разразились смехом, а я снял оружие с предохранителя и выстрелил в тушу… Сказать, что аборигены были удивлены, это ничего не сказать, а ведьма и "амазонка" так вообще, как мне показалось, были напуганы.
– Это что? – прервал тишину мужик и показал на дробовик.
– Это оружие… из моего мира, причем одно из самых простых.
Мужик встал, подошел к туше и, рассмотрев сквозное отверстие, сунул туда палец.
– Ты колдун? – спросил он, выглянув из-за туши.
– Нет, – ответил я и, поставив оружие на предохранитель снова сел.
– А как тогда… – показал он на дыру, – я в оружии много понимаю, я кузнец… и в оружейниках княжеских в три похода на икербов ходил.
– Ну значит, мне есть что тебе рассказать про оружие, только сомневаюсь, что это нужно делать.
– Это почему это? – удивленно спросил он.
– Потому, скорее всего, в вашем мире еще нет возможностей изготавливать подобное оружие.
– Никитин, – почему-то с ударением на "И" в последнем слоге вдруг спросила "амазонка", – а в твоем мире есть женщины?
– Есть.
– Какие они?
– Разные, наверное, такие же, как и в вашем мире.
– Дарина… – одернул ее кузнец и сурово посмотрел на нее.
– Я просто спросила, – надув пухлые губы, ответила она.
– Хорошо, – кузнец присел рядом, косясь на приставленный к стене дома дробовик, – ты убил болотного кота, и на нем был этот амулет?
– Да.
– Возможно, Хранители запустили его туда для охраны от тех… от тех, кто может появиться из темных земель, – предположила Нава.
– Я не знаю, – пожал я плечами.
– А череп? Вот тут у тебя, – показал кузнец мне на плечо.
– Молодой был и глупый, это я в армии сделал.
– В армии? Из ополченцев или из дружины? Каким оружием владеешь, мечом, копьем?
– Как бы тебе сказать. В моем мире в армиях вот такое примерно оружие.
– Это значит… – задумался кузнец, – значит, можно издалека убить врага?
– Да.
– И не сходиться и не скрестить мечи?
– Да.
– Армия трусов, – встал и начал прохаживаться туда-сюда кузнец.
– Я тебе больше скажу… у некоторых госуд… эм… у некоторых княжеств в моем мире есть такое оружие, которое из одних земель само летит в другие земли, очень далеко, и уничтожает там все полностью… все земли полностью сгорают, а потом там еще долго нельзя жить, потому что мертвое все, и земля, и вода, и воздух.
– И часто дерутся таким оружием?
– Вообще не дерутся.
– А зачем оно тогда?
– Понимаешь, если я тебе начну все подробно объяснять, то, во-первых, уйдет очень много времени, а во-вторых, многих вещей ты просто не поймешь… а меня что-то в сон клонит… Устал я.
– Варас, ему действительно надо отдохнуть. Ты завтра тогда приплывай с утра, – сказала Нава.
– Нет, Нава, к обеду буду, утром мне надо сотнику заказ для стражи отдать.
– Хорошо, приплывай к обеду. Идем, Никитин, в дом, покормлю тебя и отваром напою, который любую хворь снимет.
– Меня Петр зовут, – ответил я ей, поднимаясь с бревна, снова почувствовав головокружение.
Глава 7
Накормить, напоить и спать уложить
Кузнец Варас и его дочь Дарина ушли по тропе в сторону озера к своей лодке. Нава провела меня в дом и усадила за стол.
– Вот это выпей пока, – накапала она в медную кружку несколько капель из пузырька темного стекла и затем разбавила напитком из кувшина, – надо на пустой живот пить.
– Ты колдунья? – спросил я и поставил пустую кружку на стол.
– Да, с печатью Хранителей, – ответила она, указав на свои татуировки на лице.
– Зачем же на лицо-то?
– Это для того, Петр, чтобы люди знали, что меня помиловал суд Хранителей, и ни у кого не было желания меня сжечь или повесить.
– В моем мире тоже сжигали ведьм, но давно.
– Я не знаю такого слова, – немного подумав, ответила она.
– У нас так называют колдуний. А тебя судили, что ли, ну эти… Хранители?
– Всех, колдунов судят, если находят. Некоторые правда до суда не доживают, люди сами могут покарать.
– И как судят?
– Хранители проверяют… у них есть способы узнать, на какие дела колдовство может пойти.
– И много в этом вашем мире таких, как ты?
– Мало, в нашем княжестве я одна, да и запрещено мне в люди выходить.
– Так не любят колдунов?