- Уел, трубка клистирная. Отомстил за пепепупо, - констатировал комиссар. - Веселый ты человек, Георгий Дмитриевич, как я посмотрю.
И не понять - то ли в похвалу это мне, то ли в упрек.
- А чего унывать, - поглядел я ему в глаза прямо, - уныние есть смертный грех, как попы учили. Что наши, что ваши.
- Наши попы называются раввинами, - возразил Мехлис, помогая мне открывать дверь в конюшню.
- Это мне монопенисуально.
Я сбил фуражку на затылок и стал выпрягать кобылу из двуколки.
- Георгий Дмитриевич, так кипяток ставить? - подала голос Наталия Васильевна из ворот каретного сарая.
- Всенепременно, - обернулся я к ней, - как же мы комиссара без чая оставим? Да еще в присутствии Ревтрибунала в расположении части. Это будет крайне неосмотрительно с нашей стороны. Могут заподозрить в контрреволюции.
Смеялись уже втроем. Здорово, когда начальство шутки понимает. Хуже, когда оно такое, как товарищ Фактор со всей революционной и очень серьезной тупостью.
А еще за это время я подумал, что можно так вот запросто спалиться лексиконом двадцать первого века. Как два пальца об асфальт. Ну, вот… Теперь за губой следить надо. И базар фильтровать. Как штандартенфюреру Штирлицу, который пока где-то в Красной армии на посылках бегает как Максимка Исаев.
Мехлис, обождав, пока сестра милосердия скроется в каретном сарае, задал вопрос:
- Так что за слово вы последним употребили про раввинов?
Ого! Начальство перешло с "ты" на "вы". Плохой признак. Посмотрел в светлые честные глаза комиссара и ответил:
- Я сказал, что мне, как свободному от религии человеку, что поп, что раввин - мо-но-пе-ни-суально, - последнее слова сказал по слогам, для особо одаренных.
- Погоди, сам догадаюсь, - сказал комиссар, закатывая зрачки под брови.
Красиво думает. Видать, наш комиссар головоломки любит: сканворды всякие, ребусы, ментаграммы. Тем временем Мехлис потер ладонью подбородок, пару раз кивнул кудрями и промолвил с некоторой растяжкой слов, как будто не совсем был уверен в сказанном:
- Моно - это по-гречески один. Помню. Или по-древнегречески… Могу и попутать: в классической гимназии не учился, а в коммерческом училище этот язык не преподавали. А пенис по-латыни будет… - Тут он весело расхохотался, не договорив фразы. Открыто так засмеялся, заливисто. - От, медицина… - В восторге комиссар, присев, ударил себя ладонями по ляжкам. - Даже мат у вас латинско-древнегреческий. Но и старого взводного фейерверкера тебе с панталыку не сбить, - погрозил он мне пальцем.
Я в это время закончил выпрягать кобылу и стал заводить ее в конюшню.
- Ладно, Георгий Дмитриевич, обихаживай кобылу не торопясь, я скоро к вам загляну, - крикнул мне вслед комиссар. - Посмотрю, как устроились.
- Как это понимать? - спросила меня Наталия Васильевна, когда я вернулся в каретный сарай.
- Что понимать? - не понял я вопроса.
- Эти заигрывания комиссара с нами.
- Перетерпим, милая. Надо перетерпеть. Ты только помни, о чем ты не должна говорить. Ни при каких условиях.
- Я помню, - заверила она меня. - Я не баронесса. У меня не было мужа полковника. И вообще я мещанка необразованная со смешной фамилией Зайцева.
По ее щекам потекли невольные слезы.
Обняв расстроенную женщину, сказал:
- Любимая, так надо. Так надо для того, чтобы ты выжила в этой мясорубке, в которую превращается Россия. И все это очень и очень серьезно. Вопрос жизни или смерти. Я тоже обеспокоен поведением комиссара, но отказать ему от дома не можем. Здесь он наша единственная защита. ПОКА мы здесь.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - сказала она и спрятала лицо у меня на груди, когда я собрался губами осушить ее слезинки.
Потом мы молчали, стоя обнявшись, даря друг другу свое тепло.
Мехлис пришел в каретный сарай через двадцать минут, когда и кобыла была обхожена, напоена и угощена копной свежего сена, и кипяток был уже готов, и Наташа плакать перестала. Он принес с собой цибик черного байхового чая. Цейлонского. В красивой жестяной коробочке Товарищества чайной торговли и складов "Медведев М. П. и наследники". И горсть мелко колотого сахару в синем бумажном фунтике.
- Это вам мой подарок на свадьбу, - сказал комиссар, вываливая это богатство на стол. - Чем богат…
Наталия Васильевна подняла на меня круглые, ничего не понимающие глаза, с трудом удержала готовую упасть на пол челюсть, но промолчала. Умница моя.
Надо было резко менять тему. Что я и сделал, ни секунды не медля.
- Вот сейчас, Лев Захарыч, мы ваши подарки с нашим удовольствием и опробуем, - постарался придать своему голосу торжественное выражение.
И тут же повернулся к Наталии Васильевне.
- Милая, возьмешь на себя труд по заварке этого божественного напитка?
- Конечно, милый, - ответила она немного странным голосом.
Хорошо хоть улыбается.
Мехлис, слава богу, нашего тихого скандала не заметил. Тем более что я тут же загрузил его другой проблемой:
- Лев Захарыч, что-то все же надо делать с названием моей должности. При нынешней революционной моде все вокруг сокращать до начальных слогов уж очень смешна она на слух.
- Согласен, - ответил комиссар, - но в штате полка именно так твоя должность и прописана. И в старой армии она так же называлась.
- А для чего мы революцию делали? - спросил я его в лоб. - Для чего пели "до основанья, а затем мы наш мы новый мир построим"?
- Вижу, у вас уже есть решение этого вопроса, - констатировал Мехлис.
- Есть, - ответил ему, - переименовать эту должность в начальника медицинской службы полка.
- И таким образом поднять ее в классе с коллежского асессора до надворного советника, - засмеялся комиссар.
- При чем тут старые чины, которые уже почти год как отменили? - сделал я удивленное лицо. - Весь вопрос в том, что мне крайне не нравится, когда меня называют пепепупо.
- Ну вы еще не в худшем положении. Вон у Троцкого в Реввоенсовете появился в помощниках замкомпоморде, и то ничего. Не жалуется, - улыбнулся Мехлис.
- Кто-кто? - вмешалась в наш разговор Наталия Васильевна.
- Заместитель командующего по морскому делу, - ответил ей Мехлис, кивнув своими кудрями. - Сокращенно: замкомпоморде. Это еще что… Как вам, Наталия Васильевна, нравится такая организация, как Чеквалап?
Наташа удивленно открыла рот, потом сказала:
- Даже догадаться не могу, что может за этим скрываться.
- Не буду вас томить, - ответил Мехлис, - это всего лишь Чрезвычайная комиссия по заготовке валенок и лаптей при Совнаркоме.
- А лапти зачем? - пришел и мой черед удивляться.
- По новой военной форме Красной армии рядовым в пехоте положены кожаные лапти, по типу малороссийских чеботов. На сапоги кожи не хватает, на ботинки - квалифицированных сапожников, - удовлетворил комиссар мое любопытство. - Вот таким образом и вышли из положения. Как я сам уже понял: при любых потрясениях обувь - самое узкое место в снабжении.
Наталия Васильевна тем временем разлила по кружкам восхитительно ароматный чай, который и на вкус оказался дореволюционного качества. В двадцать первом веке секрет изготовления такого чая был уже утерян.
Пили по-крестьянски, вприкуску. Зажимаешь между зубами кусочек колотого сахара и протягиваешь сквозь него чай. Без странных звуков не обходилось. Чувствовалось, что все мы трое так чай с детства пить не привыкли. Что если и пили с сахаром, то внакладку. Но в данном случае это было бы слишком транжиристо.
- Только блюдечка нам не хватает для полного счастья, - заявила сестра милосердия, явно пытаясь пошутить.
- С блюдечка будет по-купечески, - возразил я ей. - В наше время такая манера пития чая может быть рассмотрена как контрреволюционная. Тем более в присутствии комиссара бригады и большевика.
Мехлис оторвался от кружки и заметил:
- Ехидный ты мужик, Георгий Дмитриевич. Тяжело тебе будет по жизни. Хорошо ты на меня нарвался - я шесть лет артиллеристами командовал. А многие, те, что из босяков в командиры вышли, относятся к своим должностям ох как серьезно, шуток не понимают, да и обидчивы чрезмерно. Ты это учти на будущее. Кстати, ты так и не сказал, зачем потребовалось перекрестить свою должность? Уже немного зная тебя, я подозреваю, что в этом предложении есть и второе дно.
С сожалением я поставил кружку на стол - там оставалось больше половины душистого напитка - и внес предложение:
- В первую очередь чтобы среди бойцов было уважение к должности. А какое уважение к пепепупо?
- А начмедслуп, по-твоему, уважения вызовет больше? - ехидно улыбнулся Мехлис.
- Нет, - возразил ему. - Сокращать надо просто и ясно: начмед полка, начмед бригады и тому подобное.
- В функциях тогда должны быть изменения, - предположил комиссар.