Последний воин Империи - Анна Гурова

Народ соххоггоев, воинов-безумцев, веками правивший в Благословенном Конге, полностью уничтожен.

Единственная уцелевшая девочка отправлена на север и удочерена сильнейшим из родов Севера. Но опекунам не удастся воспитать из Инги благонравную девицу, которую можно без проблем выдать за кого-нибудь из вассалов. Кровь соххоггоев, кровь лучших воинов мира течет в ее жилах. Девушка сполна унаследовала воинский талант предков.

Остается выяснить: не унаследовала ли Инги и их безумие…

Содержание:

• ЧАСТЬ 1 1

• ЧАСТЬ 2 - ИНГИ И МАГ 17

• ЧАСТЬ 3 ИНГИ И КОЛЕСНИЦА 39

Анна Гурова
ПОСЛЕДНИЙ ВОИН ИМПЕРИИ

ЧАСТЬ 1

Глава 1
ЗАМОК АСЕНАРОВ

Редкий снег падал на красные крыши Аттура. Над крышами к тяжелым облакам поднимались дымки очагов. С высоты городские улицы казались коричневыми полосами, грубо прочерченными на белом, - снег там уже растаял, тележные колеса и лапы ездовых псов перемешали воду с грязью. Вдалеке темнела река, а за ней, за пеленой снега, длинной зубчатой грядой поднимались горы Хольда.

Снежинки кружились в воздухе, залетали в открытые окна светлого просторного зала. От вымощенного каменными плитами пола тянуло жгучим холодом. Под высоким сводчатым потолком гуляло эхо звонких детских голосов. Резкие выкрики сменялись сосредоточенной тишиной, а тишина взрывалась топотом, стуком и треском.

Холодный зал был предназначен для занятий - здесь упражнялись в боевых искусствах знатные мальчики рода Асенаров, их родичи и вассалы.

Сейчас занимались пятеро мальчиков от восьми до двенадцати лет. Их наставник Торд, если не вглядываться, казался таким же мальчиком - старшие ученики уже обогнали его в росте. Неудивительно, ведь он был вагаром. Вагары считались лучшими в мире наставниками в воинских искусствах, но традиционно учили детей только двух знатных семейств - Асенаров и Роанов. Как и все вагары, Торд был долгожителем. Он обучал боевым искусствам уже третье поколение этой боковой ветви Асенаров, начиная с покойного Гардараса, отца Робура, нынешнего хозяина замка. Внешне Торд выглядел мужчиной средних лет с короткой темной бородой, жилистым и коренастым - только ростом был не выше десятилетнего ребенка.

В центре зала в боевой стойке замер двенадцатилетний Аскель, старший сын Робура. Его глаза плотно закрывала повязка, в руке он держал палку. Остальные четверо, стараясь ступать бесшумно и даже не дышать, медленно окружали его с разных сторон. Но ошибся бы тот, кто бы решил, что Аскель прислушивается к их шагам. Он был сосредоточен и неподвижен, пытаясь применить тридцать девятое правило Мангхел-Сёрк. Торд не настаивал, чтобы дети учили их наизусть, - главное, чтобы поняли суть.

"Очерти круг и сделай его продолжением себя. Пусть твоя сила хранит его целостность, словно это твое собственное тело. Только ограниченное число врагов может преодолеть его границу, сила же вставшего на путь - беспредельна…"

Мальчики подкрадывались всё ближе, занося палки. Торд уже видел то, чего они не замечали: как вокруг Аскеля словно гаснут звуки, образуя кольцо тишины, в котором не существовало пространства и времени… Вдруг палка в его руках взметнулась, описала в воздухе круг и снова спустилась. Ни один из четверых мальчиков не успел отразить удар или уклониться. Двое выронили свое оружие, тряся ушибленными руками. Аскель снял повязку и радостно улыбнулся.

- Ну как? - воскликнул он, сверкая синими глазами. - Ведь получилось?

- Уже лучше, - сдержанно (чтобы не зазнался) похвалил его Торд. - Ну, пожалуй, хватит на сегодня. А скажите мне, что творится с Гили? Почему он уже третий раз заглядывает в дверь, а внутрь не идет? Заболел?

Младшие мальчики захихикали.

- Он сломал руку, - ответил один из них.

- Может, мне объяснят, что смешного в сломанной руке?

- Ему сломала руку сестра, - объяснил второй.

Вагар тоже засмеялся.

- Вот так сестра! Умеет за себя постоять.

- Да они не дрались, она нечаянно!

Вдалеке скрипнула тяжелая дверь, и в щель просунулась еще одна беловолосая голова.

- Вы уже закончили? Можно?

Вошел мальчик с рукой в лубке, поклонился вагару.

- Я не хотел заходить и мешать. Учитель, простите, я не смогу заниматься в ближайшее время…

- Ну-ка покажи… Как это случилось?

- Я хотел взять куклу сестры, а она схватила меня - и рука сломалась…

- Как это - сломалась?

- Как щепка…

- Сколько же лет твоей сестре?

Гили растерялся - видимо, это вопрос никогда не приходил ему в голову.

- Кажется, семь, - ответил за него Аскель. - Инги просто очень сильная. А зачем он к ней полез? Сам виноват!

Торд хмыкнул и покачал головой.

Отпустив детей, он направился не к себе, а в малый обеденный зал. Там горел огромный, в полстены, камин. Пламя гудело в дымоходе. Близилось время обеда, слуги накрывали длинные столы. Те, кто не был занят, разнося блюда, толпились у огня, чтобы урвать толику тепла в непривычно холодный для этих краев зимний день. Торд пробрался сквозь толпу. Справа от камина он обнаружил ту, кого искал, - Адальберту, хозяйку замка. Формально хозяйкой считалась молодая беременная женщина, сидевшая там же, - жена Робура. На самом деле всем заправляла его мать, статная пожилая дама. Адальберта приветливо кивнула учителю. Торд подошел к ней, поклонился в ответ и задал вопрос.

С губ Адальберты сбежала вежливая улыбка.

- А, эта Инги… Она, в сущности, незлая девочка, но очень неуклюжая. К тому же туповата. Я постоянно пытаюсь объяснить ей, почему она поступает плохо, а она словно не понимает. И раз за разом совершает проступки…

- Ломает руки братьям? - ухмыльнулся Торд.

- Не только братьям. И не только руки. Она портит всё, к чему прикоснется. Мы наказываем ее, но нельзя же постоянно колотить девочку за мелкие провинности? Что с ней делать, когда начнутся крупные?

Вагару стало еще интереснее.

- Можно на нее взглянуть?

- Да, если хотите, - сухо ответила Адальберта. - Инги сейчас в девичьей башне, с другими девочками. Там теплее.

Они вместе вышли из зала, прошли темным коридором и направились наверх по сумрачной винтовой лестнице.

В девичьей башне было уютно, светло и тепло. В застекленные витражные окна лился разноцветный свет.

Пахло духами, цветочным воском и сушеными яблоками. Девицы и девочки, сидя кругом за пяльцами, вышивали шелком. Чтобы подруги не заскучали, одна из них, поставив перед собой пюпитр с нотами, играла на цитре и нежным голоском пела балладу об отважном рыцаре и ужасном магхаре. Когда вошла Адальберта, пение прервалось. Рукодельницы отложили пяльцы, привстали и приветствовали ее хором:

- Здравствуйте, госпожа бабушка!

Адальберта кивнула, и девицы вернулись к своему занятию. Снова забренчала цитра.

- Вон она, - Адальберта указала в дальний угол.

Там сидела мрачная девочка в голубом платьице и с явным отвращением ковырялась иголкой в натянутом на пяльцы шелке.

- Иди сюда, Инги!

Девочка встала, подошла поближе и присела в неглубоком реверансе, с подозрением глядя на вагара. Прочие девочки сразу зашушукались, с любопытством ожидая, что будет. Особенного сочувствия в их любопытстве не ощущалось. В самом деле, девочка была не из тех детей, что вызывают приязнь с первого взгляда. Да и со второго тоже. Маленького роста, болезненно худая, некрасивая; бледное лицо без всякого намека на румянец, у висков - две пепельные косички баранками. Но хуже всего были ее глаза под белесыми бровями: бесцветные, неподвижные и холодные, как у ящерицы.

- Гили первый начал, - сказала она сиплым простуженным голосом. - Куклу у меня хотел отобрать. И вообще он слабак. Я ему всего-то одну руку сломала, а он сразу плакать.

Адальберта выразительно покосилась на Торда: что, насмотрелся?

Вагар не сводил с девочки заинтересованного взгляда, Если судить по внешнему виду, эта худышка не может сломать и тростинку. Но внешность бывает обманчива - кому, как не ему, это знать! Теперь, когда она стояла рядом, вагар видел, что ее глаза не бесцветные, скорее уж розоватые: радужка усеяна мелкими красными точками. Что-то он слышал про подобные глаза…

Девочка спокойно стояла и ждала. Ее, кажется, не очень интересовало, зачем ее позвали. Торд покосился на Адальберту. На его языке вертелись вопросы, но он не был уверен, что имеет право их задать. В конце концов, может оказаться, что он ошибается. Альбиносы рождаются и среди обычных людей…

- Дай-ка взглянуть на твое рукоделие, - попросил Торд, кое-что придумав.

Он протянул руку к пяльцам, которые девочка держала в руках, подумав про себя - а забавно вышло бы, если бы она попыталась сломать руку и ему. Но девочка отдала ему рукоделие даже с охотой. Должно быть, с еще большим удовольствием она выкинула бы его в окошко.

- Да ты мастерица, - проговорил Торд, рассматривая корявый орнамент, на котором гроздья ягод напоминали комки мышиного помета. - Я бы так точно не сумел.

Девицы приглушенно захихикали.

- Всё, ступай на место, - сказала Адальберта.

Бледная девочка взяла вышивку, еще раз присела перед бабушкой - и вернулась на место.

- Эй, малышка! - окликнул ее Торд, когда она подошла к своему табурету в дальнем углу. - Я кое-что забыл тебе отдать…