Возле одной возились двое плотников, одетые в уже везде привычный военный камуфляж "флора", но явно гражданские с виду. Они как раз приколачивали перила к невысокому крыльцу.
- Мужики, загляну в дом, не возражаете? - спросил я, окликнув их.
Один даже внимания на меня не обратил, а второй, низенький небритый дядька лет пятидесяти, кивнул, достал сигарету, закурил и лишь после этого сказал:
- Зайди, жалко, что ли?
Доски крыльца забухали под подошвами тяжёлых ботинок, беззвучно отворилась на смазанных петлях новенькая дверь. Я вошёл в сени, вдохнул запах свежеоструганного дерева, олифы, прошёл, похрустывая опилками под подошвами, до следующей двери, что вели из сеней в горницу. Огляделся: а хорошо ведь получилось, добротно. В горнице посередине фундамент под печку, которая явно будет делить её единое пространство на две маленькие комнатки. Окошки крошечные, едва свет пускают, так это и хорошо, теплее будет. А больше и смотреть не на что. Вышел обратно в сени и только сейчас обратил внимание на ещё одну дверь. Заглянул за неё… Ага, вот и знак прогресса - унитаз и поддон для душа, выложенный простенькой плиткой. Водопровода нет, но похоже, что наверху бак будет. Больно уж там балки серьёзные, под тяжесть рассчитаны.
- Водовозка будет развозить, трубу не тянули, - сказал вдруг из-за спины плотник, тихо вошедший в сени. - А там наверху бак на двести литров, хоть мойся, хоть для кухни. И греть его можно.
- Умно́, - поразился я. - А слив куда? В септик?
- А куда же ещё? В септик обязательно, - подтвердил мужик. - Септики к каждому дому пристроены.
- А как вообще народ такие домики получает?
- Это через зампотыла, - махнул рукой куда-то мне за спину мужик. - С ним говорить надо, там решают. Они расселяют, кого в избы, а кого в многоэтажки.
- Ага, понял. Спасибо, - поблагодарил я мужика и вышел на улицу.
Интересно, интересно. Вот так планируешь что-то, планируешь, а потом опять задумываешься: хорошо ли? Ковров - это прекрасно, конечно, да только кто мы там? А тут у нас репутация уже, и имуществом мы готовы делиться. Да и вообще, насквозь знакомая Москва под боком, даром что её мертвецы сожрали. Своя территория вроде как. И дело для всех бы нашлось…
Ладно, потом об этом, сегодня бы мне всё же с зампотылом о чём-то договориться да и порешать вопрос пользования учебной базой для моих бойцов. Не зря же здесь даже офицерский спецназ ГРУ тренируется, база-то самая лучшая. Если бы ещё Пантелеев какого инструктора им дал, особенно тем, кто у нас самый молодой… ну да это вряд ли, мало у него людей свободных. На совещании сказали, что здесь около двух тысяч человек сейчас, и бойцов из них чуть больше четырёх сотен, остальные сплошь гражданские. А задач у этих четырёх сотен выше головы, не успеешь сейчас что-то сделать - дальше поздно будет. Ладно, нам бы к учебной базе доступ. И можно - к материальной. Не откажемся.
Нагулявшись по территории, я направился сразу на обед, мне о нём Татьяна по радио сообщила. А то так бы и шлялся дальше, думок-то в голове как блох на собаке, все не передумаешь. И соблазны, соблазны… Плохо ли, например, оставить здесь всех небоеспособных, прихватив с собой только бойцов? Сколько бы проблем снялось тогда? Много. А так, малым отрядом, да если ещё оснаститься получится… Это сколько геморроев вместе с головной болью снимается? Да не сосчитать. Впрочем, что пока об этом думать, думкой дурень богатеет.
Вернувшись в гостиничный корпус и зайдя в столовую, я обнаружил там уже одних наших. Алина Александровна сказала, что все прибывшие с нами направились на обязательный медосмотр. Тут решили беречься от всего, даже от эпидемий. Нас на осмотр не приглашали потому, что мы не вливались в общество, а должны были ехать дальше.
За обедом я сидел с Алиной Александровной, которая расспрашивала, что делается за пределами территории "Пламени". Поговорить до этого дня толком так и не получалось, то одно мешало, то другое, суетная была жизнь. Сегодня в первый раз вот так все вместе за стол уселись, а то в другие дни кто-то обязательно в наряде был, на чердаке сидел.
Когда я рассказал, что явно наступает перелом в пользу мертвяков, Алина Александровна кивнула и сказала: "Так примерно я и рассчитывала. Ещё дня четыре - пять, и живых людей иначе как в укреплениях не останется в этих местах". А я задумался над тем, когда же вообще освободятся дороги на достаточное расстояние от Москвы? Хотелось бы дождаться того момента, когда банды беспредельщиков, такие как та, с которой мы столкнулись, будут вытеснены мертвяками. Через мертвяков-то мы на своих машинах проедем, я уверен, а вот через вооружённые засады? Очень даже сомнительно. А схлынет поток беженцев с дорог, исчезнут и мародёры, как мне кажется. Что им тогда на пустых трассах делать? Найдут себе другое занятие.
Ещё одна новость: очень странно стал вести себя дегтярёвский кот. Как будто чувствуя что-то подозрительное в воздухе, он всё время ходит следом за Алиной Александровной, даже в столовую, где укладывается рядом с ней на длинной лавке. И что ещё интересней - так поступают и другие коты, которых на базе было немало, ведь сюда ехали семьи в полном составе, никого не бросали. Хватало здесь и собак, и попугаев, и морских свинок в клетках. Интересно, что кобель Мишка облюбовал себе для сна и отдыха пространство под одним из наших "Садко", где и проводил большую часть времени, вальяжно развалившись на земле. Но нас это обрадовало, потому что мы поначалу ума не могли приложить, куда размещать эту здоровенную собаку.
Другое дело, что вскорости должны были закончиться запасы собачьего корма, и чем тогда прикажете кормить эту псину? Тушёнкой драгоценной? По две банки в один присест? Эх, и об этом думай…
После обеда я распустил всех на отдых, оставив возиться с машинами лишь тех, кто в этом понимал. Лёха ушёл к себе в номер, превращённый в наш персональный склад РАВ, где занялся одному ему ведомыми оружейными делами.
Уже ближе к темноте увидели целую колонну КамАЗов, идущую к складам. Зашедшие за ними на территорию бэтээры выстраивались в линию. Пантелеев сидел на броне и что-то командовал в "короткую" рацию. Сказав своим, что подойду позже, со всех ног рванул к подполковнику.
Вид у него был явно довольный, он был словоохотлив и сразу рассказал, как всё прошло, не погнушавшись пройтись со мной вдоль ряда машин. Как я и подозревал, колонна пришла из Хлебниково. Взяли овощебазу мгновенно, почти что без единого выстрела, а если и стреляли, то больше для острастки. Часть её защитников разбежалась, но большинство "взяли в плен", то есть, грубо говоря, переловили.
По завершении краткого расследования выяснилось, что бывших владельцев товара и работников бесконечных торговых фирмочек специально никто не убивал, если они, конечно, не сопротивлялись, а всех их просто или выгнали, или оставили работать грузчиками за еду и кров над головой. Ну и держали взаперти, не без того, сразу сообразив воскресить традиции рабовладения. Если же возникали с кем из них проблемы, то такого строптивого заталкивали в специальный бокс с мертвяками, которые его и рвали в клочья, чего обычно хватало для полного устрашения остальных. Вояки рабов освободили, а на их должности поставили изловленных ментов с бандитами, которые и грузили сейчас военные грузовики очень старательно.
Продуктов там было очень много, продовольственная проблема в "Пламени" теперь была решена года на три вперёд, и это по самым пессимистическим прогнозам. Эти пятнадцать грузовиков, прошедших к складам, лишь первая ласточка из того, что должно поступить сюда. Возить придётся не один день даже, поэтому половина роты с бронёй осталась в Хлебниково, а вторая конвоирует колонну. Завтра в Хлебниково перебросят подкрепление, доведя численность гарнизона до роты, и будут его там держать до тех пор, пока не вывезут всё стоящее.
Ещё неплохим приобретением оказались два бэтээра с отлично вооружёнными и экипированными подмосковными омоновцами и два грузовика с их семьями; омоновцы, как оказалось, сами планировали нечто подобное на овощебазе, но сил у них не хватало, поэтому с радостью примкнули к воякам из "Пламени", стоило тем показаться на подступах к объекту.
Сейчас они должны были разместиться на новом месте, после чего отбыть в Хлебниково на охрану базы до завершения вывоза. Они же дали "целеуказание" на огромный медицинский склад поблизости, да и местную нефтебазу, к удивлению Пантелеева, не успели растащить - её тоже подгребли под себя кавказцы, которые, в отличие от неудачливых коллег с продсклада, успели своевременно смыться.
В общем, получалось так, что военные заполучили гораздо больше, чем предполагалось: и солярку, и лекарства, и медицинское обрудование, и два взвода личного состава. И, справедливо решив, что надо ковать железо не отходя от кассы, я снова напомнил Пантелееву про обещание генерала Лаптева "помочь материально", а заодно - и про обмен. Пантелеев слегка озадачился такой моей настырностью, но в матерщину против ожидания не сорвался, а спросил:
- Ну, и чего ты хочешь получить?
- Пулемёт. Или два, - начал я перечислять. - Гранатомёт. Пусть даже несколько "Мух", или седьмой эрпэгэ, неважно, лишь бы что-то было против техники. Патроны к пулемёту и выравниватель для лент. И гранат бы нам, с гранатами вообще беда. Да и просто патронов. Но реально не имущества хочу просить, с имуществом у нас и так нормально.
- А чего хочешь? - чуть насторожился он.
- Оставить у вас гражданских, пока мы в Горький-16 скатаемся, - сказал я о главном. - Ну и обещание, что их заботой не оставите, если мы вдруг не вернёмся.
- Понял, - кивнул он сразу же.
Непохоже, что я его озадачил или что-то новое сказал. Интересно, почему так? Впрочем, он сразу всё объяснил: