- Ну, вот так, как ты стоишь - нет. А если поставить на четвереньки, нацепить седло, приспособить вместо хвоста старое полотенце, то, пожалуй, сойдешь… - наклонив голову на плечо и прищурившись, сообщила мне моя благоверная. - Только вот, боюсь, шенкелей тебе давать нельзя - сдохнешь от хохота. Хотя… мне нравится тебя щекотать…
- Беата!!! - кинув взгляд на давящегося от смеха Угги, я подскочил к жене и вцепился в рукав ее куртки.
Однако высказать все, что я о ней думаю, мне не удалось - эта несносная особа, надув губки, горько вздохнула и пробормотала:
- Угги, смотри, как этот хам обращается с матерью своего будущего ребенка!
Абсолютно асоциальная личность! Скажи, как я могла выйти за него замуж? Отдать лучшие годы жизни какому-то грубому невеже, когда вокруг мириады воспитанных молодых парней, готовых с утра и до утра носить меня на руках? Где были мои мозги?
- Рад приветствовать Вас на земле Симинорской Империи, господа! - устав слушать нашу перепалку, подал голос командир патруля. - Согласно указанию самого императора Митриха Тринадцатого, Мыслителя, да длятся его годы вечно, при Вашем появлении мы обязаны немедленно проводить вас во дворец!
- Сопротивляться мы не будем! - постаравшись задвинуть подальше мысли о возможном наследнике, я кивнул ребятам и поправил заброшенный на одно плечо рюкзак. - Веди, Сусанин!
Черная вспышка, свидетельствующая о закрытии портала, резанула по глазам - Маныш, дождавшись, пока к нам перейдет де Коннэ, видимо, с утра забывший сняться с ручника, вырубил свой ГМР.
- Как здоровье глубокоуважаемого императора? - ехидно посмотрев на меня, поинтересовалась у сопровождающего нас офицера Хвостик. - Надеюсь, за время нашего отсутствия он не простужался?
- Митрих Тринадцатый пребывает в добром здравии, чего и вам желаю… - церемонно ответил воин.
- Блин, твои слова б, да Богу в уши… эдак дней пятнадцать назад… - вспомнив наши "приключения" в долине Серого Песка, пробормотала Беата. - А то, пока он был в слаке, я чуть мужа не потеряла… Нет, я бы, конечно, нашла его по-любому, но муж в состоянии конструктора "Сделай сам" меня как-то не очень вдохновляет…
Как реагировать на речь моей супруги, в которой две трети слов были на незнакомом ему языке, офицер не знал, поэтому благоразумно промолчал. А вот Арти зачем-то решил продолжить тему, которая меня, как бы так помягче выразиться, слегка нервировала:
- А что, глядишь, и собрала бы что-нибудь посовременнее. Тебе эта рухлядь не надоела?
- Как ни странно, пока нет… Он у меня, как диван: старенький, пыльный, скрипит, когда ложишься, но, черт возьми, уютный и родной… Нет, пожалуй, ему рано на свалку истории…
- Ну, спасибо… - буркнул я, мрачно вспоминая свое состояние в момент, когда меня запихивали в регенератор - на мне, в буквальном смысле, не было живого места, и, в общем, собственное тело с переломанными костями в тот момент вызвало у меня ассоциацию с мешком бочонков от игры в лото.
- Пожалуйста! Расти большой! - хихикнула супруга. - Кстати, что-то наш статус-то здесь слегка поувял…
- В смысле? - спросил де Коннэ.
- Хде транспорт? Я, может, привыкла передвигаться исключительно на чем-нибудь эксклюзивном…
- Потерпи немного! Обычную лошадь тебе подогнать не решились, и сейчас заканчивают седлать сиреневого ослика… - буркнул я.
- Сиреневых ослов не бывает! - подал голос Угги.
- А ты что, не в курсе, что бывает БЕЛАЯ сирень? - заржал Арти, а вслед за ним захихикали и ближайшие к нам стражники.
- Извините, господа! Посыльный убежал во дворец сразу же, как мне доложили об огоньках над Плитой Возмездия. Я не знаю, почему его и лошадей до сих пор нет…
- Фигня, братан! Мы иногда не прочь и прогуляться… - успокоил его я. - Кстати, судя по конскому топоту, ваш паренек все-таки решил вернуться…
- Эх, какая засада… - сокрушенно вздохнула Беата, оглядев вылетевших из-за угла лошадей. - А сиреневого ослика-то не пригнали… И как я теперь жить-то буду?
Митрих Тринадцатый, он же Митя, сиял, как прожектор перестройки. Дождавшись, пока прислуга закончит накрывать на стол, он разогнал всю эту шайку-лейку к чертовой матери, и, лично разливая вино в наши кубки, взахлеб рассказывал о новой политической обстановке на границах его империи. В общем, после косметического вмешательства Олега и моей жены Гошшар сел на симпатичную розовую попочку и старался даже не квакать. Хватало внутренних проблем. Как доносила разведка, борьба за освободившийся престол шла нешуточная - кроме принцев, его возжелали несколько пользующихся уважением в армии военачальников, пара министров и какой-то лже-король, собравший небольшое войско и двигающийся с ним на столицу. В том, что последний - самозванец, у Митриха сомнений не было - в нового Завоевателя не верили даже присягнувшие ему отбросы. Просто шансов дорваться до власти, или хотя бы основательно пограбить погрязшее в междоусобицах государство в рядах сильного войска было больше, чем в одиночку.
- Эх, будь у меня немного больше сил, я бы легко захватил как минимум, две трети Гошшара, и в ус бы не дул… - сокрушался император. - Какой удобный момент!!!
- А зачем? - удивился де Коннэ. - Не лучше объявить о льготах при получении гражданства Симинора для лиц, имеющих капитал?
- В смысле? - не понял самодержец.
- Ну, купцы там, зажиточные торговцы и тому подобная лабуда сейчас должны быть в шоке: торговли нет, сидеть на деньгах стремно, так как желающих их экспроприировать - немерено… - буркнул я. - Значит, они готовы куда-нибудь свалить. Так пусть тащат свои капиталы и наработанные связи в Симинор! Лишних денег не бывает. Как, в общем, и головастых бизнесменов…
- Половины слов я не понял, но суть ухватил… - задумчиво посмотрев на меня.
Митрих хитро ухмыльнулся и потянулся за кубком: - Хочу поднять кубок за ваши светлые головы, господа! …Пьянка продолжалась почти до рассвета - Митрих, расстроенный тем, что мы снова уходим, то обещал нам золотые горы, титулы и перспективы, то мрачнел и сетовал на свое бесцельное существование, то уговаривал нас уделить ему еще хотя бы годик-полтора. По его мнению, жизнь на Элионе должна была быть серой, а тут, в Симиноре, нас ждало будущее, "которым мог бы гордиться любой здравомыслящий дворянин". И только далеко за полночь, поняв, что нас влечет Долг, он перестал повторяться, и взял с меня слово, что иногда, "хотя бы раз в пять лет", я буду иметь честь (и совесть) его навещать.
Сопротивляться я не стал, так как и так собирался предложить что-то в этом роде: дружественное государство, даже в соседнем мире, заслуживало толики внимания.
Кроме того, существовала вероятность возвращения этих уродов с Рокха, а налаживать связи с местным населением заново мне бы очень не хотелось. Хотя, по мнению Беаты, причина была в другом:
- Ты просто нашел себя, милый… - шепнула она мне на ушко вовремя очередного тоста Митриха. - Эти люди уважают именно тебя. За твои личные заслуги. И это уважение греет твою черствую душонку, дубина ты стоеросовая. Поэтому ты, рад стараться, и взваливаешь себе на плечи ответственность еще и за них. Как мой ненормальный братишка. А ведь на этих плечах не так много места! Как раз для меня, любимой. Усек?
Видимо, она была права - понемногу накачиваясь местным вином, я все четче понимал, что принимаю проблемы Митриха очень уж близко к сердцу, и уже планирую свое будущее появление… …К моменту, когда за окнами начало светлеть, Хвостик вспомнила о Будильнике и его супруге:
- Слышь, Митя, а хде наши оглоеды? - проглотив очередной кусок выпечки, поинтересовалась она.
- Кто? - посмотрев на нее мутным взглядом, император на всякий случай оглянулся по сторонам, но этих самых оглоедов не обнаружил.
- Ну, Будильник и Рыжик! Дети гор, блин… - возмутившись непонятливости собутыльника, Беата аж фыркнула. - Они должны были тусоваться где-то тут, во дворце…
- Н-не знаю… - пожал плечами самодержец. - С-спят, наверное. Разб-б-будить?
- Охренеть! Мы тут в поте лица служим делу мира и делу дружбы между народами, а эти хмыри нагло дрыхнут? Непорядок!!! - в голосе моей супруги было столько возмущения, что Митрих даже слегка протрезвел. - Пошли кого-нибудь, пусть приволокут этих доходяг. Хоть покормим их, что ли…
- Стража!!! - не дослушав ее тирады, зарычал император. И через мгновение расхохотался: влетающие в малую пиршественную залу воины с обнаженными мечами, растерянно пытающиеся найти неведомого врага выглядели довольно-таки забавно.
- Господ Джамшера Утреннюю Зорьку… Или Зарю? А, плевать… И его супругу, найти… и бегом сюда!!! Остальные - вон!!!
Не прошло и пяти минут, как за портьерой, прикрывающей двери в коридор, раздался слитный топот подкованных сапог, через мгновение, чуть не оборвав тяжелую бордовую ткань, в зал влетели перепуганные таким бесцеремонным подъемом малыши.
- Але, гараж, вы что, вааще охамели? - грозно нахмурившись, спросила у них жена.
- Мы тут пашем, как папы Карло, а вы спите? А припасть к нашим грудям, заливаясь слезами радости? А сиять, как медная монетка, и вопить "ура, цирк приехал"? А подливать вино старшим товарищам или подкладывать под их утомленные руки самые вкусные куски? Что замолкли? Кто это делать должен, я спрашиваю?
- Ой, Вовка Бросок Змеи! - выдохнула Майке. - Джамшер, они живы!!!
- Ха! Еще как живы! - Беата встала с кресла, выпятила вперед свой внушительный бюст, и грозно посмотрела на рванувшихся было к нам ребят: - А, по-вашему, мы должны были накрыться медным тазом?
- Медный таз на такую грудь - это… фу… дурной тон… - подал голос Арти де Коннэ. - Не стойте там, марш за стол…