- Оля, успокойся, пожалуйста. - Попросил я, наблюдая, как нареченная все больше и больше ярится.
- Успокоиться? Мне? А может, это тебе нужно было успокоиться, еще там в ангаре?! Выставил себя ревнивым идиотом! А меня полной дурой! - Вспыхнула Ольга. Я внимательно посмотрел на нее и… пожал плечами. А что тут скажешь, если она не чувствует Эфир так как я, и пока не умеет воспринимать чужой эмоциональный фон? Но, объясниться как-то надо… На фиг мне нужны домашние скандалы?
Я отключил оповещение сигнализации, предупредившей о приближении какой-то машины и вздохнул.
- Ты приняла поползновения этого технаря, за обычный флирт? Так я тебя разочарую, милая. Это была похоть… причем, в чудовищной концентрации! Поверь, я не ошибаюсь. Последнему человеку, лелеявшему те же мысли о тебе, что и этот Виктор сегодня, я перерезал горло. Это было в подвале наемников "Северной Звезды". - Я взглянул в глаза невесты и застыл. От нее плеснуло страхом, а в следующую секунду, Оля "закрылась" от меня.
Кажется, я сделал только хуже…
- Ты… ты маньяк! - Ольга подскочила со стула и, схватив с вешалки куртку, рванула на выход… чтобы застрять в дверях, нос к носу столкнувшись с Хромовым. - Аристарх Макарыч, мы едем домой. Отвезете меня?
- Прямо сейчас? - Недоуменно переспросил тот и, получив в ответ решительный кивок, растерянно пожал плечами. Наверное, он хотел что-то спросить, но Ольга уже потянула его на выход.
Останавливать? Зачем? Пусть успокоится, потом поговорим. Сейчас, она все равно никаких слов и объяснений не поймет. Просто не захочет.
Хлопнула входная дверь и в доме воцарилась тишина. М-да, дипломат из меня получился хреновый. И косноязычный. Ну, вот что мне стоило начать объяснения с принципов эмоциональной чувствительности? Бл… да этот урод готов был Ольгу прямо там разложить! Что я не понял что ли? Меня ж его похотью чуть с ног не сбило, так что самому закрываться пришлось. А эта… Да ну его все к черту!
Я затушил так и не выкуренную мною, сгоревшую в пепельнице сигарету и, пошарив по карманам, чуть не сплюнул. Последняя. Ну вот, все не слава богу…
Оглядевшись по сторонам, я растеряно вздохнул… и что мне теперь делать? Я бездумно зашагал по комнате, касаясь то одного предмета обстановки, то другого, а перед мысленным взором застыл страх в глазах Ольги… Не-не-не… Ну его все куда подальше. Мне нужно проветриться.
Встрепенувшись, я направился в спальню, а когда перешагнул порог, браслет на моей руке вдруг затрезвонил. Оля? А, нет… Вердт.
Хм. Я перевел взгляд с браслета на оружейный сейф. Полигон бронеходов или "Девяточка"? Но тут же опомнился и ответил на звонок.
- Здравствуй, Вячеслав. - Я натянуто улыбнулся.
- Здравствуй, здравствуй, друг мой! - Откликнулся бронеходчик. - Кирилл, ты не забыл, что на завтра у тебя назначена "встреча"?
Честно говоря, я даже сначала не понял, о чем речь. А когда до меня дошло…
- Эм-м… Разумовский, да? - Вздохнул я.
- О! Замечательно. Помнишь, значит. Это хорошо. А то, ты как исчез перед праздниками, так ни слуху, ни духу. Я уж было подумал, что ты с концами пропал. - Рассмеялся Вячеслав. - Ладно, встретимся на месте. На всякий случай напомню, дуэль в половину первого, без оружия в Малом Манеже.
- Спасибо за напоминание. Я действительно, чуть не забыл. - Развел я руками. - Кстати, насчет встреч. Не хочешь навестить сегодня стрельбище в Преображенском? Я "угощаю"…
- С превеликим удовольствием, друг мой. - Довольно кивнул Вердт. - Во сколько?
- Ну, давай через часок. Подъезжай к "Девяточке", я скажу, чтобы тебя встретили. - Прикинув время, ответил я.
- Понял. К восемнадцати ноль ноль, буду на месте. До встречи, Кирилл Николаевич.
- Буду ждать, Вячеслав Еремеевич. - Я слабо улыбнулся в ответ.
Завершив разговор, я хмыкнул. Вот так. И бронеходы и тир, разом. Это хорошо. Ну что ж, буду собираться. Кстати! Я ведь действительно совсем забыл о завтрашней дуэли! Надо же перенести визит учениц на другой день. А то, кто его знает, как повернется дело. Прилетит мне, как в том поединке с бретером и занятие сорвется… Не дело.
Быстро набрав текст сообщения с предупреждением о переносе следующего урока, я разослал его ученицам и принялся собираться в тир. "Рюгеры", "зауэры"… хм, интересно, а с чего это у меня исключительно германский арсенал собирается, а? А если еще и "визели" вспомнить… Я тряхнул головой, прогоняя мысли, по ассоциации вновь убежавшие к нашей с Ольгой ссоре, и взялся за снаряжение магазинов. Точно, надо отвлечься.
В тире мы с Вячеславом настрелялись до звона в ушах и дрожания в руках. А вернувшись домой, я еще и небольшую тренировку себе устроил, чтоб уж наверняка отрубиться, едва голова коснется подушки. Меня совсем не привлекала мысль полночи крутиться в кровати, переживая события этого дня. Тем более, что завтра мне потребуется свежая голова и все мои силы.
Разумовский, судя по тому, что рассказал мне о нем Вердт, боец не из последних. Молод, да, но воя он взял три года назад, и сейчас, уверенно глушит даже некоторых середнячков. Хотя со старшими, вроде бы, пока не сталкивался… В общем, нужно быть предельно аккуратным и осторожным. А значит, спать!
Следующим утром, я поднялся выспавшимся и спокойным, как удав. Вымылся, оделся в чистое и, отказавшись от завтрака, начал собираться. Время приближается к одиннадцати утра, так что, через полчаса можно будет выдвигаться. Я глянул на браслет, где светилось три сообщения от учениц, согласившихся с переносом занятия. Ольга не ответила… Отставить! У меня еще будет время побиться головой о стену. А сейчас, спокойствие, только спокойствие, как говаривал один летающий трикстер. Впереди бой, так что все переживания побоку.
Рыжий взревел мотором и, ломая ледок на лужах просеки, помчал к шоссе, а оттуда в центр города, к Малому манежу, еще лет триста назад ставшему почти официальным местом решения вопросов чести меж одаренных.
Поздоровавшись с Вердтом и его спутником, худым и нескладным, как Жорик. Вот только нет пока у Рогова той же уверенности в себе, что имеется у полкового врача московских бронеходчиков, привезенного моим секундантом, согласно протоколу этой дуэли. Я уселся на одну из лавок, что окружили площадку пустого Манежа и, закурив сигарету из любезно купленной для меня Славой, пачки, задумался.
В отличие от того же бретера или даже Вердта, Разумовский на памятном пиру у Бестужевых, оскорблял не меня, "малолетнего выскочку", а конкретно Ольгу. Рисковал, между прочим. Услышь его слова тот же Хромов, и Евгений Исидорович Разумовский мог бы уже заказывать себе гроб и поминки. А так, повезло, что еще тут скажешь? Но уж я постараюсь ему доказать, что везение это было только кажущееся.
Хлопнули двери Манежа. А вот и мой противник пожаловал со своим врачом и секундантом. Подтянут, бодр и весел. Замечательно. Повеселимся вместе.
Обменявшись приветствиями с секундантами, мы с Разумовским подождали, пока те решат последние формальности и, отказавшись от примирения, одновременно шагнули на песок манежа. Ровно и мощно загудели поднимающиеся над нами куполом щиты, отсчет секунданта и…
Время послушно замедлило свой бег и я рванул вперед, прямо под ревущую волну взбудораженного Эфира, сопровождавшего мощную ледяную технику противника. А он на мелочи не разменивается! Ха…
От удара, который, по логике вещей, он и заметить не должен был, Разумовский ушел. Пусть тяжело и напрягая личную защиту, но уклонился! О-о… да мой противник знает толк в Эфире? Это будет еще интереснее, чем я думал. Рву дистанцию, но стараюсь не удаляться больше, чем на три-четыре шага от Разумовского. Мне совсем не улыбается попасть под площадную атаку, а судя по телодвижениям моего противника, он-то как раз рассчитывает именно на такой ход. Фигу. Не даром же Кирилл столько лет бился с близняшками. Научился…
Крутимся по манежу, не сводя друг с друга глаз. В прыжке пропускаю под собой еще один мощный прием из школы Тверди и, уходя в разгон, старательно гашу Эфир вокруг, буквально на грани отвода глаз… Сокращаю дистанцию, и защита Разумовского трещит от серии обрушивающихся на нее ударов напитанных Эфиром ладоней. Противник пытается отшатнуться… ну нет. Линза кинетического щита ему под ноги, и Разумовский слетает со своей "ледяной дорожки" и катится кубарем по песку.
Догнав оглушенного, мотающего головой противника, вскидываю его над землей, не касаясь руками, и еще один кинетический щит, маленький, но напитанный Эфиром до сияния, впечатывается в грудную клетку подвешенного в воздухе Разумовского. Для верности, тут же формирую второй, и тот врезается Разумовскому точно в лоб.
Глянув на бесчувственного противника, я опускаю его наземь и, повернувшись к секундантам, вопросительно приподнимаю бровь. Щиты манежа падают, и представитель Разумовского кивает. "Ваша победа", слышу от него и, облегченно вздохнув, шагаю к Вердту. А в следующий миг, Эфир за моей спиной взревывает, вздымаясь широким фронтом. Успеваю понять, что от этого удара по площади мне не уйти никак, просто некуда… и в спину, в момент разметав судорожно выставленный мною эфирный щит, вонзается что-то горячее… Темнота.