Ответ рыцаря можно было разделить надвое. Для начала он обвел всю троицу долгим яростным взглядом. И Нитц не без робости признался себе, что взгляд этого человека, когда его не застилало сплетение багровых вен, мог с кого угодно сбить спесь. Ясный, свирепый, пугающе синий. У всех без исключения пробежал по спине холодок. Попятилась даже Мэдди, впрочем, варвариянка тотчас притворилась, будто всего лишь топчется.
Напряжение его взгляда было физически ощутимо, заставляя воображать картины того, что вполне могло произойти. А что, если, подумали разом Нитц и Армеция, возбуждение битвы и отсутствие курева доведут его до предела и один из двух вполне кровожадных духов, борющихся за его тело, одержит верх и подчинит его себе полностью? Вот он потянулся к поясному ремню. Что, если его рука передвинется чуть дальше - и вместо кисета достанет из ножен меч?
И в этот самый момент сэр Леонард скинул штаны.
Они не успели отвести взгляды - слишком сильно они к нему прикипели. Сунув себе между ног руку в перчатке, рыцарь принялся шарить в промежности. Вытащил мешочек, наскоро отряхнул, торопливо заначил щепотку зеленоватого порошка… И, свирепо оскалившись, бросил кисет в общую кучу.
- Вот. - И, не обращая внимания на то, что нижняя часть его тела продолжала сверкать наготой, он вытащил мятую бумажку и принялся сворачивать самокрутку. - Последний запас. - Сунув импровизированную сигару в рот, он наклонился к Армеции. - Пока не зажжешь, штанов не надену!
- Ну да. Да, конечно.
Она привычно щелкнула пальцами, вызывая огонек. Дала рыцарю прикурить и без промедления обратила палец в сторону кучи. Ее глаза сузились, а огонек превратился в длинный язык пламени, который сорвался с ее руки и поджег сухое зелье, запустив в воздух клубы удушливого дыма. Нитц едва успел прикрыть рукой рот, колдунья же взмахнула кистью, сотворив порыв ветра, который вогнал дымную тучу прямо в устье пещеры. Такой вот достаточно вонючий призрак охотничьей собаки, которую послали в нору за кроликом. Весьма крупным и вполне огнедышащим.
- И что теперь? - не очень-то спеша исполнять обещание, поинтересовался сэр Ленни.
- Теперь мы…
- Теперь мы будем ждать, - перебила Нитца Армеция. - Когда зверь выйдет наружу, ты, Ленни, станешь его отвлекать, а Мэдди его убьет. Или я. Потом мы отрубим ему голову, выручим мою книгу и эту, как ее, палицу…
- Фраумвильт.
- Да-да. Потом распрощаемся - и бегом пополнять твои травяные запасы.
- Что, прямо так и… - поднял бровь Нитц.
- А ты думал, обниматься над его телом начнем?
- Вообще-то… - Нитц торопливо откашлялся. - Вообще-то я собирался спросить: а я-то что буду делать?
- А ты можешь книжку почитать или еще что, - пожала плечами Армеция. - Сам смотри. Может, обед нам приготовишь, небось, проголодаемся, дравшись.
- Но я тоже драться могу! - сказал он, и Всевышний, похоже, вздумал над ним подшутить, только шутка вышла жестокая, ибо голос сорвался как раз в этот момент. Прочистив горло, он продолжил: - Что до нас с Мэдди, она - сила. А я из нас двоих - думающий мужчина.
- Во-первых, - сказала Армеция, - мужчиной тебя называть пока еще рановато. А во-вторых, ключевым в твоем утверждении было слово "двое". Так вот, замысел был мой, мне его и в жизнь воплощать. - Она легонько постучала себя по виску. - Не говоря уже о том, что я лед из зрачка испускать могу. У тебя с этим как?
- Я…
- Умеешь или нет?
- Нет, не умею.
- Тогда делай то, в чем ты мастак, - произнесла она тоном, не терпящим возражений. И указала подбородком в сторону ближайшей скалы. - Если что пойдет не так, позаботься о тех, кто сумеет туда дохромать.
Нитц собрался ответить, но обнаружил, что не может подыскать слов. Армеция, конечно, вела грубые и резкие речи, но он не мог не признать: кое в чем она была права. Он то планы строил, то иголкой орудовал. А вот мозги вышибать и время от времени делать ожерелья из выбитых зубов - это была вотчина Мэдди. Армеция, похоже, занималась примерно тем же, что и он, только с поправкой на магию. Вот такой пирожок с начинкой. Смуглокожий такой. И довольно опасный.
Он попытался утешиться мыслью, что мог бы доказать свою ценность как человека изобретательного - если бы сумел изобрести что-нибудь получше, чем предложила Армеция. На худой конец, мог бы поставить себя как человека остроумного, сразив ее наповал убийственным ответом. Желательно таким, чтобы у нее подогнулись коленки, чтобы она упала к его ногам в обморок… а он подхватил бы ее одной рукой, а второй - сразил бы дракона.
"Да, именно так все и должно было бы произойти, - сказал он себе, усаживаясь на скалу. - Ладно, мечтать так мечтать: вот бы мне гаремом обзавестись".
- Ты думаешь, это сработает?
Армеция подняла голову и встретила устремленный на нее взгляд единственного глаза воительницы. Колдунья нахмурилась, будучи не в состоянии уловить в этом взгляде никаких чувств.
"А ведь людям кажется, что уцелевший глаз должен обладать выразительностью обоих".
Вслух Армеция сказала совершенно другое:
- Полагаю, это может сработать. В особенности если ты как надо сработаешь своим топором!
Мэдди передернула плечами:
- Твой дружок - ходячее свидетельство тому, хорошо ли я им владею.
Армецию так и подмывало оглянуться на Леонарда, но она подавила этот порыв. Она понятия не имела, откуда и каким образом к ней пришло инстинктивное знание о том, спущены ли у него штаны, но теперь оставалось только возблагодарить судьбу за такую способность. В любом случае она оглянулась через другое плечо - туда, где на камне с отрешенным видом восседал Нитц.
- Расстроился, - заметила она. При этом в ее голос нечаянно прокралось куда больше сочувствия, чем она считала должным.
- А чему ты удивляешься? - удивилась Мэдди. - Ты ж ему только что объяснила, насколько он бесполезен.
- Благодарствую, - пробормотала Армеция. - Я-то думала, ты поддержишь меня.
- Ну еще бы. - Мэдди выставила в улыбке желтые неровные зубы. - Я же тут всеобщая нянька. Всем сопли утираю.
- Да нет, на няньку ты не слишком похожа, - наморщила лоб Армеция. - И это побуждает задать тебе вопрос: почему вообще ты с ним держишься, интересно бы знать?
- Есть же люди, которым не хватает своих собственных дел, и они суют нос в чужие дела, не задумываясь, что носы-то им однажды прищемят. - Мэдди пожала плечами. - Я ему кое-чем обязана. А он - мне. Когда здесь все отгремит, мы расплатимся по счетам и каждый отправится дальше своей дорожкой, понятно?
- Долги, долги… - У Армеции вырвался невольный смешок. - Ты знаешь, именно так я…
- Честно, мне наплевать.
- Ну ладно. Как хочешь.
Вонь горящего зелья густо висела в воздухе. Пламя поглощаю и мешковину, и травяной порошок, превращая их сперва в серые завитки, потом - в черный прах, и все это, подгоняемое искусственным ветром, втягивалось в пещеру дракона. Черепа потихоньку раскачивались, стукаясь один о другой. Сэр Леонард шумно втягивал воздух, стараясь уловить толику дурмана.
И только в пещере ровным счетом ничего не происходило. Ничто не шевелилось в непроглядной глубине.
- Итак. - Армеция поковыряла ногой землю. - С чего вы взяли, что его зовут Зейгфрейд?
- Потому что это его имя, - ответила Мэдди.
- Верно, - сказала колдунья. - Но кто его ему дал? Он сам так назвался? Или соседи назвали?
- Если бы от этого что-то зависело, я бы… - Голос Мэдди прервался, а единственный глаз полез вон из орбиты. - Ох, мать твою!
Она услышала бестию задолго до того, как та сделалась видна. Рев дракона начался с почти неуловимого звука, с содрогания земли под ногами, с дрожи древесных ветвей. И лишь потом сделался слышен низкий рык, от которого птицы снялись с деревьев, а из-под корней во все стороны кинулись удирать грызуны.
Когда рев достиг достаточной силы, чтобы облако дыма серой волной вылетело назад из пещеры, он уже был способен кого угодно насмерть перепугать.
Армеция так и села прямо на землю: у нее внезапно подломились коленки. Туча одуряющего дыма, чудовищной силы рев. Армеция кое-как вскинулась на четвереньки, будучи не слишком уверена, что это именно ее руки и ноги. Она собственного сердца-то как следует не слышала - все заполонила ядовитая мгла, содрогавшаяся от жуткого рыка.
Армеция хотела закричать, но голос наружу не пошел. Кажется, слух ее тоже оставил - она звала на помощь своих спутников, но ничего в ответ не услышала. Она пыталась отмахиваться от дыма, силясь найти хоть кого-то, хоть что-то спасительное. Когда ей и этого не удалось, она повернулась и поползла прочь, надеясь, что рано или поздно во что-нибудь упрется.
И уперлась.
Но это что-то сразу начало мощно вздыматься, так что она отлетела прочь и растянулась на травке. С трудом проморгавшись, Армеция различила перед собой толстенный палец, закованный в красную чешую и увенчанный могучим острием черного когтя. Потом откуда-то налетел ураганной силы шквал, тучу дыма мигом унесло в сторону, и Армеция увидела нависший над ней чешуйчатый холм.
Да-а-а, Всевышний определенно был не на ее стороне.
Между тем Зейгфрейд - для существа, способного размазать человека по земле не то что одной лапой, а вообще одним коготком, и притом еще вдохнувшего больше зелья, чем целое племя хашуни, - вел себя не слишком-то возбужденно. С длинной красной морды смотрели два огромных золотых глаза. Он - если предположить, что драконы таки делились на самок и самцов, а не как-нибудь по-другому и перед Армецией был действительно "он", - так вот, он взирал на нее этими золотыми глазами совершенно бесстрастно.
Армеция подобного позволить себе не могла.