- Правильно. Годы он, как казалось, ничем не отличался от других Людей, кроме того, что, возможно, выглядел чуть более болезненным. Что мы знаем точно: его сила пришла к нему постепенно. Он даже не понимал, кто он такой, до тех пор пока ему не исполнилось тридцати, хотя мог догадываться после того, как в возрасте двадцати пяти лет перестал стареть… Он родился в руинах старого города, называемого Чикаго, и, после того как способности его достигли той силы, что имеют сейчас, он оставил свой дом и начал искать других, вроде него самого. Он никого не нашел… Метро Нью-Йорка - ваши Туннели - было последним местом, которое он обследовал. Именно там он решил устроить штаб-квартиру и постепенно прогнал всех Людей, живущих под землей… в том числе и моих предков… В конце концов Люди забрели в руины какого-то города, некогда имевшего круглую форму, который уже заняло несколько других выживших семей. Город теперь называется Ступица, но со временем мы узнали, что раньше он назывался Бостон… Мы начали новую жизнь на этой земле. Изредка мы устраивали рейды на другие города Нормалов, беря пленников и заставляя их работать на полях. Время от времени Гарет или, точнее, чудовища из ада, которых Гарет собрал воедино, появлялись и воровали наших женщин. И только сотню лет назад мы поняли, что он делает с украденными женщинами.
- И что же?
- Он использует их для размножения адского отродья.
Донахью выглядел удивленным.
- Ты не понимаешь? - спросил Страмм. - Он использует их для того, чтобы плодить армию Уродов!
- В этом-то Гарет преуспел, - усмехнулся Рыжебородый.
- Не думаю, - возразил Страмм. - Иначе, почему же он до сих пор не уничтожил нас? Мы начали войну с ним, когда наконец открыли, что он делает с нашими женщинами. Если он и в самом деле занят именно тем, что демонстративно выставляет напоказ, почему он не завоюет мир при помощи армии Уродов?
- Уроды-то ему не нужны, - сказал Донахью, без желания признавая этот факт. - Он может уничтожить Ступицу в две секунды, если захочет.
- Тогда почему он не делает этого? - резко спросил Рислер.
- Вы его не волнуете, - ответил Рыжебородый.
- Мы не волнуем его? - повторил Рислер недоверчиво. - Тогда почему он посылает против нас армии?
- Если бы он захотел уничтожить Ступицу, он бы сделал это сам.
- Ты не ответил на мой вопрос, - сказал Рислер.
- Я не знаю ответа, - заявил Донахью.
- Тогда давай попробуем задать другой вопрос, - сказал Страмм. - В чем твоя сила?
- У меня ее нет.
- Тогда почему ты возглавляешь его армию?
- Я лучший воин, который есть у него, - Донахью сделал паузу, получившуюся значительной, потом поправился: - Я единственный Человек, который у него есть.
- Почему он не уничтожил тебя, как других Нормалов? - упорствовал Страмм.
- Я не Норман! - прогремел Рыжебородый.
- Ну, ты и не Урод, - сказал Страмм. - Так кто же ты такой?
- Я - Рыжий Торир Донахью! - закричал он, задыхаясь наполовину в ярости, наполовину в муке. - Вот кто я такой. Я - Рыжий Торир Донахью, и я не какая-то проклятая пешка! Ни ваша, ни Гарета, ни кого-то еще! Я пришел сюда убивать Норманов, потому что я хотел этого, и если я поведу вашу армию против Гарета Кола - это будет мое решение, а не ваше!
- Никто иначе и не говорит, - печально согласился Страмм. - Мы только пытались вычислить, почему Кол держит под рукой малого вроде тебя.
- Малого?
- Урода, если хочешь.
- Я не Урод! - проревел Рыжебородый.
- Для Кола и его слуг ты - Урод, - сказал Страмм. - Ты такой же чужой для них, как Кол для нас. И тем не менее он доверил тебе командовать своими вооруженными силами. Почему? Ты знаешь что-то, что может повредить ему, если он прогонит тебя?
- Нет.
- С другой стороны, - прибавил Рислер, - если бы Донахью представлял опасность, Кол убил бы его.
- Правда, - согласился Страмм. - Подойдем к проблеме с другой стороны: если мы не знаем, как ты можешь навредить Колу, давай подумаем, чем ты можешь помочь нам. Что ты знаешь о Туннелях?
- Я знаю там каждый дюйм, - ответил Донахью.
- Даже Туннели Кола? - спросил Страмм. - Нет, забудем об этом. Конечно, он знает. Можешь ли ты появиться там незамеченным?
- Невозможно, - ответил Донахью.
- Какая армия тебе нужна, чтобы быть уверенным в победе?
- Какая польза от этого разговора? - с яростью взорвался Рыжебородый. - Кол увидит нас за многие мили. Даже густой туман надолго не спрячет корабли.
- Тогда мы не станем использовать корабли, - сказал Страмм.
- Что ты предложишь мне… добираться вплавь? - презрительно спросил Донахью.
- Ты слышал о Голландском туннеле? - спросил Страмм.
- Нет.
- Ты ходил по огромному туннелю, заканчивающемуся стеной валунов?
- Да.
- Это - Голландский туннель. Мы перегородили его более столетия назад, чтобы остановить отряды Уродов. Он патрулируется?
- Не в этом дело.
- Что ты имеешь в виду?
- Гарету не нужны солдаты, чтобы увидеть, кто идет. Он ведь колдун. Так же как Джон и несколько других.
- Конечно, - согласился Страмм, ударив кулаком по раскрытой ладони другой руки. - Я так и знал.
- Значит, невозможно появиться там незаметно? - спросил Рислер.
- Невозможно, - согласился Донахью.
- Это значит, что Кол приготовится, какие бы предосторожности мы бы ни предприняли, - продолжал Рислер.
- Вот это я и пытаюсь тебе сказать, - прорычал Рыжебородый.
- А если он приготовится к твоему приходу, - продолжал Рислер, - его армия тоже будет наготове.
- Я смогу разгромить его Уродов, - уверенно сказал Донахью.
- Спорный вопрос, - возразил Страмм, - но не в этом суть дела. Вопрос: сможешь ли ты разгромить Гарета Кола?
- Дай мне дотянуться до него и…
- Забудь об этом, Урод! - фыркнул Страмм. - Ты будешь пытаться дотянуться до него своими руками всю жизнь, и это не принесет тебе ничего хорошего. Если Кол вступит в битву, а рано или поздно он должен будет так поступить, перед тобой встанут те адские чудовища, которые он создает силой своего разума. Ты их должен будешь победить.
- Бесполезно, Элстон, - сказал Рислер. - Мы будем пытаться уничтожить их еще многие поколения. Ничто не сможет повредить им.
Страмм мгновение внимательно смотрел на него. Потом выражение его лица смягчилось, плечи опали, и он проговорил:
- Конечно, ты прав.
- Да пошел он к Рету! - прошипел Донахью.
- Что?
Изображение огненной птицы вспыхнуло в мозгу Рыжебородого. Человек… он сам… стоял на омытом кровью берегу, недавно срезанные головы висели на его поясе. Он поднял камень и швырнул его в огненную птицу… и существо закричало от боли.
- Да пошел он к Рету! - повторил Донахью. - Дайте мне возможность, и я покажу вам ремень сплетенный из внутренностей Гарета Кола!
- Ты что-то вспомнил! - возбужденно сказал Страмм. - Что?
- Это мой пропуск из вашего проклятого города, - усмехнулся Рыжебородый. - Я скажу вам, когда мне захочется… если захочется!
Казалось, Страмм мгновение раздумывал над словами пленника.
- Хорошо, Урод. Кажется, мы сможем доверять друг другу.
- Точно, - согласился Донахью, поднимаясь на ноги и потягиваясь. - И так как я уйду отсюда через несколько недель, я хочу иметь место, где смогу жить. Уединенную обитель.
- Уединенную?
- Именно так. Не хочу, чтобы кто-нибудь заглядывал в содержимое моей головы… или глазел на меня.
- Ты получишь то, что просишь, - пообещал Страмм.
- И еще, - продолжал Рыжебородый, стряхнув раздавленное насекомое с шеи. - Я не в настроении тренировать вашу армию с пустым желудком… и пустой кроватью.
Глава 7
Она была простушкой.
Ее звали Алата Дрейк, и, хотя она была не совсем уродливой, она была далеко не хорошенькой. Это не имело большого значения, хотя однажды так расстроило ее, что с тех пор она стыдилась смотреть в зеркало.
Это случилось давным-давно, до того как она поняла, что когда ты - дочь Алдана Повича, никто не скажет о том, что ты недостаточно красива. И когда она вышла замуж за Майкла Дрейка - тут же ставшим членом Совета Баронов, никто тем более не смел упомянуть об этом у нее за спиной, так как Майкл Дрейк был не столь забывчив, как ее отец.
Существовало много вещей, которых Дрейк не забывал. Хотя в этом едва ли была вина Алаты, но муж обвинял ее в том, что женился на ней по расчету, и не касался ее со свадебной ночи, которая была четыре года назад. Он не любил общаться со старым Повичем, отчасти из-за женитьбы и отчасти потому, что Пович считался номинальным главой Совета Баронов. А совсем недавно Дрейк стал приходить в ярость при упоминании об Элстоне Страмме. Он проклинал Страмма за то, что тот сохранил жизнь Донахью и убедил Повича и Рислера выделить Уроду солдат. Так как на Совете он вынужден был вести себя пристойно, он вымещал гнев на Алате.
Сейчас она сидела одна в своей спальне, равнодушно расчесывая свои длинные, черные волосы. Когда-то она мечтала, чтобы ее волосы ниспадали длинными, льющимися локонами, но они оставались кудрявыми и непокорными. Обычно она носила их зачесанными вверх, закрывая шалью или шарфом, но в своих личных комнатах давала им свободно струиться до талии, в надежде, что, если их часто причесывать, они каким-нибудь образом превратятся в "копну славы", о которой Алата мечтала с давних пор.