Исхудалый человек, обезображенный вирусным кожным заболеванием, лежал как мумия. На лице сквозь сгнившую плоть торчали белые, острые скулы, костяшки пальцев прорвали кожу на кистях, а там, где кожа еще прикрывала мышцы, она скукожилась, пошла трещинами и обесцветилась.
Внезапно шевельнулся палец. Дрогнуло веко. Дыхание, пусть и слабое, участилось, и наконец Джефферсон Найтхаук открыл глаза.
– Я умираю от голода! – прохрипел он.
– Естественно, умираете, – отозвался мужчина в белом. – Вы не ели больше ста лет.
– Меня излечили или опять закончились деньги?
Мужчина в белом улыбнулся:
– Еще не излечили. Я только что вывел вас из Глубокого сна. Но лекарство, излечивающее вашу болезнь, у нас есть, и через несколько недель вы будете совершенно здоровы.
Найтхаук закрыл глаза, глубоко вздохнул:
– Слава Богу.
На лице мужчины в белом отразилось удивление.
– Я‑то думал, что Вдоводел не верит в Бога.
– Я готов поверить в кого угодно и во что угодно, если благодаря этому останусь в живых, – проскрипел Найтхаук.
Мужчина в белом наклонился над ним:
– Вы помните, как меня зовут?
– Джилберт… какой‑то там.
– Джилберт Эган. Я ваш врач. Вернее, я контролировал ваше состояние, пока вы находились в криогенной камере. Теперь же вами займутся другие специалисты.
– Помогите мне сесть. – Найтхаук потянулся рукой к Эгану.
– Вот этого не надо, мистер Найтхаук, – покачал головой Эган. – Не забывайте, что вы серьезно больны, а ваши мышцы бездействовали… где‑то… сто двенадцать лет.
– Так сейчас пять тысяч сто шестой год?
– Пять тысяч сто шестой год Галактической эры, – подтвердил Эган.
– И мой клон живет уже пять лет?
– Дело в том, что ваш первый клон погиб через несколько месяцев после того, как вышел из лаборатории.
– Мой первый клон?
Эган кивнул:
– Двумя годами позже в лаборатории создали второго.
– Я этого не помню.
– Я не разрешил будить вас. Вы и так слишком ослабели. Я полагал, что разбудить вас мы сможем только один раз. Что мы сейчас и сделали.
– Этот второй клон… он тоже умер?
– Никто этого не знает. Лично я уверен, что он жив и скрывается где‑то в Спиральном Рукаве, может быть, с новым именем и новым лицом. – Эган помолчал. – Но свою задачу он выполнил. Прислал достаточную сумму, чтобы оставить вас в Глубоком сне, пока не будет создано лекарство от вашей болезни.
– Я обязательно поблагодарю его, когда увижу.
Эган улыбнулся, покачал головой:
– Его ищут уже три года. Без всякого успеха.
– Если я решу, что его надо найти, то найду, – безапелляционно заявил Найтхаук. И вдруг обмяк, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. – В чем дело? – изумился он. – Я бодрствую всего две минуты, но уже совершенно выдохся.
– Как я уже говорил, вы пробыли в замороженном состоянии больше ста лет, за исключением тех пяти минут, на которые мы разбудили вас, чтобы вы дали согласие на создание первого клона. Все ваши мышцы атрофировались. После того как вас излечат от эплазии, вам придется провести много времени у физиотерапевта.
– Почему мне чертовски хочется есть?
– Мы лишь максимально замедлили обмен веществ в вашем теле.