* * *
Двор постепенно оживал.
И не только из-за обилия стражников всех мастей, которых теперь тут было столько, что просто плюнуть некуда. Одно хорошо - трупы они со двора убрали с похвальной скоростью и сноровкой.
Видя такое количество охраны, обычные люди тоже рискнули выползти по своим мелким житейским делишкам. Из города потянулись обратно ночные беглецы, вид у большинства из них был пристыженный. Засновали туда-сюда немногочисленные пока ещё слуги и рабы. При этом тех, кто пережил эту ночь в замке, было легко отличить по вызывающе горделивой осанке и чуть ли не спесивому выражению лица. По двору бегал Тейвел, охая и причитая над понесёнными убытками во вверенном его попечениям замке и даже не подозревая, какой скверной участи он чудом избежал в это солнечное и по всем приметам счастливое утро.
- Её никто не видел.
Квентий подошёл, как всегда, совершенно бесшумно. Сел рядом, прямо на ступеньки. Зажмурился, подставляя тёплому солнцу усталое лицо. Сказал, вроде бы ни к кому не обращаясь:
- Одно радует - среди убитых её точно нет. Сам проверял.
Конан молча пожал плечами. Говорить не хотелось.
- Если она жива - она скоро вернётся. Очень скоро. Ты же её знаешь.
Конан знал. И знал, что она никогда не стала бы убегать или прятаться при виде опасности - пусть даже и такой жуткой, как пошедший в смертельную пляску цыгу или обезумевшая толпа. Её вполне могли прибить мимоходом - уже там, в городе, просто от страха. Она же маленькая, много ли ей надо? Если жива, она, конечно же, вернётся, куда бы не закинуло её шальной и дикой волной вчерашней паники. Если жива.
Заскрипели ступеньки. На внешнюю галерею вышел Закарис в неловко сидящем красном королевском конасе. Этот плащ шился на более мелкую и худощавую фигуру. Но другого пока под рукой не было, а простому люду Асгалуна следовало лишний раз напомнить, что у него теперь новый король. Правда, кидарис он пока оставил свой - из сероватого войлока, с чешуйчатым расположением золотых пластин. Этот напоминающий шлем головной убор куда больше подходил грубоватому королю-воину, чем украшенный изящными золотыми вставками белоснежный колпак его погибшего брата.
Новый король Асгалуна потоптался немного, повздыхал. Наконец тяжело опёрся о деревянные перила и заговорил:
- Конан, ты извини, конечно… Это не моё дело… но я очень боюсь. За Лайне.
Конан вздохнул. Последнее время ему часто приходилось вздыхать - слишком много вокруг оказалось человеческой глупости. Не взрываться же каждый раз, не набрасываться с кулаками. Они ж не со зла это, они как лучше всегда хотят.
- Я тоже, - сказал он мягко. - Но что изменится оттого, что мы станем бояться вместе?
Закарис ударил себя кулаком по ладони:
- Ты не знаешь Селига! А я - знаю! Хотя лучше бы и не знал. Он тот ещё мерзавец, сын шакала, и я действительно всерьёз опасаюсь за Лайне.
- Не понял? - Конан развернулся, чтобы лучше видеть. - При чём здесь король Шушана?
- Как это при чём? Он ведь ни малейшего уважения не проявил! Кинул поперёк седла, как захваченную в бою добычу, и ускакал, словно всю жизнь был служителем Бела, да не примет тот под своё покровительство его мерзкую душонку! Понятно же, что не просто так увёз - он за просто так даже не почешется.
- Селиг? - переспросил Квентий, начиная злорадненько улыбаться, - Это такой щеголеватый, с деревянным мечом? Он ей ещё брошку подарил, да?
И вдруг не выдержал, сорвавшись в ехидное хихиканье.
Конан втянул полную грудь свежего осеннего воздуха и понял, что это погожее и такое радостное утро ему действительно нравится. Вслух он смеяться не стал, хотя и хотелось. Закарис нахмурился. Сказал доверительно:
- Про этого Селига много чего болтают. Нехороший он человек. А она - совсем ребёнок, её обидеть любой может.
Квентий заржал в полный голос, почему-то неприятно напомнив хьямовскую кобылу Бестию. Конан кусал губы и жмурился. Спросил задумчиво:
- А скажи-ка мне, брат, как король королю, далеко ли от Асгалуна до славного города Шушана и хорошо ли этот Шушан укреплён? Давно поразмяться хотелось, а тут такой случай сам в руки идёт… правда, людей у меня маловато.
- Это не проблема! - Закарис обрадовался, - Я дам тебе всех серебряных и половину стальной. Жалко же малышку! Бедная девочка - одна с этим разбойником.
- Действительно, жалко! - Квентий лицемерно возвёл хитрые глазки к небу и снова захихикал. - Бедный разбойник!
- Или нет, знаешь что, - Закарис хмурился, что-то прикидывая и Квентия явно не слышал, - бери лучше стальных и бронзовых целиком, они при штурме куда сподручнее, а мне тут для порядка и одних серебряных вполне хватит! В конце концов, это же в моём замке с тобою такое непотребство произошло, и мой долг, как хозяина… надо спешить! Страшно даже представить, что может случиться!
- Ну да, ну да! - продолжал тихонько реготать себе под нос Квентий. - Арбалетный болт повстречался с яичной скорлупкой. Страшно даже себе представить, что будет! Болт - и скорлупка. Крэк…
Конан сделал вид, что не замечает мерзкого хихиканья. Но, вставая, словно бы случайно чувствительно двинул Квентия локтем в бок. Надо же меру знать, в конце-то концов! Никакого уважения к королям.
А поразмяться, действительно, самое время. Особенно, если человек так искренне желает помочь.
Он протянул Закарису руку:
- Решено. Когда выступаем?
* * *
Как ни хотелось Конану выехать немедленно и постараться перехватить шушанского короля до того, как нырнёт он в свою укрепленную норку, отъезд пришлось отложить на целый день. Приходилось признать, что Закарис прав - отряд Селига имеет фору в сутки, и догнать его не получится.
- Догнать-то можно, - сказал, приглаживая невеликую по молодости лет бородёнку, Хэбраэль, начальник "бронзовых", - малым отрядом на хороших конях, да без тяжёлых доспехов и припасов… не проблема! Особенно, если отряд набрать из моих молодцов, старики так гнать не умеют уже. У них кровь холодная, медленная.
Стариками он называл воинов из Золотой и Серебряной центурии, туда действительно входили более зрелые и опытные бойцы, можно сказать - ветераны. Они же в отместку называли воинов Хэбраэля "мальчишками" и "щенками".
- Малым отрядом догнать можно, - повторил Хэбраэль. - Но малый отряд, к тому же без тяжёлого вооружения, вряд ли сумеет побить хорошо обученных вольных.
Он пожал плечами. Конан только крякнул - возразить было нечего.
Так что приходилось ждать.
Хорошо вооружённый отряд с рабынями и вещами старшей дочери он отослал в Дан-Марках ещё до полуденного колокола - чем скорее девочка вернётся в укреплённый Асгалун, тем лучше. Дан-Марках, не смотря на своё пышное название, на деле представлял собою нечто вроде зажиточной рыбацкой деревушки. Тамошняя крепость - простой деревянный дом, огороженный частоколом. Если всё пройдёт хорошо, Атенаис будет в замке ещё до заката. Тогда же должны вернуться гонцы, посланные в ближайшие города - Анакию и Аскарию. Из Кироса посланец ожидается завтра утром. В положительных ответах правителей городов-республик ни Конан, ни Закарис не сомневались, но дождаться этих ответов следовало именно в Асгалуне. Хотя бы из чисто политических интересов, чтобы с самого начала показать, что именно Асгалун теперь - столица. Независимо ни от каких обстоятельств.
Они должны прислать свои войска, эти три вольных шемских города. И не только эти - гонцы разосланы по всему Шему. Но эти три - самые близкие, и потому должны быть первыми. Если пришлют воинов они, с остальными не будет проблем. А участие в создаваемом против Шушана войске бойцов из разных (в идеале - всех!) шемских городов-республик было Конану не просто желательно. Оно было жизненно необходимо.
Просто вот до зарезу.
Не потому, что на сегодняшний день было у короля Аквилонии слишком мало людей - если центурионы Закариса хотя бы вполовину так хороши, как конановские гвардейцы, то с "драконами" и двумя асгалунскими центуриями Конан брался не оставить от Шушана и камня на камне. А тут ещё и благородный поэт-разбойник под ногами путается, вместе со своими "соколами" и желанием побыстрее отдать долг чести… Нет, в людях Конан недостатка не испытывал. Но…
Все эти люди, за исключением разве что личной гвардии короля Аквилонии, были асгалунцами. Выступление войска в таком составе на Шушан для всего остального мира выглядело бы всего лишь очередной стычкой двух шемских столиц. То, что нападение было вызвано подлым убийством шушанцами одного короля и кражей дочери другого вовсе не изменило бы подобного мнения - восточная и западная столицы Шема боролись между собой испокон веков, и поводов для взаимных претензий за это время накопили предостаточно. Конан не для того столько полновесных аквилонских империалов вложил в прекращение шемских междоусобиц, чтобы теперь всё пошло прахом и местные царьки опять пересобачились - следом за вцепившимися друг другу в горло столичными городами. Да и по отношению к многогрешной душе Публио Форсезе, да осияет Митра ее своим великодушием, это было бы верхом неблагодарности.
Нет.
Выступить против правителя Шушана, убившего будущего короля всего Шема, должен был тоже весь Шем. В идеале - хотя бы по несколько воинов от каждого вольного города. Как знак будущего единства. Но - от каждого. Чтобы именно так потом и пели всякие поэты-сказители, разбойники они там или нет. В реальности же представителей хотя бы от половины городов было бы вполне достаточно - Шем велик, и, хотя гонцы разосланы, не во все его пределы новость успеет дойти вовремя. Старый интриган, где бы ни обитал сейчас твой дух, ты можешь гордиться - твой нерадивый ученик, похоже, на старости зим всё-таки становится настоящим королём и учится думать по-королевски.