УАЗ стоял на пустынной дороге, просматриваемой в обе стороны.
– Ладно, держи.
Юля быстро скинула рубашку и, смущенно прикрываясь, натянула футболку мужа. Руслан оделся, застегнул пуговицы. Рубашка все равно была его собственной: ее Юля надела на дачу.
– Итак, девочки, вы уже поняли, где мы находимся?
– В машине?
– В другом мире?
– Отставить шуточки. Девочки, поймите: все очень серьезно. Мы – в прошлом, без документов, все равно что нелегальные эмигранты в другой стране…
– Ой, – хлопнула в ладоши Аня, – мы – гастарбайтеры!
Руслан вздохнул:
– Я просил быть серьезнее.
Девочка опустила глаза:
– Молчу.
– Так вот. Сейчас нам нужно на время спрятать машину. Въезжаем в город и стучимся в первый же попавшийся дом. Представляемся американской семьей…
– А почему американской?
– Потому что на китайцев мы не похожи.
– Нет, – решила уточнить Юля, – почему мы вообще должны притворяться иностранцами? Мы же русские.
– Мы – русские иностранцы, эмигранты в Америку, приехавшие в Россию в турпоездку, какие-нибудь чертовы сектанты, мормоны или там, я не знаю, молокане…
– Пап, а молокане – это как вегетарианцы, только пьют одно молоко?
– Да бог их знает. Я их видел только один раз, в комедии про боулингистов с Биллом Мюрреем. Короче, вы будете меня слушать?!
– Да, босс!
– Yes, sir! Ну раз уж мы – американцы… Кстати, Руслан, а как будем объяснять то, что мы с Аней говорим по-английски с акцентом?
– Мы – эмигранты! И не обязаны знать английский как коренные американцы! Тем более я сомневаюсь, что в Луге найдутся люди, которые сумеют определить, с каким акцентом мы говорим… Так. На чем я вообще остановился?
– На китайцах.
– Да. Так вот, мы – китайцы… тьфу ты. Американцы. Стучимся в первый попавшийся дом и просим оставить машину. Мол, мы американцы бедные, поиздержавшиеся и все такое. Потом я оставляю вас с хозяевами и иду в город, на разведку.
– А мы?
– А вы остаетесь с хозяевами.
– А что нам говорить?
– Все что угодно. Рассказывайте про Америку, как там небоскребы стоят в памперсах, то есть в пампасах, и вокруг них скачут индейцы верхом на бизонах и ковбои верхом на винчестерах. Ну, Юля, ты же у меня умница, с фантазией, ну придумай что-нибудь. Так, девочки, и еще. У вас ведь были косынки, вы на даче головы повязывали?
– Ну да.
– Повяжите сейчас. Вроде бы в России простоволосая женщина считалась чем-то неприличным.
Вообще-то Руслан помнил, что так считали в деревнях, но лучше перебдеть.
Жена и дочка зашуршали в сумках. В этот момент Руслан отвлекся. Мимо машины на телеге, груженной свеклой, проезжал крестьянин. Они с Русланом посмотрели друг на друга, тем временем девчонки надели платки. Лазаревич повернулся…
Аня схватила первый попавшийся и теперь была в красной косынке с серпом и молотом. А вот Юля, судя по всему, выбирала и красовалась в черной бандане с черепами.
Руслан уронил голову на руль.
– Спалимся… – простонал он. – На первом же человеке спалимся…
Они подъехали к городу, той части, которая была застроена деревянными частными домиками, почти в точности такими, как стоят в деревнях европейской части России в двадцать первом веке. Руслан выбрал один из домов, тот, вокруг которого был высокий забор из плотно сбитых досок и такие же ворота с калиткой. Если хозяин их впустит, машина будет надежно скрыта от любопытных глаз.
– Добрый день! – с улыбкой и уверенностью, которой не испытывал, поприветствовал Руслан человека, открывшего калитку.
Пожилой, лет пятидесяти – шестидесяти, невзрачный человечек в черном бархатном халате, подпоясанном шнуром с кистями.
– Д-добрый… – Судя по взгляду, а также по легкому аромату вчерашнего праздника, человечек пытался понять, вправду ли перед его домом стоит ковбой или же это – переодетая белочка.
– Меня зовут Руслан Лазаревич. Не могли бы вы мне помочь?
Легкий английский акцент в голосе.
Подумав, Руслан отказался от коверканья речи, вроде "Здравствуйте, я фрром Амэррика". Во-первых, будешь выглядеть клоуном, во-вторых – запутаешься. Вовремя вспомнились слова учительницы английского: "Лазаревич, твой рязанско-вологодский выговор пугает даже меня. Что уж говорить о несчастных англичанах. Запомни хотя бы такое простое правило: держи постоянно язык на альвеолах. Тоже неправильно, но хоть немного ближе к истинному". Держи язык на альвеолах, сиречь бугорках за верхними передними зубами – и твой выговор станет похож на легкий английский акцент.
– Владимир Андреевич. Чем могу? – наконец собрался хозяин дома. В его речи слышался чуть заметный, но все же ощутимый акцент. Нерусский?
Руслан слегка отстранился, дав возможность увидеть стоявшую на улице машину.
У Владимира Андреевича отвисла челюсть.
– Это… авто?
– Совершенно верно. Мы с женой и дочерью…
Юля и Аня помахали из окна машины. Руслан заставил их поменять косынки, и теперь у жены была темно-синяя, без опознавательных надписей, а у Ани – розовая, с Луизой-Нулизой из аниме.
– …путешествуем по России на своем автомобиле – и вот прибыли в ваш город.
– Вы хотите, чтобы я о вас написал?
Черт, похоже, повезло наткнуться на журналюгу…
– Нет, я оказался у вашего дома случайно. Нельзя ли оставить мой автомобиль у вас во дворе, пока я прогуляюсь по городу?
– Конечно, почему нет. А вы точно не хотите, чтобы я написал о вас заметку? У меня есть знакомые не только в местной газете…
– Нет, я путешествую инкогнито…
– Инкогнито?!
Черт, не то слово… Следи за речью, Лазаревич, а то спалишься…
– Я имел в виду, что не желаю лишней шумихи вокруг своего путешествия.
Раскрылись ворота, автомобиль загудел и въехал во двор. Руслан вылез из-за руля.
– Мощный двигатель, – с интонациями знатока заметил Владимир Андреевич. – Американский?
– Ага.
– А какая марка вашего авто?
– УАЗ…
"Сказал Штирлиц и подумал: а не сболтнул ли я чего лишнего?"
– Уаз? А что значит это слово?
"Говорил же сам себе: следи за речью…"
Глава 3
– От английского слова "ooze", что значит "тина". Как вы видите, мой автомобиль предназначен для передвижения по грязи, ухабам и полнейшему бездорожью…
"Господи, что за бред я несу?"
– Ну да, – закивал Владимир Андреевич. – Я вижу, что вы основательно подготовились к путешествию по России…
Человечек внезапно залился краской, закряхтел и отвернулся. Из уазика вышли Юля и Аня. Руслан тут же понял, в чем дело.
Если взглянуть на них – в особенности на Юлю – глазами человека начала двадцатого века.
Женщина! В штанах! В облегающих штанах! А он, Руслан, переживал из-за непокрытой головы. Да Юля, похоже, выглядит для Владимира Андреевича так же, как в наше время – девушка на улице в одежде из прозрачного полиэтилена.
"Палимся… Палимся…"
– Юля, тебе нужно будет переодеться. – Он сделал из-за спины старичка страшные глаза. – Мы не в Америке, здесь так не принято.
– А в Америке принято ходить так?!
– Ну что вы… Разве что в дороге, и то когда никто не видит. Хотя… В брюках ходят многие. Но опять-таки не в обществе. К сожалению, в дорожных условиях нет возможности ходить в юбках, поэтому я заказал для жены и дочери брюки…
Руслан прикусил язык. Первое правило хорошего обманщика – не многословить. Кажется, что, чем больше подробностей, тем больше тебе поверят. На самом деле – тем быстрее тебя поймают на противоречиях.
– Короче говоря, – перешел Лазаревич к деловому тону, – я собирался заказать у вас в городе комплект одежды для жены и дочери, чтобы, так сказать…
– Не скандализировать публику, – механически кивнул Владимир Андреевич, в глазах которого все еще стояла Юля в брючках. – В Луге есть и магазин готового платья, на Успенской, в доме Тирана. На Покровской работает мастер Казакевич из Санкт-Петербурга, который может сделать вашей жене модное платье…
– Существует одна проблема, как говорим мы, американцы, уан литтл проблэм. У нас украли деньги.
– Что, все?!
– К сожалению, да. Мы остались совершенно без средств к существованию.
Владимир Андреевич потер бородку:
– К несчастию, я не обладаю достаточной суммой…
На его лице была искренняя жалость человека, который не может помочь.
– Ну что вы, Владимир Андреевич, не стал бы я просить денег, даже будучи и в весьма стесненных обстоятельствах…
Руслан увидел расширившиеся глаза жены, кашлянул и перешел на более современную речь:
– Я хотел бы попросить у вас помощи, но отнюдь не материальной… Не могли бы вы, Владимир Андреевич, приютить на время мою жену с дочкой, а также мой автомобиль. Также не могли бы вы назвать мне фамилии горожан, которые могли бы купить у меня несколько вещей, которые мне в дальнейшем не пригодятся.
Задачка оказалось сложной для не до конца проснувшегося мозга старого журналиста. Владимир Андреевич потер голову, пытаясь сообразить, что он может посоветовать неудачливому американцу.
– Вещей, вещей… А что за вещи вы хотите продать?