– Сейчас поясню, – с улыбкой, ответила Наяда. – Хорошо знаешь свою родословную по материнской линии?
– Чего? – удивился Томин. – Причём тут моя родословная?
– Вот, поэтому ничего не знаешь о себе.
– Дед был токарем на Турбомеханическом заводе, но рано умер, его не помню, – нехотя, выложил Дима.
– Конечно, плохо, что не знаешь дальше деда, но, возможно, это и не твоя вина.
Томин, ничего не понимая, смотрел на Наяду, а очаровательная собеседница продолжала:
– Кроме того, твой дед был большим интеллектуалом и духовным человеком.
"Наш мечтатель" усмехнулся:
– А что, токарь не может быть интеллектуалом и духовным человеком?
– Может, но это скорее исключение.
– Допустим, то, что мама рассказывала про деда, действительно, кажется странным, но что из этого?
– На самом деле, дед обладал определёнными способностями.
Глаза Димы округлились.
– Какими способностями?
– Мог перемещаться во времени и принимать информацию из других измерений. Скажу больше: прапрадед деда по материнской линии жил в Полтаве в начале девятнадцатого века. Он устанавливал золотой венок с орлом на вершину колонны и помог заключить в венке энергию победы Добра над Злом. У твоего пращура был выбор, и он выбрал путь служения Добру. С тех пор определёнными способностями обладают все мужчины Вашего рода по материнской линии, и все выбрали путь служения Добру. Надеюсь, ты продолжишь традицию?
– Я обладаю какими-то способностями? – усмехнулся Дима.
– Да, – уверенно, ответила Наяда.
– Почему-то, всю жизнь, ничего не чувствовал.
– Во-первых, "всю жизнь" ты ещё не прожил, во-вторых, всему своё время. Скоро почувствуешь, – загадочно ответила русалка.
Томин, молча, обдумывал услышанное, а Наяда продолжала:
– У твоего деда дочка, верно?
– Да.
– У тебя тоже будет дочка, и твой внук так же унаследует эти способности.
– Послушай, Наяда! – очнулся Дима. – Ты говорила, у моего прапрадеда был выбор. И остальные пращуры что-то выбирали. А у меня какой выбор?
– Как уже сказано, Кобо украл венок и пытается пронести через время. Ты можешь согласиться забрать "символ победы" у демона и доставить в Полтаву небесную, а можешь отказаться. Если согласишься, тебя ждут большие испытания, возможно даже гибель, но у человечества появится шанс победить Зло. Если откажешься, будешь отправлен в своё время, но человечество, скорее всего, погибнет.
Дима представил себя в ипостаси спасителя, и ему стало не то чтобы страшно, а смешно.
– Тебе не кажется, что силы, не равны? – спросил "новоиспеченный гладиатор", – я – против демона.
– На самом деле шансы есть всегда. Ты даже не подозреваешь о своих скрытых возможностях. Мы, будем помогать, как сможем.
"Нашего борца со злом" не очень обрадовала такая "радужная" перспектива.
– Так, может, вы, и венок сами возьмёте?
– Я говорила, венок может взять только человек, иначе "символ победы" утратит силу. Ведь, вас же, людей, в конце концов, он охраняет от Зла и даёт шанс жить счастливо.
Томин приложил ладонь ко лбу, похолодевшие пальцы ощутили ещё более холодные капельки пота. В голове бушевала буря. Мысли путались и наскакивали одна на другую.
– Ещё раз поясни про венок? – обратился к Наяде. – Какая такая сила? Я знаю, вчера отпилили венок у орла на памятнике славы, и думаю, это "охотники за металлом".
Русалка рассмеялась.
– Это далеко не "охотники за металлом".
– Кто же?
Наяда внимательно глянула на удивлённого собеседника и с воодушевлением продолжала:
– Есть на свете город, где концентрация положительной энергии достигает огромного значения. Эта энергия концентрируется и усиливается в центре, благодаря удивительной планировке улиц и месторасположению города. Восемь прямых, как стрела проспектов, радиально-симметрично сходятся в одну точку, центр города, представляющий круг. В определённые дни концентрация энергии достигает такой силы, что, войдя в эту точку, можно попасть в другое измерение. Кроме того, каждая улица заканчивается церковью, а это серьёзная защита. В центре круга стоит колонна с золотым орлом. В клюве у орла, лавровый венок. Небесные силы заключили в этом венке энергию победы Добра над Злом и оставили людям. Как люди распорядятся этой энергией, так и должен решился исход битвы Добра и Зла. Но люди не сумели использовать энергию. Церкви – разрушили, Бога забыли. В конце концов, люди потеряли венок.
– На счёт загадочного города, догадался. Сам живу в нём, – с улыбкой, ответил Дима. – По поводу людей не ясно. Народ знал про энергию?
– Зачем человечеству говорить об этом? Тогда бы жители оберегали венок, боясь потерять, а это расчёт. В данном случае нужна глубокая и искренняя вера в Бога.
– Ты говоришь, люди не знали про венок, а мой прапрадед?
– Он был посвящённым.
– Значит, венок никто не охранял?
– Только церкви.
– Но, ведь их разрушили.
– Стало быть, венок потерял последнюю защиту.
– Тогда, почему, Сатана раньше не похитил венок? Ведь церкви разрушили ещё в тридцатые годы.
– Сделать прямой выход в Ад не просто. Даже, когда этот выход существует, он открыт не постоянно, а в строго определенные дни. На двести пятьдесят лет Полтавской битвы, Дьявол просто не успел сделать "свой выход", а на трёхсотлетний юбилей – закончил, и украл венок.
Дима замолчал, пытаясь запомнить информацию. Коловорот событий кружил голову.
– Ты не случайно живёшь в этом городе, – продолжала Наяда. – И Полтава выбрана целенаправленно. Такую планировку можно было сделать в любом городе, только ничего бы не получилось.
– Почему?
– Потому, что на высоких кручах над Ворсклой есть прямой выход к Богу. Поэтому на Полтавской земле родилось более восьмисот выдающихся людей. Больше не дал ни один регион мира.
У Димы снова возник вопрос:
– Почему Кобо с венком, сразу не нырнул в вырытый Дьяволом ход?
– Ты думаешь, дорога в Ад – сияющий эскалатор, фуникулёр? Для падшей души – да. Но пронести туда венок, очень не просто, поэтому Кобо идёт через прошлое, для подзарядки энергией во временах правления коммунистов. Ведь венок заряжен положительно, и демон тратит много энергии, чтобы нести его.
Дима задумался. "Целая философия получается". Затем, словно, очнувшись, спросил:
– Что такое Полтава небесная?
– Это, небесная аура Полтавы земной.
– А есть ещё Полтава… подземная, что ли?
– Потусторонняя – отпечаток всего негативного.
"Наш философ" опять задумался.
– Дима Томин! – чуть ли не официально обратилась Наяда. – У нас мало времени. Мне нужно знать твоё решение.
Дима повернулся к русалке и, стараясь, твёрдо, выговаривать слова, вымолвил:
– Я выбираю – венок.
– Вот и прекрасно. Честно говоря, я и не сомневалась, – сказала русалка.
То тут, то там, не умолкая, гремела канонада. Звуки стальными дробинками больно кололи ухо.
– Димка!!! – звонко прозвучало над озером. Собственное имя показалось чужим, далёким.
– Димка!!! – уже как от удара плётки встряхнулось сознание.
Медленно переступая через торчащие коряги, то и дело, оглядываясь, из рокового, сиреневого тоннеля боязливо вышёл Андрюша. Диму бросило в дрожь. Сильно вдохнув и сжав кулаки, он протяжно и громко закричал:
– Не-е-е-т!!!
Но Андрюша, уже шёл к ставку. Увидев русалку, споткнулся, но удержал равновесие, замахав руками, как крыльями. Глаза друга невероятно расширились. Подойдя к Диме и не в силах сказать ни слова от удивления, Андрей только глотал воздух, как рыба.
– Прячьтесь! – воскликнула русалка, и в следующее мгновение послышался близкий конский топот. На пригорок выскочили пять всадников в синих мундирах. За ними ещё и ещё.
Друзья быстро залегли в прибрежные кусты. Благо, трава оказалась высокой и плотной, а густой дым от пальбы затруднял видимость.
Вздымая пыль, лязгая оружием, по тропе проехало человек сто всадников в полном вооружении. С горящими, озверевшими глазами на закопчённых, усталых лицах. Их взъерошенные, мокрые, кошачьи усы топорщились, а длинные, слипшиеся волосы, смешно закрывали уши, и вяло развевались. В помятых, запылённых мундирах, устало, подпрыгивая на взмыленных лошадях, всадники никак не походили на театрализованное представление. И было ещё что-то неуловимое и необъяснимое, тяжёлым молотом, стучащее в мозгу – это настоящие шведские воины.
Пока ехали кавалеристы, ребята вдавились в землю, боялись даже дышать. К счастью, клубы тёмно-серого дыма, перемешанного с пылью, неплохо маскировали, а шведам не пришла в голову мысль остановиться у воды. Ошарашенный Андрей, прижавшись правой щекой к земле, с недоумением смотрел на Диму. Пушечная пальба не прекращалась. Мутное, утреннее солнце с грустью глядело сквозь дым, словно через разорванную, грязную тряпку.
Когда последний всадник скрылся в облаке пыли и стих стук копыт, Андрюша вскочил и бросился к лагерю, откашливая и сплёвывая пыль с песком. Дима кинулся за ним.
– Стой! – закричал он вдогонку, но Дорошенко был уже далеко.
Проскочив, на удивление быстро, сиреневую рощу, Дима выскочил на поляну, и остановился, как вкопанный. Поляна оказалась не та, где вчера разбили лагерь. Стоптанную траву окаймляют более массивные деревья, словно обнявшие друг друга разросшимися, длинными ветками. Но самое главное – отсутствуют следы ночного табора. Ни палаток, ни остатка костра, ни нервничающих экстремалов. Кругом клубится дым, пахнет гарью и, без остановки, закладывая уши, грохочет канонада.