- Да, - просто ответил Ихо.
- А за что? - спросила она.
- Загляни к себе в душу, посмотри что там, все ответы у нас внутри, - предложил он.
Марика посмотрела в бездонные глаза дикаря и задумалась над его словами. Ничего путного из этого не получилось, сколько она не пыталась найти хоть что-нибудь внутри себя, результат выходил нулевой. Тряхнув головой, отчего её тёмные волосы разметались в полном беспорядке, она отбросила бесплодные попытки отыскать хотя бы намёк на её прошлые прегрешения, и задала Ихо очередной вопрос:
- А что после, ну после отбытия наказания?
- Кто знает? - уклонился он от ответа. - Поживём, увидим. Может быть, и поймём, что да как.
- Мне не нравится, что это мир проклятых, - категорично заявила Марика.
- Вспомни, как ты жила, как живут твои соотечественники, - предложил ей Ихо.
Он лёг на траву и, закинув руки за голову, закрыл глаза, давая понять, что разговор закончен. Марика постояла немного, и пристроилась рядом с дикарём, положив голову ему на грудь. В наступившей тишине стали слышны звуки леса: щебетанье птиц, шуршание листвы, стрекот кузнечиков и жужжание мух, настойчиво пытавшихся проникнуть сквозь густые клубы дыма к коптящемуся мясу берхаа. Кроваво-красное солнце нещадно жгло своими лучами непривычно обнажённую кожу девушки, всю её одежду дикарь привёл в полнейшую негодность ещё накануне, а другой не было. Она закрыла глаза, но успокоение не пришло, наоборот, все тревоги и переживания вползли в сознание, волнуя и будоража. Чтобы отвлечься, девушка заговорила, разорвав тишину:
- Я не типичный представитель своего народа, я - подкидыш. Никто не знал моих родителей, просто в одно утро меня нашла на пороге своего дома одна добрая женщина и приютила. Когда она ушла в Антал, я осталась одна, без опеки и защиты. Тяжко жить сиротой, сколько обид, унижений, насмешек, всё это надо терпеть, - она говорила тихо и грустно, всем сердцем чувствуя, как дикарь, лежащий рядом, внимательно слушает и переживает за неё. - За малейший проступок следовало наказание, община ничего не прощает всяким там безродным подкидышам. Ты видел мою спину, ни у кого в селении нет такого количества "узоров". Больше терпеть я не могла и убежала, попав к тебе.
Она сделала паузу, ожидая реакцию Ихо на её рассказ, но он молчал, только грудь тяжело поднималась и опускалась в неестественно мерном дыхании. Немного понаблюдав за дикарём, девушка продолжила изливать душу:
- Наказания, это не самое ужасное, что выпало на мою долю. Когда я подросла, каждая тварь мужского пола стала считать своим долгом, затащить меня на сеновал. И попробуй только сказать нет! - в голосе зазвучали гневные нотки, а глаза девушки сузились, превратившись в щелки из которых вот-вот полетят искры. - Будут бить до потери сознания, а уж потом… И никто не скажет слова в защиту! Мужики только скалят зубы, бабы хихикают, а молодняк специально подзуживает, - она сделала короткую паузу, успокаиваясь. - Вообще жизнь в селении не сахар, много тяжёлой работы, а осенью приходят люди Хозяина и отбирают половину урожая. Горбатишься всё лето, как проклятая, а остаются только крохи, да и те норовит кто-нибудь отобрать, тогда идёшь по домам, помогаешь, чем можешь и за это получаешь объедки со стола, ведь и у семей отбирают запасы люди Хозяина. Жизнь не справедлива.
Сделав такой неоригинальный вывод, Марика замолчала, раздражение и ярость захлестнули её, подавив остальные чувства. Ненависть к селянам от девушки передалась дикарю.
- Если хочешь, - произнёс он тихо, - они сегодня же ночью все умрут, я хотел сказать, отправятся в Антал.
- В детстве я мечтала, как за мной приходит могучий воин и забирает меня с собой, делает Хозяйкой огромных земель, и я живу счастливо и беспечно. Или вдруг находятся мои родители, строго наказывают всех моих обидчиков и увозят далеко-далеко, туда, где нет несправедливости, - сказала Марика вместо ответа.
- В таком случае, надо действовать. Нечего разлёживаться, счастье само не приходит и просто так в руки не даётся, его надо завоёвывать, вырывать у судьбы руками и зубами, - Ихо поднялся на ноги и окинул Марику взглядом. - Для начала тебя надо одеть. Думаю, у вас не принято Хозяйкам огромных земель расхаживать в таком виде.
- У меня нет земель, - пролепетала обескураженная девушка.
- Нет? Значит, будут! - воскликнул дикарь. - Это я тебе гарантирую. Оставайся здесь, не отходи далеко от костра, в округе много всякого зверья бродит, опасно, а я скоро вернусь.
Быстрым шагом он скрылся в зарослях, оставив Марику одну. Девушка села, скрестив ноги, и уставилась на кусты, где исчез Ихо. Медленно, как во сне, она вытащила запутавшиеся в волосах травинки, неспешно поднялась, взяла охапку наломанных зелёных веток, сходила и бросила их в костёр под платаном. Прогулочным шагом обошла поляну, на всякий случай не приближаясь к озеру, где плавал водяной змей, пусть и сытый, но для неё всё равно смертельно опасный. Осмотрела остатки берхаа, уже высохшие под палящими лучами солнца, и села на прежнее место. Делать было абсолютно нечего, только ждать и думать, точнее, мечтать. Подаренная дикарём надежда упала на благодатную почву…
Солнце клонилось к закату, а Ихо всё не приходил. Марика уже не находила себе места, она волновалась и беспокоилась, а что если он вообще не придёт? Бросит её тут на поживу диким зверям? Что она будет делать? Впрочем, убегая из селения, её, Марику, эти проблемы не волновали, так почему же сейчас, когда она встретила его, такие вопросы стали возникать? Девушка постаралась успокоиться. Пусть она и не знает, где Ихо, но уверенность, что с ним всё нормально и он скоро вернётся, поддержала её взволнованную душу. Девушка подбросила веток в костёр, завернулась в мягкую шкуру айяк и продолжила ждать.
Время тянулось, как смола по сосне. Наступили сумерки, а потом и ночь, под мерное потрескивание костра и стрекот ночных насекомых, Марика забылась тревожным сном. Несколько раз за ночь просыпалась от непонятного беспокойства, но ничего не происходило, и она засыпала снова.
Ноздри Марики уловили резкий запах гари, имеющей сладковатый привкус, это её и разбудило окончательно. Утро вот-вот должно было начаться, серая, влажная прохлада обволокла всё вокруг. В пяти шагах от неё бесшумно, как призрак, промелькнул Ихо, и нырнул в воды озера, запах гари сразу исчез. Девушка перевела взгляд от озера в ту сторону, откуда пришёл дикарь, и увидела далёкое зарево пожара. Мысль, возникшая в её сознании, и ужаснула и обрадовала одновременно. Ненавистного селения больше нет!
- Да, - отвечая на её немой вопрос, произнёс Ихо, подойдя к затухающему костру, - я уничтожил всех.
- Всех? - испугалась девушка и шёпотом спросила: - И женщин и…
- Абсолютно всех, - бесстрастно подтвердил дикарь.
- …и детей? - закончила она вопрос.
- Конечно, - кивнул он. - Ты думала я их оставлю умирать в муках?
- Нет, но…
- Никаких но! - перебил Ихо девушку. - Если ты не передумала стать Повелительницей этого жалкого мира, то никто не должен знать о тебе, ничего! Это одно из первых правил. Правило второе: никакой жалости к людям, иначе власть не удержать, да и захватить её с мягким сердцем почти невозможно. Правило третье: милосердие проявлять только к подчинённым, с врагами расправляться беспощадно и до конца, не позволяя окрепнуть и подняться на ноги с оружием направленным против тебя. Отсюда вывод: возможных врагов и их потомков искоренять, не останавливаясь ни перед чем.
- Всё это так жестоко, - промямлила Марика.
- Власть - это тяжкое бремя, нести его трудно, но мы вдвоём справимся, этот мир подчинится нашей воле! - голос Ихо гремел, наполняя её сердце уверенностью. - Смотри на всё это проще, ведь я освободил их души, теперь они все начнут новую жизнь, где-то там, - он махнул рукой, показывая неопределённое направление, - и не будут знать ничего из прошлой жизни, смертью они искупили прошлые прегрешения и получат ещё один шанс.
- Мир проклятых, - задумчиво произнесла Марика. - Да, мы сделаем его лучше!
- Молодец, - похвалил дикарь, - так и надо. А теперь за дело, пока шакалы не налетели.
- Какие шакалы? - оглянувшись, в поисках названных животных, спросила девушка.
- На двух ногах, они самые страшные, - усмехнулся Ихо и до неё дошло, что он имел в виду.
Дикарь взял волшебный нож и начал быстро кроить что-то из шкуры берхаа. Марика с интересом смотрела. Такие точные движения, так умело, не останавливаясь и не отвлекаясь, Ихо располосовал прочную кожу монстра.
- Так, - удовлетворённо проронил он, - заготовка есть, осталось всё сшить.
Выбрав несколько длинных жил берхаа, высохших и валявшихся рядом, дикарь начал соединять концы шкур, прорезая дырки своим чудо ножом. Прошло немного времени, и он пригласил девушку примерить уже готовое изделие. Ихо помог Марике надеть короткое платье, плотно, как вторая кожа, обтянувшее стройное тело.
- Отличная работа, - заключил дикарь, пристально осмотрев её. - Не жмёт?
- Нет, - радостно ответила она, чувствуя необычайную защищённость вокруг себя, - и движениям не мешает.
Ихо, в свою очередь, влез в подобие широких штанов и куртку-безрукавку, подвигал плечами, приноравливаясь, и сказал:
- Доспехи хоть куда, можно в таких на штурм любой крепости идти, ни стрела, ни меч не пробьёт.
Осталось ещё несколько кусков кожи берхаа, из них он сделал по паре крепких полусапожек, Марике и себе, вырезал два широких пояса с несколькими петельками и кармашками, пряжки изготовил из костей, и в заключении две шапочки с закрывающим шею длинным лоскутом кожи. Из чёрной шкуры айяк получился великолепный плащ, подчёркивающий красоту девушки, в эту накидку она могла закутываться, если вдруг станет холодно, плащ свободно свисал почти до земли.