Человек присмирел, шагнул назад, зацепился ногой за что-то и тяжело осел на задницу.
- Извини, брат, - пробормотал он невнятно. - Обознался, принял за другого.
Бёртон презрительно фыркнул и пошел дальше. Он уже вступил в сеть узких темных переулков, опасных и грязных - в мрачное щупальце бедности, которое Ист-Энд протянул к центру города. Скорбные окна глазели в темноту со стен убогих домов. Из некоторых слышались нечленораздельные крики - звуки ударов, плач и вой, - но большинство хранило безнадежное молчание.
Бёртону внезапно пришло в голову, что глухие глубины Лондона чем-то похожи на отдаленные регионы Африки.
На перекрестке он повернул налево, оступился и чуть не упал; нога ударилась о выброшенный деревянный ящик; брючина Бёртона, видимо, зацепилась за острый гвоздь - послышался треск материи. Бёртон выругался и пнул ящик в сторону. Из-под него метнулась крыса и бросилась наутек по мостовой.
Опершись о фонарный столб, Бёртон потер глаза. Он чувствовал себя неважно, горло еще горело от бренди. Он заметил листовку, наклеенную на столб, и машинально прочитал ее:
"Работа дисциплинирует твой ум.
Работа развивает твой характер.
Работа укрепляет твой дух.
Не позволяй машинам работать за тебя!"
Отделившись от столба, он пошел по переулку и завернул за угол - он не знал, где находится, но был уверен, что идет правильно, - внезапно обнаружив, что стоит в самом конце длинного узкого прохода. Побитая временем брусчатка сверкала под слабым, болезненным светом единственной тусклой лампы. Повсюду высились кирпичные стены каких-то складов и магазинов, но вдали, кажется, уже виднелась большая оживленная улица. Он смутно различил фасад одной из лавок, похоже, мясной, но когда попытался прочитать вывеску на окне, мимо прогрохотал паросипед и заволок все облаком дыма.
Бёртон пошел дальше, стараясь не ступать в отвратительно пахнувшие лужи мочи, его ботинки омерзительно шлепали по грязи, то и дело натыкаясь на какие-то отбросы.
Рядом с магазином работал краб-чистильщик: восемь толстых металлических ног гулко стучали по дороге, двадцать четыре тонкие механические руки, отходящие от туловища, сновали взад-вперед, полируя булыжники, хватая грязь и швыряя ее в ненасытное брюхо машины.
Краб скрипел и трещал, его сирена предупреждающе выла. Через несколько секунд он оглушительно зашипел и выбросил горячую струю пара из двух направленных вниз трубок в своей задней части.
Чистильщик-автомат тут же исчез из виду, и проход заполнила колеблющаяся стена белого пара. Бёртон остановился и отступил назад, поджидая, когда стена рассеется. Облако качнулось к нему, выбрасывая горячие завитки, которые, постепенно застывая, становились неподвижными и, уже холодные, повисали в воздухе.
Боковым зрением Бёртон видел, что кто-то вошел в переулок - его странно продолговатая тень протянулась сквозь белое облако, темная, похожая на скелет и неправдоподобно ужасная. Внезапные вспышки света, похожие на мини-молнии, озарили клубящийся туман. Бёртон ждал, что тень уменьшится и примет размеры человека, когда тот выйдет из пара, - ведь кто мог быть в облаке? Только человек.
Но тень не уменьшилась.
И это была не тень.
Похоже, это был и не человек.
Пар расступился, и взору Бёртона предстала массивная длинноногая фигура, похожая на ярмарочного плясуна на ходулях, длинный темный плащ хлопал по его горбатым плечам, из тела и головы били молнии.
Бёртон попятился и уперся спиной в стену. Потом облизал губы, которые стали совершенно сухими.
Кто это? Человек? Голова у него была большая, черная и сверкающая, вся в ауре голубого пламени. Красные глаза со злобой глядели на Бёртона. Белые зубы оскалились в безгубой усмешке.
Существо прыгнуло вперед, нагнулось, сложило когтистые руки - и Бёртон убедился, что он прав: чудовище передвигалось на двухфутовых ходулях.
Долговязое тело туго облегал белый костюм, чешуйки которого светились в слабом дымном свете газовой лампы. На груди у него сверкало что-то круглое, испускавшее рои искр и ленты молний, которые струились по длинным ногам.
- Бёртон! - проскрипело привидение. - Проклятый Ричард Фрэнсис Бёртон!
Внезапно существо прыгнуло вперед и сильно ударило Бёртона в правое ухо. Шляпа слетела и, кружась, полетела на брусчатку. Трость выпала из ослабевшей руки.
- Я говорил тебе: не лезь в мои дела! - закричало существо. - Ты не послушался!
Бёртон вмиг протрезвел, когда пальцы существа глубоко зарылись в его волосы и вздернули его голову. По телу несчастного исследователя пробежал мощный статический разряд. Руки и ноги его конвульсивно задергались.
Красные глаза чудовища уставились в его глаза.
- Больше я говорить не буду. Это последний раз!
- Ч-что тебе надо? - выдохнул Бёртон.
- Не лезь в мои дела! Это не твое чертово дело!
- Какие дела?
- Не прикидывайся овечкой! Сегодня я не буду убивать тебя, но - клянусь! - если ты не перестанешь совать куда не надо свой чертов нос, в следующий раз я сломаю тебе шею!
- Не понимаю, о чем ты говоришь! - заорал Бёртон.
Новый удар заставил его голову дернуться, клацнули зубы.
- Что за силы ты собрал против меня? Твое ли это дело? Ты должен заниматься совсем другим! И твоя судьба находится совсем в другом месте. Понял? - Существо двинуло предплечьем прямо в лицо Бёртону. - Понял или нет?
- Нет!
- Ну, тогда я объясню тебе доходчивее, - сказало существо на ходулях. Схватив Бёртона, оно впечатало его в стену, занесло над ним свою страшную руку - и Бёртон почувствовал нестерпимую боль. - Делай то… - Удар! - …что тебе полагается… - Вновь удар! - … делать!
Бёртон привалился к стене и прошептал разбитыми губами:
- Откуда я знаю, что мне полагается?
Пальцы еще глубже вцепились в его волосы и потянули их вверх, пока глаза Бёртона не оказались в паре сантиметров от горевших злобой красных глаз чудовища. В голове у Бёртона мелькнула мысль, что нападавший - полностью умалишенный.
В тот же миг голубое пламя вырвалось из головы существа и опалило лоб Бёртона.
- Тебе полагается жениться на Изабель и таскаться из одного долбаного консульства в другое. Тебе полагается за эти три года сделать карьеру после твоего дурацкого диспута со Спиком о Ниле и его выстрела, от которого он умер. Тебе полагается написать книги и умереть.
Бёртон уперся ногами в стену.
- Чего ты несешь? - уже смелее произнес он. - Диспут не состоялся. Спик выстрелил в себя вчера - и он еще жив.
Глаза существа широко раскрылись.
- Нет! - Оно заскрипело зубами и зарычало. - Нет! Я историк! Я точно знаю, когда что случилось. Это было в 1864 году, а не в 1861-м! Я знаю… - На мрачном худом лице чудовища внезапно появилось выражение смущения. - Разрази меня гром, почему все так запутано? - прошептало оно самому себе. - Может быть, легче убить его? Но если смерть всего одного человека вызвала все это, то что?..
Бёртон, почувствовав, что пальцы привидения уже не держат его так крепко, воспользовался этим и, рывком освободив голову, ударил плечами в живот существа и отскочил в сторону.
Привидение отшатнулось к противоположной стене. Уцепившись за нее, оно удержало равновесие, со злобой глядя на Бёртона. Они стояли лицом к лицу.
- Ты, ублюдок, послушай меня! - заговорило существо. - Ради твоего собственного блага, когда увидишь меня в следующий раз, не подходи ближе!
- Я тебя вообще не знаю! - закричал Бёртон. - И, уж поверь мне, скучать по тебе не буду и не расстроюсь, если никогда больше тебя не увижу!
Из груди привидения вырвались молнии и заплясали по земле. Существо на ходулях вдруг завопило и едва не рухнуло на землю.
Внезапно дикие его глаза слегка прояснились, и Бёртон увидел в них проблески рассудка. Чудовище посмотрело вниз, точно оглядывая себя, потом на Бёртона и заговорило намного спокойнее:
- Проблема в том, что мне не хватает времени. Ты стоишь у меня на пути и все осложняешь.
- Что я осложняю? Объясни наконец! - воскликнул изумленный исследователь.
Жуткая веретенообразная фигура шагнула вперед, зрачки существа сузились, став размером с булавочную головку.
- Женись на своей любовнице, Бёртон. Остепенись. Стань консулом в Фернандо-По, в Бразилии, в Дамаске, в любой долбаной дыре, куда тебя засунут. Пиши свои хреновые книги. Но, черт побери, оставь меня в покое! Понял? Отвали от меня!
Существо медленно присело, еще раз посмотрело на Бёртона и вдруг, выпрямив ноги, взвилось в воздух, совершенно вертикально. Бёртон глянул вверх, едва не вывихнув шею. Его враг взлетел высоко над крышами складов и растворился в тумане.
