Мы опасались не полицейского расследования. Насколько мне известно, детективы из отдела по расследованию убийств - народ неглупый, они-то наверняка знают, что оборотней не существует. Если они находят обезображенный труп и следы собачьих зубов - значит, виновата бешеная собака. Если улики указывают на человека, детективы подозревают убийцу-психопата. Если и того, и другого поровну, они ищут психопата с собакой или приходят к выводу, что место убийства навестил бродячий пес. Никогда еще не бывало, чтобы при виде объеденного тела, звериных следов и собачьей шерсти они воскликнули: "Господи, да это ведь оборотень!". Даже придурки, которые в оборотней все-таки верят, ожидают от нас вовсе не таких злодеяний. Нет, они ищут полулюдей, получудовищ, которые воют на луну, крадут детей из колыбелек и оставляют следы, магическим образом преображающиеся из отпечатков лап в отпечатки ног. Меня больше беспокоило, какими именно сведениями располагал неизвестный продавец.
Еще один повод для тревог - упоминание о представителях прессы. Почти все объявления на believe.com заканчивались предупреждением: "Представителям прессы просьба не беспокоиться". Хотя продавцы делали вид, будто тем самым хотят уберечь достоверную информацию от лживых бульварных газетенок, на самом деле их пугало, что может отыскаться какой-нибудь толковый журналист, который выведет лжецов на чистую воду. Отправляясь на расследование подобных случаев, я всегда выдавала себя за представителя общества по исследованию паранормальных явлений. Теперь, однако, ничто не мешало мне примерить личину журналиста. Строго говоря, это и была моя настоящая профессия, хотя обычно специализировалась я на другом материале - писала для различных изданий статьи о политической жизни Канады, в которой демоническим явлениям не место (правда, эта теория неплохо бы объяснила, откуда взялись неоконсерваторы).
В Питсбурге я поймала такси, зарегистрировалась в отеле, оставила вещи в номере и направилась на встречу. Мы с продавцом - некой мисс Винтербурн - условились, что я буду ждать у кафе "Чай на двоих". Такое название ему подходило идеально: маленькое вычурное заведеньице, где в обед можно выпить чаю и слегка перекусить. Стены из беленого кирпича с пастельным орнаментом, антикварные чайнички на подоконниках, миниатюрные столики, льняные скатерки, кованые стулья… Кто-то очень потрудился, чтобы сделать это место до тошноты миленьким - но при этом в окне красовался кусок картона, на котором было от руки написано, что здесь подают "кофе, эспрессо, латте и другие напитки на кофейной основе".
Мисс Винтербурн заверила меня, что будет у кафе в половину четвертого. Я добралась до места в три тридцать пять, заглянула внутрь. Оказалось, что меня никто не ждал, поэтому я предпочла вернуться на улицу. Почему-то человек, околачивающийся возле подобных заведений, сразу начинает привлекать внимание (с обычными кофейнями все по-другому). Через несколько минут посетители принялись на меня глазеть. Потом вышла официантка и спросила, может ли она чем-нибудь мне помочь. Я ответила, что у меня здесь назначена встреча - на случай, если меня приняли за бродяжку, выпрашивающую себе объедков с кухни.
В четыре ко мне приблизилась молодая женщина и, встретив мой взгляд, улыбнулась. Она была не очень высокой - ниже меня на полфута, а мой рост пять футов десять дюймов. На вид лет двадцать с небольшим. Длинные вьющиеся волосы каштанового оттенка, правильные черты лица, зеленые глаза. Таких женщин обычно называют "хорошенькими" - не сказать, что красавица, но о безобразии тоже говорить не приходится. На ней были солнцезащитные очки, шляпка с широкими полями и легкое платье, красиво облегающее фигуру из тех, какие обожают мужчины и ненавидят женщины - эти приятные округлости в эпоху Дженни Крэйг и "Слим-фаст" объявлены вне закона.
- Елена? - заговорила она грудным контральто. - Елена… Эндрюс?
- Э… да, - откликнулась я. - Мисс Винтербурн?
Она снова улыбнулась.
- Нас таких двое. Меня зовут Пейдж. Моя тетя скоро подойдет. Что-то вы рано.
- Нет, - бросила я, одарив ее не менее ослепительной улыбкой. - Это вы опоздали.
Она моргнула, удивленная моей прямолинейностью.
- Разве мы договаривались не на половину пятого?
- На половину четвертого.
- Но я думала…
Я достала из кармана распечатку нашей электронной переписки.
- Ой, - пробормотала Пейдж. - И вправду три тридцать. Извините меня, пожалуйста. Наверное, записала неправильно. Как хорошо, что я догадалась прийти пораньше. Лучше позвоню тете, предупрежу ее.
Она достала из сумочки сотовый телефон, и я отошла в сторону, чтобы не мешать ей. Правда, острый слух позволяет мне разобрать слова приглушенной беседы на расстоянии до ста футов. Я услышала, как женщина в трубке вздохнула, обещала как можно быстрее подойти и попросила - предостерегла? - племянницу, чтобы без нее мы не начинали.
- Что ж, хорошо, - сказала Пейдж, выключив телефон. - Еще раз примите мои извинения, мисс Эндрюс. Можно я буду называть вас просто Еленой?
- Как вам угодно. Подождем вашу тетю в кафе?
- Если честно, это не лучшее место для подобных разговоров. Мы с тетей Рут сегодня тут пили кофе. Кормят отлично, но здесь слишком тихо. В одном конце комнаты слышно, о чем говорят на другом. Надо было сразу об этом подумать, но у нас небольшой опыт в таких делах.
- Как так?
Она гортанно хохотнула:
- Наверное, вам часто такое говорят. Люди не хотят признаваться, что действительно этим занимаются. Мы-то занимаемся, я не отрицаю. Просто это наша первая… как бы это сказать - сделка? В общем, когда мы поняли, что с выбором заведения ошиблись, то набрали здесь холодных закусок и отнесли в отель. Встреча состоится в нашем номере.
- Отель? - Я думала, она местная. Обычно продавцы назначают встречи в городах, где живут сами.
- Он в нескольких кварталах отсюда, идти недалеко. Там нас точно никто не подслушает.
В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Ни одна женщина - даже мужланка вроде меня - не отправится в гостиничный номер к незнакомым людям, если у нее в голове не пусто. Когда в фильме ужасов героиня тащится в заброшенный дом - после того, как все ее друзья умерли страшной смертью, - зрители в зале всегда орут: "Не ходи туда, дура!" Я бы на их месте кричала: "Иди, но сначала раздобудь где-нибудь "узи"!" Одно дело - просто двинуться навстречу опасности, другое - сделать это безоружной. К счастью, я сильна, как Девушка-Супермен. А если сила мне не поможет, то придется повторить трюк Кларка Кента, только в моем случае - с клыками и когтями. Одного взгляда на эту женщину - от горшка два вершка, младше меня на десять лет - хватило, чтобы понять: она мне не угроза. Но, разумеется, требовалось изобразить беспокойство, ведь именно этого от меня и ждали.
- Ну… - протянула я, оглядываясь через плечо. - Я бы предпочла разговаривать в общественном месте. Не обижайтесь, ничего личного…
- А я и не обижаюсь, - заявила Пейдж. - Но мои вещи остались в отеле. Давайте так: заглянем туда, и если вы не передумаете, возьмем все, что нужно, дождемся тетю и отправимся куда-нибудь еще. Так вас устраивает?
- Идет, - ответила я и зашагала за ней.
ЧАЕПИТИЕ
Старый отель, куда мы пришли, порадовал вестибюлем размером с бальную комнату, хрустальными люстрами и лифтерами, одетыми, как шарманщики. Номер Пейдж, второй слева от лифта, располагался на четвертом этаже. Она открыла дверь, приглашая меня войти, но я замялась на пороге.
- Если хотите, я подложу что-нибудь под дверь, чтоб не закрывалась, - предложила она.
Вид у нее был самый невинный, однако от меня не ускользнула легкая насмешка в ее голосе - видно, девица намекала на мое преимущество в росте и силе. Даже не будь я оборотнем, я без труда ее одолела бы. Впрочем, это вовсе не значит, что за дверью не поджидает детина с пистолетом в лапе. Все мышцы мира не остановят пулю, летящую в лоб.
Я огляделась по сторонам и вошла. Пейдж подхватила блокнот с журнального столика и кивнула в сторону двери, которая почти закрылась.
- Обойдемся без этого, - буркнула я.
- Вот телефон. - Она подняла трубку, демонстрируя мне, что гудок есть. - Хотите, поставим его поближе к вам? Думаю, служба "девять-один-один" есть и в Питсбурге.
Понятно, теперь она издевается надо мной. Вот овца. Наверное, одна из тех дурочек, что по ночам оставляют машину на заброшенных подземных автостоянках, а потом хвастаются всем, какие они смелые. "Юношеский максимализм", - подумала я, умудренная опытом своих тридцати двух лет.