* * *
Незнакомец сидел на кровати, до пояса закрывшись одеялом. Чужая ночная рубашка была ему явно велика - ворот висел хомутом, обнажая острые ключицы. На лице его не было растительности - только несколько волосков на месте бровей да редкие белесые ресницы. Он сидел, откинувшись на подушку, но, увидев инспектора, живо наклонился вперед и спросил:
- Вы - Олаф Андварафорс?
Такого вопроса инспектор не ожидал. Он поискал глазами стул, придвинул его к кровати, уселся и только тогда ответил:
- Нет, я инспектор полиции Петер Глебски.
- Да? - сказал незнакомец удивленно, но без всякого беспокойства.
- Но где же Олаф Андварафорс?
- Прошу прощения, - сказал инспектор. - Прежде всего мне хотелось бы узнать, кто вы такой и как вас зовут.
- Луарвик, - сказал незнакомец.
- А имя?
- Имя? Луарвик.
- Господин Луарвик Луарвик?
- Да.
- Хорошо. Кто вы?
Незнакомец уставился на него немигающими глазами. Он явно не понимал вопроса.
- Луарвик, - сказал он. - Я - Луарвик. - Он помолчал. - Луарвик Луарвик.
- Вы иностранец? - спросил инспектор.
- Очень. В большой степени.
- Вероятно, швед?
- Вероятно. В большой степени швед.
Дверь за спиной инспектора скрипнула. Он обернулся. На пороге, добродушно улыбаясь, стоял Мозес.
- Сюда нельзя, - резко сказал инспектор. Мозес, продолжая улыбаться, внимательно рассматривал незнакомца. Инспектор вскочил и пошел на него грудью. - Прошу вас немедленно выйти, господин Мозес… Прошу…
- Да-да… - проговорил Мозес, вытесняемый в коридор. - Конечно… Извольте… - Он все глядел на незнакомца.
Инспектор снова закрыл дверь и повернулся к Луарвику.
- Это был Олаф Андварафорс? - спросил тот.
- Нет, - сказал инспектор. - Олаф Андварафорс убит сегодня ночью.
- Убит… - повторил Луарвик. В голосе его не было ни удивления, ни страха, ни горя. - Я хочу его видеть.
- Зачем?
- Я хочу надеть одежду, - заявил Луарвик. - Я не хочу лежать. Я хочу видеть Олафа Андварафорса.
- Вы хотите опознать труп? Так я вас понимаю?
- Опознать?.. Узнать?
- Как вы можете его узнать, - сказал инспектор, - если не знаете его в лицо?
- Какое лицо?! Зачем лицо? - удивился Луарвик. - Я хочу видеть, что это не есть Олаф Андварафорс. Что это есть другой.
- Почему вы думаете, что это - другой? - быстро спросил инспектор.
- Почему вы думаете, что это Олаф Андварафорс? - возразил Луарвик.
Несколько секунд инспектор молча смотрел на него, потом встал и, сказав: "Одевайтесь", подошел к окну. Он смотрел на зубчатые скалы, уже озаренные розовым светом восходящего солнца, на бледное пятно луны, на чистую темную синеву неба. За спиной у него раздавалось какое-то шипение, шуршание, невнятное бормотание, почему-то двигали стулом. Потом Луарвик сказал: "Я одел".
Инспектор обернулся и удивился. Он очень удивился, но тут же подошел к Луарвику, поправил и застегнул ему воротник, перестегнул пуговицы на пиджаке и пододвинул ему ногой шлепанцы. Пока инспектор все это делал, Луарвик покорно стоял, растопырив руки. Потом он с сомнением посмотрел на шлепанцы и проговорил:
- Это не мое. У меня не так.
- Ваши туфли еще не высохли, - сказал инспектор. - Обувайте это.
Можно было подумать, что Луарвик никогда в жизни не имел дела со шлепанцами. Дважды он с размаху пытался загнать в шлепанцы ноги и дважды промахивался, каждый раз теряя при этом равновесие. У него вообще было неважно с равновесием - видно, ему здорово досталось, и он далеко еще не пришел в себя. Поэтому, пока они шли через холл и поднимались по лестнице, инспектор на всякий случай придерживал его за локоть.
Хозяин проводил их задумчивым взглядом. Он устроился в холле за журнальным столиком. Тяжелый многозарядный винчестер стоял рядом, прислоненный к стене.
Перед дверью номера Олафа они остановились. Инспектор внимательно оглядел наклейки, достал ключ и распахнул дверь. Затем он посторонился, пропуская Луарвика вперед. Луарвик остановился над трупом и, закинув руку за спину, наклонился над ним. Ни брезгливости, ни страха, ни благоговения - его лицо было абсолютно равнодушно.
- Я удивлен, - сказал он наконец без всякого выражения. - Это есть Олаф Андварафорс на самом деле.
- Как вы его узнали? - сейчас же спросил инспектор.
Луарвик, не распрямляясь, повернул голову и посмотрел на инспектора снизу вверх. Он стоял, нагнувшись, расставив ноги, глядел на инспектора и молчал. Потом он произнес:
- Вспомнил. Видел раньше.
- Где вы его видели раньше?
- Там. - Луарвик, не разгибаясь, махнул рукой куда-то за окно. - Это не есть главное. - Он разогнулся и заковылял по комнате, странно вертя головой. Инспектор весь подобрался, не спуская с него глаз.
- Вы что-нибудь ищете? - спросил инспектор вкрадчиво.
- Олаф Андварафорс имел предмет, - сказал Луарвик. - Где?
- Вы ищете чемодан? Вы за ним приехали?
- Где он? - повторил Луарвик.
- Чемодан у меня.
- Это хорошо, - сказал Луарвик. - Я хочу его иметь здесь. Принесите.
- Ладно, - сказал инспектор. - Но сначала вы ответите на мои вопросы.
- Зачем? - с огромным удивлением спросил Луарвик. - Зачем снова вопросы?
- Вы получите чемодан только в том случае, - терпеливо объяснил инспектор, - если из ваших ответов станет ясно, что вы имеете на него право.
- Не понимаю.
- Если чемодан ваш, - сказал инспектор, - если Олаф привез его для вас, докажите это. Тогда я его вам отдам.
И тут Луарвик вдруг как-то обмяк, словно из него выпустили воздух.
- Не надо, - сказал он. - Не хочу. Хочу лежать. Где можно?
Он часто и тяжело дышал.
* * *
Ослепительное солнце заливало долину, снежный покров был чист и нетронут, как новенькая накрахмаленная простыня, инспектор попрыгал на месте, пробуя крепления, гикнул и побежал навстречу солнцу, все наращивая темп, зажмурившись от солнца и наслаждения, и встречный ветер развевал его шарф, а где-то сзади таял и растворялся в кристально чистом воздухе проклятый отель, черный как гроб, мрачная развалина, населенная призраками и мертвецами, и только Лель, весело и яростно лая, мчался следом, то обгоняя, то скача рядом, и все норовил схватить за ногу, и лаял, лаял, весело, звонко, оглушительно, и наконец ему удалось схватить инспектора за штанину, и инспектор проснулся.
Лель облизывал ему уши и щеки, теребил штанину, толкался и легонько покусывал за руку. Инспектор с досадой отпихнул его и сел в кресле.
- Ты что мне спать не даешь!.. - проговорил он и осекся.
На блестящей лакированной поверхности столика, рядом с бумагами и счетами хозяина, лежал огромный черный пистолет. Он лежал в лужице воды, и комочки нерастаявшего снега еще облепляли его, и, пока инспектор смотрел, один комочек сорвался со спускового крючка и упал на поверхность стола. Инспектор оглядел холл. В холле было пусто, только Лель стоял рядом и, наклонив голову набок, серьезно-вопросительно смотрел на инспектора. Из кухни доносился звон кастрюль и слышался негромкий басок хозяина.
- Это ты принес? - шепотом спросил инспектор Леля.
Лель продолжал смотреть на инспектора. Лапы у него были в снегу, с лохматого брюха капало. Инспектор облизнул пересохшие губы и взял пистолет в руки.
- Где ты это нашел, старик? - пробормотал он.
Лель игриво мотнул головой и боком скакнул к двери.
- Понятно, - сказал инспектор. - Подожди минутку.
Он еще раз огляделся и, на ходу запихивая пистолет в боковой карман, торопливо пошел к выходу.
За дверью Лель скатился с крыльца и, проваливаясь в снег, поскакал вдоль фасада. Инспектор схватил первые попавшиеся лыжи, кое-как закрепил их на ногах и побежал следом. Они обогнули гостиницу, и Лель устремился прочь и остановился метрах в тридцати. Инспектор подъехал к нему и огляделся. Он увидел ямку в снегу, откуда Лель выкопал пистолет, борозды, которые оставил пес, прыгая через сугробы, и следы своих лыж позади. В остальном пелена снега вокруг была нетронута. В тридцати метрах возвышалась гладкая, без окон, стена отеля, и были отлично видны беседка на крыше, радиоантенна и раскрытый шезлонг Хинкуса.