- Здорово, правда? - хихикнул он, будто школьник, пойманный в чужом яблоневом саду. - Куда забавнее, чем охотиться на слонов, бороться со львом или возвращать дикарям барахло, украденное бессовестными чужаками.
- Когда-то и мне так казалось, - прошептала я себе под нос.
За два года мне не раз довелось участвовать в подобных переделках, и они действительно увлекали и горячили кровь, но в них всегда присутствовали мгновения ужаса, нерешительности и паники, а ведь у меня еще имелся двухлетний сын, которому требовалось куда больше внимания, чем я могла ему уделить. Руководство беллетрицией уже давно тяготило меня, требовался отдых. Отпуск в реальном мире, и отпуск длительный. Я осознала это с полгода назад, сразу после приключения, известного как "Великое фиаско Сэмюэла Пеписа", но старалась не поддаваться этому ощущению. Теперь оно снова нахлынуло, и гораздо сильнее.
Где-то в вышине зародился низкий утробный гул. Стекла в рамах задребезжали, со стропил посыпалась пыль. По стене побежала трещина, чашка на столе задрожала, поползла к краю стола и упала на пол. Одно из окон разбилось, а на улицу пала тень. Гул все нарастал, начисто заглушив жалобные вопли детектора сюжетного приближения, и наконец сделался таким громким, что вообще перестал восприниматься как звук - просто вибрация, сотрясавшая контору шерифа так сильно, что у меня в глазах помутилось. Когда со стены сорвались и разлетелись вдребезги часы, до меня дошло, в чем дело.
- О нет!!! - в ужасе взвыла я, когда гул превратился в глухой рев. - Это все равно что кувалдой орехи колоть!
- Император Зарк? - уточнил Брэдшоу.
- А кто еще додумается пригнать заркийский боевой крейсер в низкопробный ковбойский роман?
Мы выглянули наружу, как раз когда космический корабль проплывал у нас над головами. Опущенные вниз векторные двигатели выбрасывали раскаленную энергию, взметая тучи пыли и мусора. Вспыхнули конюшни. Огромный корпус звездолета на мгновение завис над нами, выдвинул посадочные опоры и мягко приземлился… аккурат на Макнейла с его кобылой. Их расплющило в лепешку толщиной с полпенни.
Гора подлежащих обработке бумаг перед моим внутренним взором росла в геометрической прогрессии, и под ее тяжестью у меня поникли плечи. Горожане в панике разбегались, кони уносились прочь, а упрямые A-7 геройски палили по бронированной обшивке корабля. Безрезультатно, разумеется. Через мгновение звездолет выплюнул небольшую армию пехотинцев, вооруженных последними моделями заркийского оружия. Я застонала. В такие моменты император нередко сам покидал борт корабля. Архизлодей восьми романов серии "Император Зарк", самый страшный тиранический бог-император известной галактики, похоже, просто не понимал, что значит "границы допустимого".
Через несколько минут все закончилось. A-7 были перебиты либо разбежались по своим книгам, а заркийские десантники отправились на поиски Минотавра. Я могла избавить их от пустых хлопот. Он давно удрал. A-7 и Макнейла можно заменить, но всю книгу придется собирать заново, чтобы удалить боевой космический крейсер двадцать шестого века, нежданно-негаданно заявившийся в Небраску тысяча восемьсот семьдесят пятого года. Вопиющее нарушение Кодекса непересечения жанров, который мы изо всех сил старались соблюдать внутри книг! Я бы так не взбесилась, будь это единичный случай. Но Зарк слишком часто выкидывал подобные номера, чтобы смотреть на это сквозь пальцы. Когда император спустился с борта своего звездолета в сопровождении разношерстной свиты инопланетян и миссис Ухти-Тухти, также работавшей на беллетрицию, я едва сдерживалась.
- Ты что это вытворяешь?!
- Ой! - воскликнул император, опешив от моей ярости. - Я думал, ты нам обрадуешься!
- Положение складывалось тяжелое, но не безнадежное! - прорычала я и обвела рукой город. - Посмотри, что ты тут наворотил!
Зарк огляделся. Из-под развалин начал выползать перепуганный народ. Ничего подобного в ковбойском жанре не случалось с тех самых пор, как из научной фантастики сбежал инопланетный мозгосос, задержать которого удалось только в "Плато Дикой Лошади".
- Ты постоянно мне такое устраиваешь! У тебя что, вообще отсутствует представление о скрытности маневра и тактической хитрости?
- Честно говоря, да, - ответил император, нервно разглядывая собственные руки. - Извини.
Его инопланетная свита, не желая получить нагоняй за компанию, пошла, поползла или поплыла по воздуху назад в заркийский корабль.
- Ты же послала текстовый маркер…
- Ну и что? Неужели ты не способен войти в книгу, не сметая все на своем пути?
- Тише, Четверг, тише. - Брэдшоу успокаивающе положил мне руку на плечо. - Мы попросили о помощи, и раз уж старина Зарки оказался ближе всех, нельзя винить его за стремление помочь. В конце концов, если вспомнить, как он выжигал целые галактики, уничтожение одного-единственного ПроВИДенса, а не всей Небраски целиком - уже большое достижение… - Тут командор замялся и добавил: - Для него.
- А-а-а! - в отчаянии застонала я, схватившись за голову. - Порой мне кажется, что…
Я осеклась. Время от времени я выходила из себя, но редко набрасывалась на коллег, а когда такое случалось, все становилось только хуже. Поначалу работа была для меня грандиозным приключением, каковым она до сих пор и остается для Брэдшоу. Но в последнее время всякое удовольствие улетучилось. Дело плохо. С меня хватит. Пора домой.
- Четверг, - заговорила миссис Ухти-Тухти, обеспокоенная моим внезапным молчанием, - с тобой все в порядке?
Она подошла слишком близко и нечаянно уколола меня. Я ойкнула и потерла руку, а она отпрянула и покраснела от смущения. У шестифутовых ежиков свои представления об этикете.
- Все в порядке, - ответила я, отряхиваясь от пыли. - Просто земля так и норовит выскользнуть из-под ног.
- Что ты имеешь в виду?
- Что я имею в виду? Что я имею в виду?! Например, с утра я преследую мифическое чудище, наследившее тупыми шутками типа "торт в рожу" по всему Дикому Западу, а после полудня боевой крейсер двадцать шестого века садится в ПроВИДенсе, штат Небраска. Разве это не безумие?
- Но ведь это вымысел, - с невинным видом отозвался Зарк. - Тут как раз и положено происходить всяким странностям.
- Мне так не кажется, - решительно ответила я. - Я хочу, чтобы моя жизнь имела хоть немного общего с… реальностью.
- Реальностью? - переспросила Ухти-Тухти. - Это такое место, где ежики не разговаривают и не стирают?
- Но кто же станет руководить беллетрицией? - вопросил император. - Ты была самой лучшей!
Я покачала головой, развела руками и направилась туда, где земля была усыпана текстом стрелка A-7. Я подобрала букву "Д" и повертела ее в руках.
- Пожалуйста, подумай хорошенько, - увещевал меня командор Брэдшоу, следуя за мной по пятам. - Боюсь, старушка, ты слишком переоцениваешь эту самую реальность.
- Я недостаточно ее ценила, Брэдшоу, - пожала я плечами. - Порой место начальника не самое теплое.
- Да, нелегка ты, доля венценосца, - пробормотал Брэдшоу, который, наверное, понимал меня лучше всех прочих.
Они с женой стали моими ближайшими друзьями в Книгомирье. Миссис Брэдшоу и мой сын были почти неразлучны.
- Я знал, что ты не останешься навсегда, - продолжал Брэдшоу, понизив голос, чтобы остальные не слышали. - Когда ты уезжаешь?
Я пожала плечами.
- Как только смогу. Завтра.
Взгляд мой блуждал по разрушениям, учиненным Зарком в "Смерти на ранчо "Два креста"".
Придется очень многое привести в порядок, заполнить гору бланков, к тому же Совет жанров наверняка впаяет мне административное взыскание, если пронюхает о случившемся.
- Полагаю, сначала надо разобраться с бумагами касательно этого разгрома, - медленно проговорила я. - Скажем, через три дня.
- Ты обещала подменить Жанну д'Арк, пока она проходит курс переподготовки для мучеников, - напомнила миссис Ухти-Тухти, на цыпочках подобравшаяся ближе.
Об этом я успела позабыть.
- Значит, через неделю. Уеду через неделю.
Мы постояли молча. Я размышляла о своем возвращении в Суиндон, все остальные обдумывали последствия моего ухода - кроме императора Зарка, который, вероятно, прикидывал, не вторгнуться ли ему ради развлечения на планету Трааль.
- Ты окончательно решила? - спросил Брэдшоу.
Я медленно кивнула. К возвращению в настоящий мир меня побуждали и другие причины, более насущные, нежели деятельный идиотизм Зарка. У меня имелся муж, которого не было, и сын, который не мог провести всю жизнь внутри книг, словно в коконе. Я стала прежней Четверг, той, которая предпочитала черно-белую определенность надзора за литературой неоднозначным серым полутонам эмоций.
- Да, окончательно, - ответила я с улыбкой.