Кража? Это все, о чем может думать этот лощеный капитан, источающий запах благовонных масел и свежего кофе, непринужденно возвышающийся над Бальдульфом? Зачем он пришел сюда со своими смешными проблемами? Может, у Его Сиятельства отрезали и украли самое дорогое, его графскую штучку для продолжения графского рода?..
"Спокойнее, Альби, - сказала я сама себе, - Это все вино. Ядовитый сок проклятой земли. Ты всегда горячишься после первой пинты. А это сейчас ни к чему. Ты и так уже наговорила достаточно чтобы господин капитан одним движением пальца приказал выжечь это зловонное гнездо нищего отребья дотла. Вместе с одним человеком, одним мертвецом и одним полу-мертвецом".
Бальдульф, видимо поняв мое настроение, незаметно подмигнул. Мол, держи рот на замке, Альби. Правильный совет, дельный. Наговорить я могу много, только мучаться после этого ему.
- Что за кража? - спросил Бальдульф, изображая интерес.
У меня этой необходимости не было, поэтому я позволила себе зевнуть. Ничего интересного не принес с собой интересный гость. Я осталась при своих - растворенная в вине скука и общество опостылевшего Клаудо. Ничего нового. Сейчас окажется, что у какого-нибудь юного сына маркиза, пока он развлекался с не слишком обременительными для кошелька девушками в Червивом квартале, свистнули фамильный перстенек. Бальдульф сообщит капитану ближайшие подпольные ломбарды и скупщиков краденного, после чего господин барон Смазливое Личико пропадет отсюда со скоростью дьякона, подхватившего триппер.
- Кража в доме у отца Гидеона, настоятеля церкви Святого Дометиана, - серьезно и тихо сказал Ламберт.
Бальдульф поморщился. Кража у кого-то из клира - неприятная штука. Уж он-то знал. Такая кража не считается преступлением против Церкви, оттого расследуется не по церковной линии, а обычной стражей. При этом святые отцы не гнушаются постоянно контролировать ход дела, то и дело угрожая обратиться с соответствующей жалобой к самому епископу, что, конечно, не увеличивает ни радости стражников от этого дела, ни спокойствия их капитанов. Дотошный святоша может быть досаднее чумной блохи - это часто говорил Бальдульф еще до того, как вышел на пенсию.
- Что-то серьезное, господин капитан?
Тот почему-то поколебался. Как будто должен был сказать что-то неприличное, но воспитание не могло ему этого позволить. Интересно, что ж такое украли у этого отца Гидеона? Сундук золотых солидов? Или, может, смазливого пухлощекого министранта, с которым он имел обыкновение до поздней ночи штудировать Катехизис?..
Но дело быстро разрешилось.
- Манипулу.
- Это что за черт? - вырвалось у Бальдульфа, - Простите, господин капитан. Машинально… Что это еще за манипул?
- Манипула, - сказала я негромко, - Это часть туалета священника, Бальдульф. Такая штука вроде ленты, надевается на руку во время службы.
Теперь на меня с удивлением смотрели оба. Его причину угадать было несложно. Капитан Ламберт не предполагал у прикованной к кровати слабоумной девчонки познаний о деталях ритуального облачения, Бальдульф же пытался прикинуть, кому, черт возьми, могла понадобиться какая-то тряпка, пусть даже и с руки священника.
- Много читаю, - неохотно сказала я, - Можете считать это хобби.
Вот теперь удивление было самым настоящим, искренним. И уважительным, если уважению может быть место в глазах закованного в броню капитана.
- Вы обучены грамоте? - спросил он осторожно.
- Нет, - огрызнулась я, - просто Господь в милости своей наделил меня даром понимать смысл таких маленьких закорючек, которые появляются на экране моего либри-терминала. Некоторые зовут их буквами. Только никому не говорите об этом, а то меня, чего доброго, еще объявят святой. А может, великомученицей - потому что я очень мучаюсь, глядя на ваше удивленное лицо, которое выглядит еще глупее обычного.
- Извините… - сказал Ламберт через силу, - Я просто не думал, что…
- Что я обучена грамоте? Не переживайте, никто не думает.
- Это вы ее научили, Бальдульф?
Бальдульф хохотнул.
- Я-то? Да я своего имени написать не могу, какое уж там - научили… Это она сама, господин капитан, выучилась.
- Кто же ее учил?
- Один священник. Старое дело, давно еще было. Привязался к девчонке, пожалел, значит, калечку, все учил ее, либри-терминал вот ей оставить изволил - чтобы постигала науку премудростей, слова мудрые читала…
- Общая информационная сеть Церкви, - сказала я, уже жалея, что выдала себя, - Закрытого типа, но источники самые общие, ничего секретного. Можете считать это огромной библиотекой. Я читаю ее с двенадцати лет. Так что да, я знаю, что такое манипул.
- Грамотный человек - серьезная редкость, когда речь заходит не о членах клира, - заметил Ламберт, глядя на меня с каким-то новым чувством, похожим на почитание, - Да и не каждый священник толком ей владеет. А тут вы… Действительно, я удивлен. Никогда не знаешь, где найдешь жемчужину.
- В навозной куче, - буркнула я, - Только руки надо поглубже засовывать. Расскажите уже про этот проклятый манипул!
- Хорошо, госпожа Альберка, - покорно сказал Ламберт, - Я продолжу рассказ.
- Сделайте милость. Я уже чувствую себя постаревшей лет на пять, а вы еще не добрались до сути.
- Тревогу подняла экономка отца Гидеона. Она стряпала на кухне, когда услышала скрип двери. Какой-то оборванец вышмыгнул из кабинета отца Гидеона, где тот держал свое сановное облачение, и в руке его был зажат тот самый манипул.
- Дорогой? - уточнил Бальдульф, - Я имею в виду золото, шитье, всякое там… - не зная, как обозначить детали облачения, он неопределенно пошевелил в воздухе пальцами.
- Нет. Напротив, манипул был весьма старый, потрепанный за многие года. Никакого золота, драгоценностей или чего-то в этом роде. Обычная лента из ткани, проще говоря. Никакой особенной ценности у нее быть не может.
- Нечистый на руку бродяга, - решил Бальдульф, - Видели мы такое, господин капитан. Проник в дом священника, решил там поживиться, но шкура паленым запахла, знал, небось, чем это чревато. Запаниковал, да и дернул то, что поближе. Народ у нас простой, в таких вещах не разбирается.
- В кабинете отца Гидеона были куда более ценные вещи, - мягко сказал Ламберт, - На письменном столе лежал, например, золотой солид имперской чеканки. Обычному бродяге его хватило бы на полгода. И не говорите, что бродяга не знает, что такое солид. Но он почему-то схватил манипул и дал с ним деру.
- Побоялся, наверно, - Бальдульф пожал огромными плечами, - Решил схватить что подешевле да поменьше. Может, надеялся, что и искать его из-за такой малости не станут. Народ здесь дерзкий, но и трусливый.
- Я знаю. Я тут уже девять лет, и успел всякого повидать. Но такое - впервые. Дослушайте, чем кончилось, и концовка удивит вас не меньше, чем меня.
- Охотно, господин капитан.
- Его поймали, этого проходимца. Не у дома отца Гидеона, а немногим дальше, через три квартала или около того. Экономка не растерялась, быстро вызвала по воксу стражу - и мои ребята в округе через минуту уже знали, что случилось. Мне, понятно, о такой мелочи не докладывали, но один из моих принцепсов, толковый малый, быстро отправил погоню наперерез воришке. Двух стражников, как он рассудил, было вполне достаточно. А дальше случилось странно. И глупо. Они встретили его неподалеку от дома священника, он явно пытался скрыться и шнырял как крыса с горящим хвостом. Ребята у меня служат опытные, да вы и сами многих из них натаскивали, Бальдульф, так что осложнений быть не должно было. Они попытались его остановить, только он оказался не совсем обычным воришкой. Вместо того чтоб бросаться на землю, трястись и каяться во всех смертных грехах, он просто ударил одного из стражников в грудь и бросился убегать. Этот удар проломил ему грудину вместе со стальным нагрудником, пробил два ребра и прошел насквозь через легкое.
- Контактный вибро-стилет, - пробормотал Бальдульф, - Имел я дело с такими. Только не думал, что на наших улицах…
- Я тоже об этом подумал. Хотя оружие до сих пор не найдено.
- Стражник жив?
- Вечером был. Лекари говорят, что ему может повезти. На все воля Божья, - Ламберт кратко перекрестился. Я подумала о том, что если бы под это движение угодил человек, вся воля Божья вместе взятая уже не смогла бы собрать из него единое целое.
- Вибро-стилет, - твердо сказал Бальдульф, - Просто выбросил. Спрятал в рукаве и… Обычное дело. Не пойму только, откуда у него такое оружие, которое и мне не по карману, но всякое бывает.
- Тем не менее, оружие не обнаружили.
- Сбросил в канаву и вся недолга. Не голой же рукой нынче нагрудник пробивают, - Бальдульф усмехнулся, - Но ловкий ублюдок.
- Мои люди все еще ищут оружие. Второму стражнику, к слову, удалось задержать беглеца. И то он утверждает, что тот сопротивлялся как сумасшедший, и если бы не подбежавшая подмога, то пиши пропало.
- Расслабились ребята, - огорчился Бальдульф, - Я всегда говорил, коль надо бегунка взять - из "масленки" ему сразу в душу… Какой бы ловкий и прыткий не был, ан кипящее масло желание бегать быстро отобьет. Тут даже самый упорный на землю свалится и завопит. И бери его как хочешь.
Капитан вздохнул.
- Только загадки не разъяснились. Напротив, умножились. Так как дело было вроде мелкое и неспешное, к графскому центенарию для суда его вести не стали, а отвели в каземат при башне и приступили к допросу с принуждением. Спрашивали только, где стилет, которым бил, да где манипул.
- И манипул не нашли? - не удержалась я. Вино обладает свойством развязывать языки, а если уж вопрос крутится на самом его кончике…