Президент. Дорогой министр, та великая миссия, которая возложена на мои бренные плечи народом и правительством, не позволяет мне отрешиться от всего земного…
Воннел. Мир так несовершенен, господин президент!
Президент. И не всегда справедлив! Меня только что покинул несчастный отец…
Воннел. Сенатор Доббс, господин президент?
Президент. Увы, все силы свои он отдает служению государству и народу, но какие-то люди, лишенные благородства души, совершают еще один страшный грех…
Воннел. Карающая рука правосудия настигнет их!
Президент. Я верю в это! И всю ночь буду молиться за маленькую Ут Доббс!
Воннел. С вашего позволения, господин президент, я сам возглавлю розыск преступников, они немедленно будут найдены…
Президент. И наказаны!
Один экземпляр беседы, как обычно, был тут же открыто передан Тайному совету, держащему под контролем действия и разговоры всех государственных людей, в том числе самого президента.
Другой экземпляр, как обычно, был отправлен в ведомство генерала Дорона, держащего под контролем деятельность Тайного совета.
Секретарь Вильяма Доббса в течение получаса нанял всех частных детективов города сроком на две недели. За поимку преступников был официально назначен гонорар в размере 100 тысяч кларков.
На 23:30 генерал Дорон созвал экстренное заседание.
- Приглашать по инструкции ноль-один или ноль-два? - спросил Дитрих.
- Ноль-один, - коротко ответил Дорон, и секретарь понял, что произошло чрезвычайное событие.
Шеф вызывал только ближайших помощников.
Табачная фирма "Антиникот" выпустила первую партию сигарет "Похищенная Ут" с фотографией Ут Доббс на пачке.
- В этот тяжелый для страны час, - заявил корреспонденту телевидения владелец фирмы Фердинанд Тубик, - мы тоже не можем оставаться равнодушными. Мы намерены продавать сигареты "Похищенная Ут" до тех пор, пока девочка не будет найдена. Курящий наши сигареты легко сможет опознать несчастного ребенка, взглянув на пачку, и шансы получить вознаграждение в 100 тысяч кларков у него будут больше, нежели у тех, кто курит сигареты фирмы "Макес и К".
Министр внутренних дел Воннел издал секретный приказ, копию которого немедленно направил Тайному совету:
"Властью, доверенной мне президентом, приказываю:
1. Всех сотрудников уголовной, политической, интернациональной и особой полиции привлечь к розыску преступников, похитивших Ут Доббс.
2. Учредить Временный комитет в составе Пуна, Дэвича, Сургия, а также моих четырех заместителей по розыску Ут Доббс и преступников, ее похитивших.
3. Председателем Временного комитета назначаю себя.
4. Приказ вступает в силу немедленно" .
Тайный совет путем опроса своих постоянных членов молчаливо санкционировал приказ министра Воннела, хотя и принял против него некоторые меры предосторожности, поскольку министр приобретал чуть большую силу и власть, нежели до издания приказа.
На всякий случай за Воннелом было организовано тайное наблюдение.
После трехчасового перекрестного допроса в камере городской тюрьмы в 23 часа 18 минут дворник Коллумбс сделал попытку к самоубийству, признав себя виновным в том, что проделал в ограде дырку, подпилив решетки. Комиссар Вутс немедленно обнадежил Вильяма Доббса сообщением о том, что нити, ведущие к преступникам, уже в руках полиции.
Кроме того, комиссар Вутс официально уведомил сенатора, что тайным наблюдением, организованным инспектором Джином Моргинсом, установлено: племянник сенатора Крит Набель для неизвестных целей лично отрезает полуметровые куски от бархатных портьер, хотя эти его действия и не находятся в прямой связи с похищением Ут Доббс.
Наблюдение за Набелем продолжается.
- Дитрих, вы можете остаться, - сказал генерал Дорон, взглянув на часы, показывающие ровно 23:30.
Секретарь, идущий мягкой кошачьей походкой к выходу из кабинета, застыл как изваяние.
Просьбы генерала всегда звучали для него приказом.
Глава 2
СЛУГИ ОТЕЧЕСТВА
- Господа! - Дорон встал, и это обстоятельство заставило подчиненных быстро переглянуться: столь официальное начало не предвещало ничего хорошего. - Некоторое время назад Воннел позвонил мне и попросил - я подчеркиваю: попросил! - помочь ему в деле Ут Доббс. Вы прекрасно понимаете, что я не обязан выполнять каждую просьбу министра, но в данной ситуации… Короче, я требую от вас исчерпывающих объяснений. Что скажете вы, Холл?
- Я узнал о похищении Ут Доббс из утренних газет.
- Та-а-ак. Вы, Рейдинг?
- Я впервые услышал имя девочки из телевизионной передачи.
- Так. - Дорон сел и на секунду задумался. - Прекрасно. Ситуация несколько меняется. Стало быть, нам необходимо принять экстренные меры для розысков ребенка. Наш Комитет не может оставаться в стороне, господа, ведь мы тоже солдаты своей родины!
При этих словах все трое поднялись и, словно при исполнении государственного гимна, молча постояли несколько секунд.
- Прошу садиться, - сказал Дорон. И когда все разместились на своих местах, строго и без пафоса спросил: - Вы уверены, господа, что риск полностью исключен?
- Да, шеф, - твердо ответил Холл.
- Безусловно, - добавил Рейдинг.
- Отлично, Холл, вы можете переключить своих людей на поиск?
- Это в какой-то степени отвлечет их от прямых обязанностей.
- Мы имеем дело со случаем, - строго произнес Дорон, - когда Комитет способен пойти на издержки.
- Могу, шеф.
- Шансы на успех?
- Трудно сказать. - Холл замялся. - Очевидно, действует какая-то неучтенная шайка рэкетиров. Нащупать их будет нелегко.
- Три дня, - сказал Дорон, - и сто пятьдесят тысяч кларков. Сто из них мы компенсируем из гонорара сенатора Доббса. Рейдинг, а вы используйте в этом деле всю нашу технику.
- Операцию "Квартет" приостановить, шеф?
- М-да… - сказал Дорон, выразив сомнение.
- И "Адсорбент" профессора Чойза? Если, шеф, Институт перспективных проблем будет работать по утвержденному графику…
- Чойза отставить! - решительно прервал Рейдинга генерал. - "Квартет" продолжать! График работы ИПП срочно пересмотреть и увязать с новыми условиями. Операцию "Космос" перевести на режим абсолютной секретности. Вам ясно, господа? Если наши люди найдут девочку… Вы понимаете, что это для нас значит?
- Да, генерал! - чуть ли не в один голос ответили присутствующие.
- Благодарю вас и жду сообщений.
Рейдинг и Холл, по-военному повернувшись, пошли к выходу. Дитрих остался в кабинете. Когда дверь за участниками совещания закрылась, секретарь осторожно сказал:
- Простите, генерал…
- Что, Дитрих?
- Я хотел напомнить вам о комиссаре Гарде.
Генерал вскинул голову:
- Пожалуй, ты прав. Спасибо, Дитрих.
Через час комиссар полиции Гард входил в кабинет генерала Дорона.
Каждый раз, получив приглашение явиться, Гард испытывал не то чтобы страх - напугать комиссара уже ничего не могло, - а какое-то мерзкое чувство, вызывающее сосание под ложечкой и легкий приступ тошноты. Гард знал: спокойное течение его жизни теперь непременно нарушится, если можно называть "покоем" деятельность полицейского сыщика, всегда сопряженную с риском и смертельной опасностью. Но так же, как тигролову должно быть противно охотиться на жаб, так и Гарду было неприятно любое предложение Дорона. "За деньгами дело не станет, комиссар!" - обязательно скажет в конце разговора генерал. И, как всегда, давая согласие, Гард будет думать не столько о своих доходах, сколько о неприятностях, возможных в случае отказа.
Деятельность Комитета, возглавляемого Дороном, была окутана сплошной неизвестностью. Даже Тайный совет, не говоря уже о Службе безопасности, не располагал об этой деятельности полными сведениями. Втягивая кого-либо из посторонних людей в орбиту своих забот, генерал был вынужден хоть на мгновение приподнимать покрывало над Страшной Тайной своего Комитета - одно это обстоятельство делало отказ невозможным. Дорон в одинаковой степени готов был и приблизить к себе человека, и безжалостно убрать его.
Собственно, до сих пор все предложения генерала, адресованные Гарду, не выходили за пределы профессиональных забот комиссара. Кого-то найти, кого-то догнать, кого-то выследить и всего лишь доложить об этом Дорону. Но истинной цели поисков, погонь и выслеживании Гард никогда не знал, что казалось ему особенно противным. В нем постоянно сохранялось ощущение, что делает он дело нечистое, нечестное. Единственное, что в какой-то степени успокаивало Гарда, так это то, что Комитет Дорона был все же государственной, а не частной организацией, хотя генерал не забывал подчеркивать, что его предложения комиссару носят "личный" характер.
- Прос-с-сшу! - свистящим шепотом произнес Дитрих, кошачьим движением скользнув вперед и открывая перед Гардом двери в кабинет.
Дорон еще издали кивнул комиссару на кресло, едва заметно улыбнувшись одними уголками губ. Гард тут же отметил про себя, что так умеют улыбаться только собаки, оставляя злыми глаза. Руки генерал никогда никому не подавал, словно боялся получить экзему.
- Давно не виделись, - произнес Дорон, пододвигая Гарду коробку сигар.
- Давно, - коротко сказал Гард, вынимая свою сигарету.