Все понятно. Очередная идея-фикс, замок на песке, фата-моргана. На первом курсе он занимался парапсихологией, на втором усиленно посещал философский кружок. А на старших увлекся проблемой искусственного интеллекта, да так, что чуть без диплома не остался. Руководитель его стоял на земле двумя ногами, а не витал в эмпиреях, и весь бред про "Homo Cyberneticus" из дипломной работы повелел выбросить. Оставшихся материалов вполне хватило бы для защиты, но Пеночкин уперся… Болеть за него вся кафедра пришла. Еще бы, неслыханное дело: выйти на защиту с оценкой руководителя "неудовлетворительно"… В тот раз его пронесло. А теперь чем он занят? Разрабатывает компьютер восьмого поколения? Или новый машинный язык? М-да. Судя по всему, дружище, жизнь твоя сворачивает наперекосяк. Даже маленьким начальником не стал. Впрочем, твоей вины в этом, может быть, и нет. Разве можно добиться чего-нибудь в жизни с такой фамилией? Пеночкин… Ассоциируется то ли с мыльной пеной, то ли с кипяченым молоком, то ли с легкомысленной птахой. Так к нему и относятся…
- Слушай, а наукой ты занимаешься? - огорошивает меня Петя очередным вопросом. - Я читаю довольно много статей, но твоя фамилия ни под одной не встретилась. Кроме тех, извини, довольно незрелых работ, на которых ты, насколько я понимаю, защитился.
Петя, с важным видом откинувшись на спинку стула, смотрит на меня как на человека, потерявшего в аварии руку. Или голову. Как на калеку смотрит.
Вот чудак. Что толку от полудюжины его статей? Что мы, японцев догнали, лицензии продали, лучше жить стали? В другом месте нужно силы сейчас прикладывать, чтобы корабль разогнать. Ну, и чтобы самому за бортом не остаться. Я это давно уже понял. А вот Пете, судя по всему, не удастся понять этого никогда. Не дано, как говорится…
- С наукой мы расстались по-хорошему. У нее ко мне претензий нет, у меня к ней - тоже. Должность моя - ведущий инспектор. Фирма солидная и платят хорошо. Командировок, правда, много…
- А к нам на "Микротехнологию" с какой целью? - равнодушно спрашивает Пеночкин, открывая стол и пряча в него кипу распечаток. - Наша контора рядовая, ничего интересного. Тебе бы, наверное, надо на ГИВЦ подъехать, они тут всем заправляют.
- Ну-ну, не прибедняйся. Там я уже был и выяснил, что верховодишь-то в городе как раз ты. Изменить топологию "Эллипса" - твоя идея?
- Моя. Чем и горжусь. А не то бы локальная сеть до сих пор не работала. Пришлось, конечно, повозиться, прежде чем обмен полностью нормализовался. За что теперь и расплачиваюсь: чуть где какой сбой - сразу меня вызывают. Как "скорую помощь".
- Все правильно. Ни один добрый поступок не должен оставаться безнаказанным.
Петя снова достает из ящика распечатки и кладет их на стол. Причем те же самые.
- Слушай… А ты не мог бы помочь мне в одном деле? - говорит он вдруг тихо и часто-часто подмигивает.
- О чем речь! Все, что в моих силах, сделаю. И что свыше них - тоже. Выручить однокурсника - святое дело.
Интересно, что ему может быть от меня нужно? Такие, как он, для себя никогда ничего не просят. Гордость им, видите ли, не позволяет. Но без одолжений и унижений в наше время не проживешь. Рано или поздно и у них, несгибаемых, появляется необходимость или жену к хорошему врачу устроить, или сына-дочку куда определить. На этом-то они и ломаются. Все до одного, без исключения. Да, но Пеночкин не женат. И детей у него, кажется, нет. Так в чем вопрос?
- Вы когда собираетесь "Эллипс" размыкать? - спрашивает Петя, облизывая пересохшие губы.
- По плану - через три дня. Чтобы за выходные и следующую неделю сделать все необходимые соединения, протестировать… Комплексной бригаде уже командировки выписаны и гостиница забронирована.
- А нельзя ли это все… отложить на пару недель? Понимаешь, очень нужно!
М-да… С таким же успехом он мог бы попросить меня прыгнуть с девятого этажа. С парашютом, конечно. Без парашюта - это было бы негуманно.
- Ты знаешь, что такое широкополосная компьютерная гиперсеть?
- Наслышан, как же. Телевизионщики все глаза проели, все уши прожужжали. Даже из нашего ГИВЦа один раз репортаж вели. "Здесь будет один из узлов Большой Сети"… Помнишь, как во времена нашего детства: "Здесь будет атомная электростанция"…
А вот от тебя я этого не ожидал. Чтобы так сузить собственный кругозор…
- Это ты как обыватель наслышан. Ну, а как специалист понимаешь, что это даст? "Новый этап НТР!" "Десятикратное ускорение прогресса!" "Каждое техническое решение - на уровне изобретения!" Это что, по-твоему, только газетные заголовки? Нет уж, послушай, дорогой, - не даю я ему возразить. Ты, я вижу, в этих вопросах дремуч и мохом зарос. Известно ли тебе, что как на Западе, так и на Востоке количественный рост компьютерных сетей привел, как и предписано законами диалектики, к гигантскому качественному сдвигу? Ты слышал, что изобретений во всех областях они делают на порядок больше, чем десять лет назад? Ты знаешь, что мы скоро перестанем понимать, о чем они пишут в научных статьях? Из-за несовместимости скоростей обработки и усвоения информации? Нет, ты не знаешь этого, - вталкиваю я обратно на стул порывающегося встать Пеночкина, - иначе бы у тебя и мысли такой не возникло! Две-три недели… Да это вызовет дополнительное отставание всей, повторяю, всей нашей науки и техники на два-три года! Вот как теперь идет счет! А чем вызван этот качественный скачок, знаешь? Нет уж, позволь, я объясню! Дело в том, что гиперсеть всю информацию, необходимую для решения самой экстравагантной задачи, может отыскать, упорядочить по десяткам признаков и представить в наиудобнейшем для восприятия виде через какие-то двадцать-тридцать минут! А через каждые сутки - дополнять и обновлять ее. И если ты захочешь, например, чтобы твоя жена стала русалкой, через четверть часа на твоем дисплее будут все имеющиеся на данный момент времени сведения о рыбьих и акульих хвостах, рыбьем клее, рыбьем мехе, совместимости тканей и так далее. Ты даже будешь знать, как ее потом будет удобнее трахать и можно ли вообще это делать. А без помощи Сети только на сбор информации ушло бы пять лет… За это время жена ушла бы к другому, и остался бы ты ни с чем. Две-три недели… А то, что за ходом работ премьер-министр лично следит, ты знаешь?
Пеночкин сник и уже не пытается встать. Даже подмигивать перестал. Кажется, я понимаю, почему такие, как он, ничего в жизни не добиваются. От неумения трезво оценить свои силы. Вот и сейчас, я уверен, он обдумывает не то, как закруглить или законсервировать неоконченную работу за оставшиеся трое суток, а как пробиться на прием к премьер-министру и уболтать его повременить с размыканием "Эллипса".
- Знаешь, если бы я был вхож в Кремль, честное слово, замолвил бы за тебя словечко, - доброжелательно улыбаюсь я. - Но увы… А какую, собственно говоря, задачку ты не успел досчитать? Какую русалку не поймал?
Пеночкин снимает очки, протирает их носовым платком.
- Да так… Один любопытный расчетец…
Водрузив очки обратно на нос, он дважды подмигавает, и в этот момент у меня мелькает сумасшедшая мысль. А может быть, это он ворует машинное время? Пытаясь реализовать свою идею-фикс? Но я тут же отбрасываю ее. Петя на это неспособен. Преступить законы и инструкции даже в самой малости… Для таких, как он, подобная задача не имеет решения. Его могли заставить, обмануть, увлечь, но чтобы Пеночкин сам… Нет. Да и что же это за идея такая, требующая столь огромной вычислительной мощи?
Я смотрю на дисплейчик "петушка". Без пяти минут полночь. Вот-вот начнется шабаш.
- Слушай, Петро, а сейчас у тебя с обменом все в порядке? "Полуэллипс" нормально работает?
- До твоего прихода не сбоил. А как теперь…
Он ведет меня в машзал, подходит к единственному включенному терминалу, делает запрос…
- Все в порядке. Ночью загрузка небольшая, так что, если тебе хочется знать свои неблагоприятные дни или гороскоп…
- А можно мне самому с "Эллипсом" пообщаться? - спрашиваю я, становясь так, чтобы видеть лицо собеседника, то есть позади терминала. Моя левая рука, скользнув в боковой карман, мгновенно выуживает из него серо-голубой портсигарчик.
- На какую тему? - настороженно спрашивает Петя.
- Хочу получить консультацию по вопросам организации локальных вычислительных сетей, - говорю я и поднимаю правую руку якобы для того, чтобы почесать в затылке. Левая в это время аккуратненько ставит на заднюю стенку монитора "стукач".
- Хорошо. Я тебя сейчас введу в систему. Только знаешь, давай с другого терминала, ладно? А то я здесь наполовину программу набрал, вдруг ты ее невзначай сотрешь.
Ну вот, опять он переполошился. Программа полунабрана - а дисплей пуст. Она что, секретная? Или ее просто нет? И про свою бредовую идею Пеночкин ничего не рассказывает…
Глава 13
Мы идем в дисплейный класс. Петя включает тот самый терминал, на котором я работал днем.
- И еще. Дай мне полистать ваш журнал дежурств. Есть такой?
- Как такового нет. Мы фиксируем все события в специальном файле на жестком диске. Только вряд ли ты найдешь в нем что-нибудь существенное.
- Откуда ты знаешь, что для меня существенно, а что - нет? спрашиваю я и вдруг замечаю: пальцы Пеночкина мелко подергиваются словно уши у дремлющей овчарки. - Я и сам иногда этого не знаю.
- Но для чего-то он тебе все-таки нужен? Хотя бы в первом приближении? Для чего? - в упор спрашивает Петя.
- Да в этих журналах иногда такие перлы попадаются… А я последнее время увлекся собиранием кибернетического фольклора, - отвечаю я наглым голосом.
Чего пристал? У тебя свои тайны, у меня свои. И что это ты так волнуешься за мою работу? Прямо-таки испереживался весь. До дрожи в пальцах…