- Эва как - я загрустил, предвидя веселую ночь в соседстве с бомжом Иванко, несущим всякий бред - А никак нельзя сделать так, чтобы или его куда‑то увезли, или меня? Я человек широких взглядов, но бомж - этот перебор. У него, наверное, и вши есть.
- А куда? - развела руками женщина - Врач сказал - в реанимацию - значит в реанимацию. Терпи. Я же терплю.
И мне пришлось всю ночь терпеть бомжа Иванко, который и то в самом деле то нес какой‑то бессвязный бред, то начинал петь песни, то шумно и затейливо пускал злого духа. И, скажу честно, когда он к рассвету наконец затих, я даже испытал чувство радости - так он меня достал. Это не по - христиански, но, с другой стороны - помести в такие условия служителя церкви и еще неизвестно, что у него со смирением будет. К тому же еще неизвестно - помер он или нет. Главное - тишина настала.
Утро вышло повеселее, чем ночь. Для начала появился главврач больницы, который был со мной очень любезен, возмутился тем, что Иванко, оказавшийся живым, до сих пор тут, а не отправлен пинком за порог больницы и велел перевести меня в отдельную палату, где я с чувством глубокой радости узрел Азова, который держал в руках авоську с апельсинами.
- Раритет - сообщил он мне, показывая плетеное изделие советской промышленности - Давно валялась дома, все не знал, куда девать. А вот - пригодилась.
- Ему пока нельзя апельсины - предупредил его главврач - И твердую пищу в целом. Каши, бульоны…
- Это все ясно - понятливо покивал Азов - Спасибо, доктор. Когда мы его сможем отсюда забрать в Москву?
- Через неделю - поспешно ответил доктор - Или даже того позже. Это же перитонит, это же не шутки! А если швы разойдутся? А если нагноение?
Я икнул - мне такие перспективы были не по душе.
- Не пугайте мне молодого человека - попросил главврача Азов - Я вас понял, мы подумаем. В любом случае, ваше учреждение окажется не в накладе.
- Муниципальная медицина бесплатна - сообщил главврач, снял с носа очки в золоченой оправе и протер их - Хотя бюджет на здравоохранение у нас невелик, увы.
- Увы - поддержал его Азов - Я потом к вам зайду, мы обсудим и этот вопрос, и кое - какие другие.
- Жду - главврач понятливо кивнул, строго глянул на меня и приказал - По возможности не вставать и даже не вертеться, понятно?
- А в уборную? - озадачился я - Мне надо.
Ночью в меня влили пару пузырьков глюкозы внутривенно и сейчас она настойчиво просилась на волю. Глюкоза - не пиво, она действует более агрессивно.
- Утка - порадовал меня врач - Чем плохо?
- Всем плохо - прокряхтел я, ворочаясь и силясь встать - Я в утку не буду. Я стесняюсь. Я лучше у унитаза сдохну.
- Мужик - с гордостью сказал Азов, помогая мне встать и останавливая доктора - Имеет право. Я сам такой же. Тем более что туалет - вон он.
Это да. Платная палата была со своим отхожим местом - и это мне повезло. До общего я мог и не доковылять, слабость была просто невозможная. Пока лежишь - вроде ничего, а как встанешь - так беда. И больно, опять же.
Главврач только головой покачал, да и пошел к себе - ждать Азова, готовить тезисы о жадности районных властей и тяготах бюджетной жизни. И правильно - шанс, он выпадает только раз, надо им пользоваться. Были бы деньги - я бы и от себя подкинул, как‑никак они мне жизнь спасли. Но у меня сейчас из имущества только исподнее да авоська с апельсинами.
Азов, сопроводив меня, счастливого и облегченного, после туалета, ушел к главврачу, пообещав скоро вернуться, чтобы поговорить детально. И как только он скрылся за дверью, в нее ввалились мои соратники, в полном составе, да еще и с благообразной старушкой, которая махала руками и кричала:
- Да куда вы все! Нельзя же всей толпой‑то!
- Нам можно, мамаша - отбивался от нее Стройников - Можно нам. Мы родные и близкие поко… Выздоравливающего!
- Ну вот - с гордостью показала на меня Шелестова пальцем - А вы все - помрет, помрет. Заметьте, шеф, я одна не причитала и не скидывалась на венок.
- Подойдите ко мне, дети мои - слабым голосом сообщил им я, выпростав одну руку из‑под одеяла и изобразив на лице что‑то вроде "Он уже не с нами" - Темно в глазах… Все здесь? А где мой верный друг, где Петрович?
- Вон, у окна апельсин чистит, сейчас жрать его будет - пискнула Таша - Проглот строгановский.
Петрович имел глупость сообщить коллегам, что некогда проучился пару лет в Строгановском училище, с тех пор прохода они ему не давали. Петров - Водкин и Сидоров - Селедкин были еще не самые ходовые шутки. Петровичу, впрочем, от этого было не жарко и не холодно.
- Послушай, Петро… - я уже в голове сложил текст и образ, в котором хотел выступить, перестраиваться было трудно - остатки наркоза еще туманили мозги - Эммм… Послушай… Да прекратите вы шнырять по палате, имейте уважение к умирающему!
- Дурак - меня слегка ударила по щеке ладошка Вики, которая уже пристроилась на краю кровати - Слово - материально. Я и так чуть с ума не сошла от страха.
- Это да - подтвердила Шелестова без тени иронии - Вообще не спала, металась по дому, как шаровая молния. Коньяку выпила полбутылки без закуски - и ни в одном глазу.
Это меня тронуло. Я уже заметил красные от недосыпа глаза Вики и морщинки на лбу, которые появлялись у нее в минуты тяжких раздумий и переживаний.
- Нормальная палата - заметил Самошников, обревизировав помещение - Сортир отдельный, смотри‑ка. Я вот три года назад ногу сломал - так нас в палате восемь тел лежало. Дело по зиме было, так утром в ней топор можно было вешать - такой был духан.
- А кормят как? - деловито спросила Соловьева - Может, чего приготовить надо? Я привезу, не вопрос.
- Прогиб засчитан - Елена пощелкала пальцами у носа Мариэтты - Эй, тут есть кому харчи возить.
- На себя намекаешь? - окрысилась та немедленно.
- Кстати - как вариант - Шелестова пожала плечами - Мне сюда езды - двадцать минут. Но вообще я о Виктории Евгеньевне говорила. Если ты не забыла, то она нашему шефу не чужой человек.
- Если невтрепеж кого‑то покормить - корми меня - предложил Стройников - Почему нет? Я как с подругой расстался, так на быстрорастворимую лапшу сел, и на пиццы. Вкусно, но для желудка вредно. А готовить мне лень. Слууушай, а ты борщ варить умеешь?
Вот такой у нас коллектив. Только непонятно отчего, в горле вдруг комок появился. Ну да, шутки шутят и все такое - только вот они давно должны были в Москву уехать, а вместо этого тут ошиваются. Шутки шутят - а глаза серьезные.
- Лен, прости что я тебе праздник испортил - сказал я Шелестовой - Я не нарочно.
- Да бросьте, шеф - Елена оперлась руками о подоконник - К тому же я предпочитаю другую формулировку. Вы его не испортили, вы сделали его незабываемым. Сколько бы их еще не было, этот мне из памяти точно не стереть.
- Мне тоже - поддержала ее Соловьева - Вы как упали, как вас скрючило! Жуть!
Вот тут я и услышал историю о том, как я на снегу корчился и что дальше было. Я по одному останавливал рассказчиков, пока не добрался до версии Жилина, которая все окончательно расставила по местам. И до того момента, как меня повезли в больницу, и после.
- Нас в дом так и не пустили - сказал он деловито - Ваша охрана. Они сказали, что до прибытия Азова все должны оставаться на своих местах, где были, ничего не трогать и никому не звонить.
- Лерка Волкова обиделась жутко - заметила Шелестова - Она не рассчитывала два часа на морозе в "лабутенах" торчать. Даже из всех своих социальных сетей меня после этого поудаляла. Ее можно понять - хотела пообщаться с журналистами, а вместо жтого сначала мерзнуть пришлось, а потом и вовсе ужас начался. Зато я уговорила охранцов дать нам поесть шашлыков, так что праздник не совсем пропал. Все равно они уже готовы были.
- Отличные были шашлыки - Петрович даже глаза прикрыл, вспоминая - Жаль, что тебя заколдырило не после этого, а до, тебе бы понравилось.
- Все вино виновато - пискнула Таша - На голодный желудок, до со специями. Вот обострение и произошло.
- Потом приехал Азов - не обращая на неё внимания, сказал Вика, беря мою руку в свою - Завел всех в дом и давай по одному опрашивать. Я‑то думала он к тебе поедет сразу, хотела ему на хвост упасть, - но не тут‑то было. Драконил всех по очереди, по одному в комнату водил. Меня правда не стал терзать, наоборот - к тебе отправил с ребятами. Причем мне до сих пор непонятно - зачем он это делал, если в тот момент уже было известно, что это не яд, а перитонит?
- Раз делал - значит так надо - веско произнес Жилин - Он начальство, ему виднее.
- Харитон Юрьевич, когда вас выпишут‑то? - подала голос Ксюша.
- Не знаю - вздохнул я - Надеюсь - скоро.
- Это если рецидивов не будет - со знанием дела произнес Самошников - Тьфу - тьфу - тьфу.
- Какие рецидивы? - взбеленилась Вика - У него что, ангина что ли была? Не язык у тебя, а помело. Шиш тебе, а не премия в этом месяце!
- Чего я сказал‑то такого? - испугался Димка - Чего?
- Ладно - решил я прекратить шум и гам - Тихо, я сказал! Стало быть, так. Я тут еще полежу видимо несколько дней, но это не повод пинать балду. Новый выпуск "Вестника" должен выйти в свет как положено, поэтому собирайтесь и валите в Москву. Вик, напишешь заметку от главреда, ну, и дальше по ситуации. Шелестова, на тебе новости и все прочее. Вику не дергай лишний раз.
- Не поняла? - Вика встрепенулась - Вообще‑то я тут собираюсь остаться, между прочим.
- На предмет? - даже опешил я - А кто будет работу редакции координировать?
- Ленка - показала Вика на крайне удивленную этими словами Шелестову - У нее получится.
- А чем я хуже? - обиделся Стройников - Я тоже могу.